Папа, спаси меня (СИ) - Ильина Настя

Это. Не. Его. Сын.

Хотя… Как он может быть не моим? Не может такого быть. Он мой. Мой!

— Егор спит, Жень, заходи потише! — шепчет Малая в трубку, думая, что это её муженёк явился.

Но нет, милая! Ты не угадала! Это не он! Это я! Твоё проклятие!

Я вызываю лифт и жду. Жду, когда он, наконец, приедет, несколько раз порываясь побежать по лестнице. Однако створки раскрываются, и я принимаюсь отчаянно жать на нужные кнопки в предвкушении этой томительной встречи.

Дверь в квартиру приоткрыта. Я вхожу и вижу побледневшую Малую. Одетая в ночную рубашку и тонкий халатик, она принимается хлопать глазами, смотрит на меня, прикрывая рот ладошкой.

— Кирилл, что ты здесь делаешь? — спрашивает она дрожащим голосом, а я смотрю в её глаза и ищу в них ответы на ещё не озвученные вопросы.

— Где мой сын? — спрашиваю у неё, слыша, как чётко отбивается каждое слово в собственной башке.

— Что? — глаза Малой становятся ещё больше, распахиваются шире. Она мотает головой, поджимает губы, снова мотает.

— Ты прекрасно слышала мой вопрос, Тоня! Собирай вещи моего сына, потому что я забираю его… С тобой или без тебя!

— Ты, вероятно, пьян… Это не твой сын! Это сын… — её голос начинает дрожать, а я смотрю в глаза, которые никогда не умели врать. — Же… Женин.

— Правда? Сколько ты ещё можешь мне врать? Я не дурак, Малая! Я всё уже знаю! Хватит! Хватит оправдываться! Слышишь?

Резко прижимаю её к стене, чувствуя, как ударяется её маленькое сердечко в груди. Малая молотит меня кулачками по плечам, пытается вырваться, но я крепче прижимаю её к себе, даю возможность выплеснуть всю свою ярость. Она всхлипывает, сыплет мне на голову все проклятия, которые приходят ей в головушку, а я лишь стискиваю зубы и жду. Жду, когда она выговорится, когда устанет махать руками и успокоится. Руки Малой медленно скользят вниз и опадают плетьми по обе стороны тела, когда она понимает, что все попытки бесполезны.

— Сейчас Седой в клубе, развлекается с очередной девчонкой модельной внешности, которая в разы моложе тебя!

Во взгляде Малой появляется ужас. Неужели она наивно верила, что муженёк будет соблюдать целибат? Я смеюсь в голос, но замолкаю, не желая разбудить ребёнка.

— Ты не знала, что он изменяет тебе? Святая наивность… Собирай вещи, Тоня, потому что иначе я заберу пацана, и ты останешься одна! А я имею право это сделать после твой лжи!

— Кирилл, ты многого не знаешь! — вздыхает Малая.

— Ты права! Я многого не знаю! И ты должна сказать спасибо за то, что я ещё предлагаю тебе выбор. Потому что только богу известно, что творилось в моей голове, когда я узнал, что сын мой!

— Откуда?

— Инстинкт! — рычу я и отпускаю её.

Понимаю, что мне неприятно прикасаться к ней. Я ненавижу её ещё сильнее за то, что скрыла от меня ребёнка, воспитывала с этой тварью. Она украла у меня право стать отцом, и когда пацану станет лучше… Возможно, я заберу его и уеду. Подальше от неё.

— Я не поеду с тобой никуда. Я останусь с мужем. Если ты хочешь общаться с сыном…

Ярость закипает в жилах. Я снова не могу бороться с собой и прижимаю Малую к стене, схватив её за плечи. Серьёзно? Она узнала о том, что муженёк гуляет от неё, но готова остаться с ним? И оставить с ним моего сына? Вспоминаю его пьяную рожу и кривлю губы.

— У тебя нет выбора!

Она негромко всхлипывает, и я вижу в её взгляде жгучую ненависть.

Что же я такого сделал тебе, Малая, что ты в мгновение перечеркнула то хорошее, что связывало нас? Я обязательно докопаюсь до сути, и если Седой приложил к этому свою грязную лапу, я его убью.

— Собирайся! Если не хочешь, чтобы я раскатал твоего муженька, когда он пьяный заявится обратно, а я могу это сделать!

— Сволочь! Какая же ты сволочь! — шипит Малая, отталкивая меня от себя.

— Я знаю, милая, ты не открыла для меня Америку! — ухмыляюсь я и прислоняюсь спиной к стене, заглядывая через небольшую щель в комнату сына.

