«Панчатантра»: индийская стратегия успеха. «Хитопадеша»: парадоксы взаимности (сборник) - Мария Николаева

Основной парадокс взаимности в этой истории проявляется не между птицами и коршуном, а между коршуном и котом. Претензия кота на изучение этики требует ввести здесь малый кодекс религиозности, который включает в себя предписания внешние и внутренние, и именно одностороннее выполнение предписаний создает парадоксы. «Религиозность» в индийском понимании тождественна праведности: неважно, каким богам вы поклоняетесь, а важно, как вы это делаете. Путь религии составляют четыре явных действия: жертвование, изучение священных писаний, благотворительность, покаяние, – их нередко выполняют бездушно и напоказ. Но кроме того, праведный человек соблюдает четыре внутренних правила, взращивая в себе такие качества, как честность, терпение, прощение, нестяжательство. И тигр, и кот втираются в доверие, проявив глубокую религиозность, которая предполагает внутреннее достоинство. «Все подвержено разрушению, даже тело, и лишь религия поддерживает нас всю жизнь и после смерти», – такова позиция кота. Хотя все религии различны, их объединяет идея ненасилия, вот почему религиозность сама по себе вызывает доверие, независимо от вероисповедания. Праведность – основа взаимности, а сложная структура добродетели выступает залогом подтасовок.

Второй аргумент кота: «Я гость!». Здесь вступает в силу кодекс гостеприимства: даже заклятого врага следует принимать в доме, как гостя. По индийским обычаям, если гость выйдет за ворота дома, неудовлетворенный приемом и разочарованный в своих ожиданиях, то он по праву оставит груз своих тяжких грехов нерадушным жильцам, а с собой унесет накопленные ими заслуги. Даже нижайший из смертных заслуживает почитания в доме знатных особ, явившись как гость, ибо вместе с ним в дом вступают все боги. Нежданный гость, ищущий приюта под крышей бедных людей, по меньшей мере может рассчитывать на чашу питьевой воды, место на полу, соломенную подстилку и задушевную беседу. Гость – воплощение всех богов… А значит, под него можно неплохо подделаться! Конечно, гость должен соответствовать своей миссии – быть воплощением добродетели, даже если ему довелось заночевать в стане врага. Но и это требование подчас на руку «игрокам»… Когда вы принимаете гостя, между вами обоими на короткий срок устанавливается негласная договоренность, кто есть кто. Однако в определении визитера как гостя, согласно нити-шастре, важно внимательно смотреть не на происхождение (или касту), а на манеры поведения.

В глухом лесу жили душа в душу ворона и олень, пока не повстречался им шакал. Завидев крутые бока оленя, тот сглотнул слюну и подумал: «Как бы я полакомился его мясцом! Но сначала придется завоевать его доверие…» С великой осторожностью приблизился шакал к оленю и вежливо поинтересовался: «Как поживаешь, дружище?» Олень настороженно поднял уши: «А ты кто?» Шакал с готовностью отвечал: «Я обитаю в этом лесу без друзей, словно без души в теле. Увидел тебя и решил стать тебе другом, чтобы снова вернуться к жизни». Олень согласился подружиться, и как только стемнело повел шакала на свое лежбище под деревом. Завидев их с вершины, ворона подлетела и каркнула: «Друг мой, кого ты привел? Разве можно доверять незнакомцам?» Шакал огрызнулся и заметил: «Ты бы помолчала – было время, когда ты сама встретилась с оленем впервые! И все же ваша дружба постепенно выросла и окрепла». Пришлось вороне смириться, и зажили они вместе. Однажды шакал повел оленя на крестьянское поле, заранее вызнав, где расставлена западня. Стоило несчастному запутаться в сетях, как шакал затаился в ожидании, пока он ослабеет. Но тут прилетела ворона, наконец-то разыскавшая пропавшего друга, и прокаркала: «Предупреждала я тебя, послушайся хоть теперь меня – как придет хозяин, притворись мертвым». Найдя поутру в сетях мертвого оленя, хозяин выпутал его и оставил на меже, а олень вскочил и убежал. Тогда хозяин заметил метнувшегося вслед шакала и пристрелил его из ружья.

Вот такой новый парадокс: как «утрясти» во взаимоотношениях две взаимности – старую и новую? Казалось бы, старый друг должен быть согласен с вами во всем, а вы встретили незнакомца, который схватывает буквально на лету каждое слово. Между вами возникло взаимопонимание, завязались новые отношения, а другу это не нравится. Вполне вероятно, что друг просто ревнует, нарушая былое согласие, но, возможно, он совершенно прав: новая встреча угрожает не только испытанной дружбе, но и вашей жизни. Согласно нити-шастре, каждый человек признается вменяемым и должен отвечать за собственные решения: никто не встречает друзей или врагов, а создает их своим поведением. Любому человеку приходится выполнять роль координатора разных моделей взаимности. Согласие с одним не мешает согласию с другим, пока речь идет о том, что принадлежит вам, но не касается вас самих в целом. Иначе вы сами себе не принадлежите… Только недалекий человек стремится разделить «своих» и «чужих», а для всеведущего – весь мир одна семья. Чем более суженным оказывается ваше сознание, тем чаще различные отношения в вашей жизни приходят в столкновение, тем меньше «взаимностей» вы способны создать без непримиримых противоречий.

Вот что получается: в конечном счете мы зависим только от самих себя, и вопрос доверия редко стоит ребром «или – или». В исключительных случаях от выбора зависит жизнь, но чаще всего мы вольны доверять не всецело, а лишь в той или иной мере, оставляя за собой полное право контролировать ситуацию в остальных отношениях. Казалось бы, можно вздохнуть облегченно, но вспомним коварного тигра: как легко погибнуть из-за такой безделушки, как кольцо… Так стоит ли безоглядно доверять в мелочах? Согласно нити-шастре, следует проверять друга в беде, воина – в битве, честность – в сомнениях, жену – при утрате благосостояния, а прочих ближних – при всякого рода затруднениях. Собственная праведность – не повод доверять всем без оглядки, ведь вокруг хватает лицемеров. Человек, не способный почуять копчение лампы, равно как и воспринять разумный дружеский совет, почти мертв, ибо не обладает чувствительностью. Как мы видим, замкнутый круг в рассуждениях размыкается при развитии способности чувствовать истинные намерения людей, а развивается она по мере накоплении опыта доверия. Первая встреча – точное тестирование на проницательность.

Как-то раз повстречал изголодавшийся шакал громадного слона и подумал: «Такого запаса пищи мне хватило бы на четыре месяца… Попробую-ка я заполучить эту гору мяса!» Припадая на передние лапы и разметая пыль хвостом, шакал приблизился к слону и затявкал: «Господин! Соизвольте бросить на меня свой взор!» Слон наклонил голову и поинтересовался: «Ты кто?» Шакал сразу воодушевился: «Я шакал, и лесной народ послал меня к тебе, призывая остановить самоуправство. Не подобает звериному роду оставаться без царя, а кто кроме тебя может удостоиться величайшей почести? Не упускай же благоприятного момента, а поспеши вслед за мной на коронацию». Не дожидаясь, пока слон одумается, шакал затрусил по тропинке в глухомань. Видя, как он удаляется, слон бросился вдогонку, охваченный жаждой заполучить царство, но вскоре увяз в трясине и позвал своего проводника вытащить его на сушу. Шакал обернулся, подошел поближе и, ухмыльнувшись, заметил: «А ты хватайся за мой хвост и выбирайся побыстрее… Коли угораздило тебе довериться такому пройдохе, как я, испей же сполна горькую чашу страдания, от которого нет избавления!» И шакал принялся поедать первую порцию слонятины.

Старый шакал не рассчитывает больше на немощное тело, но опирается на силу разума, вызывая доверие хитростью. Он превозносит достоинства слона, посвящая нас в принцип иерархии, ибо доверие возникает не только между равными. На доверии строится любая избирательная система: низшие выбирают высших, чтобы те решали задачи организации, а высшие полагают, что могут опираться на низших в осуществлении их решений. Доверие по вертикальной шкале часто перекрывает доверие к людям одного уровня, вызывая необходимость компромисса или выбора. Согласно нити-шастре, следует сначала обрести царя, а потом можно обзаводиться женой и накапливать богатство. Повелитель должен быть достойным по роду и поведению, отважным и честным, образованным и воспитанным. Ведь если в стране царит беспорядок, что толку жениться и работать? Все оказывается слишком непрочным, когда «царь» – марионетка в руках пройдох. Доверчивый простак слон прельщается царством из тщеславия, подобно жадному путешественнику, и тоже находит бесславный конец: увязает в трясине и гибнет в пасти хищника.

«Образовательный процесс» позволяет произнести важное наставление в короткий период между снятием маски и нападением. Так, путешественник размышляет в лапах тигра: выказанная ученость – вовсе не повод доверять злодею, ибо только врожденный характер определяет поведение. Познание этики без ее воплощения в действии подобно напрасному тяжкому грузу, в который превращаются украшения на бесплодной женщине. При встрече с каждым человеком надлежит докапываться до его внутренней сущности, а не доверять проявляемым качествам. Низменные свойства можно скрыть, тогда как сущность характера всегда неизменна, хотя и запрятана глубоко в недрах личности. Но означают ли бесконечные сомнения, что лучше вообще никому никогда не доверять? Нет, «нехорошо человеку оставаться одному». Вопрос только в том, кому именно стоит доверять. Даже шакал считает нужным посетовать напоследок над участью слона, и он с насмешливым оскалом произносит сакральную формулу взаимности: «Если ты лишен общества добрых людей, то неизбежно повстречаешь негодяев…»