Сердце с силой ударяется о рёбра.

У меня есть сын.

И ради него я сделаю всё.

Я вырву его из лап смерти и выращу настоящим мужиком.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я никому не позволю издеваться над ним!

Никому…

И я убью Седого, если попытается вернуть их.

Мокрого места от него не оставлю!

Малая идёт в комнату, хватает сумку и принимается скидывать в неё вещи трясущимися руками. Я внимательно наблюдаю за ней, чтобы в её головушку случайно не забралась мысль вызвать ментов или не нажаловаться своему папочке.

— Я помогу тебе! Стану поддержкой! Мы вместе вытащим пацана с того света и подарим ему жизнь, Малая! — зачем-то произношу я, и она медленно поднимает голову.

Глава 32

Вещи сложены. Егор одет и закутан в одеяло. Он все еще спит, и я не хочу его тревожить. Но у Кирилла другие планы. Вот почему его называют Диким — он действует на инстинктах, не ждет ответа, реакции собеседника. Он берет и делает. Вот и сейчас. не дожидаясь моего сигнала, разрешения, проходит мимо в полутемную комнату, где горит один ночник и быстро поднимает на руки малыша, так, будто бы он пушинка и совершенно ничего не весит.

— М-м-м, — сквозь сон бормочет Егорка.

— Тш-ш-ш, — говорит тихонько Кирилл, прижимает свою ношу к своей широкой груди. — Папа вернулся.

При этих словах он резко кидает на меня острый взгляд, и он будто царапает меня на две половины. Кирилл не ждет, когда я последую за ним, но я бегу. Хватаю сотовый телефон, ключи, быстро закрываю квартиру. Как можно противостоять танку? Бронетранспортеру? Никак. Вот и я не могу встать на середине пути Дикого, который может легко переехать через меня на пути к своей цели.

В голове множество мыслей, они все похожи на хаотичных мотыльков, которые бьются о светящуюся лампу. Откуда он узнал о Егоре? Стоит ли мне сказать ему, что я должна родить второго малыша для спасения сына? Неужели правда, Женя мне изменяет так открыто, что даже Дикий в курсе этого? Как мне быть с мужем?

Все это время я находилась в таком диком напряжении, что сейчас хочу хотя бы на одно мгновение спрятать голову в песок. И я это делаю. Кирилл — такой мужчина, которому легко подчиниться в чем-то, потому что он всегда смотрит на ситуацию с разных сторон, умеет принимать неожиданные и успешные решения, и эта формула, запах удачи настолько въелся ему под кожу, что сейчас мне хочется пусть ненадолго, но стать с ним одним целым, чтобы заразиться удачей.

Я сажусь на заднее сиденье в его автомобиль, Кирилл кладет малыша мне на руки, и мы выезжаем со двора. В темноте все фигуры кажутся темными и громоздкими, но совершенно не внушают страха, потому что этот двор — мой родной, я знаю здесь каждое дерево, каждую выемку на асфальте. И тем сложнее мне сейчас уезжать отсюда, понимая, что так, как раньше, уже ничего не будет. Совершенно. Все меняется на моих глазах, жизнь рушится, делает такой крутой поворот, о котором я и помыслить никогда не могла.

Мне нужно привыкнуть к этой мысли, принять ее. Так, как раньше уже ничего не будет. И я поняла это в ту самую минуту, когда Кирилл оказался на пороге моего дома. Казалось, что это было целый век назад, но ведь прошло не так много времени…

Сотовый телефон начинает вибрировать.

— Не бери трубку, — приказывает сухо Кирилл, и я вижу его совершенно дикие, черные глаза в зеркале заднего вида.

Выуживаю из кармана платья сотовый и поворачиваю его экраном вверх. Звонит Женя. Его фотография смеется с черного зеркала телефона, но смотреть на его лицо я не могу.

— Дай сюда, — Кирилл каким-то образом протягивает руку назад и забирает телефон из моих ослабленных пальцев.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Чувствую, как слезы начинают подступать к горлу, и я неожиданно всхлипываю. Взгляд Кирилла смягчается.

— Что у вас за семья? Он открыто изменяет тебе, уже весь город в курсе, ты… — он делает паузу, и у меня в груди сжимается воспоминание о нашей недавней страстной ночи вдвоем. Кирилл не хочет сгладить ситуацию, он решает рубить по больному, как делает врач. Чтобы вырезать опухоль и дать шанс здоровым клеткам выжить. — Ты изменяешь ему. О такой семье ты мечтала, да, Тоня?