Ловушка для крысы - Марина Серова

Выйдя из квартиры на лестничную клетку, я стала ждать ее там. Сердце билось как оглашенное. Вот на первом этаже вызвали лифт. Через несколько секунд, которые показались мне часами, лифт остановился на моем этаже. Я сделала глубокий вдох…

Из лифта шагнула на площадку, как всегда, невероятно элегантная и подтянутая Вероника. Она, наверно, не позволяла себе распускаться даже в самые тяжелые минуты жизни. Хотя, конечно, смотря что иметь в виду под словом «распускаться»!

— А я уже на старте, — кинулась я к ней, — вот ключи от квартиры.

Беспалова не спеша взяла у меня связку ключей и поинтересовалась:

— А отчего вдруг произошел приступ? Он что-то съел?

Вот этого вопроса я и боялась больше всего.

— Я сегодня утром заказала завтрак с доставкой на дом в китайском ресторане. Мы поели, и вот результат… — торопливо проговорила я и бросилась к лестнице. — Ну, ладно, я побегу.

Беспалова внимательно посмотрела на меня, и в ее взгляде мелькнула тень подозрения.

— Таня! — окликнула Вероника.

— Да? — оглянулась я.

— Вы должны знать, что можете не успеть. Вы отдаете себе в этом отчет?

— Да, — я прекрасно поняла, что она имела в виду.

— Вы что же, побежите по лестнице? Вот же лифт.

— А вдруг он застрянет? По лестнице надежнее, — уже на ходу крикнула я.

Когда хлопнула входная дверь моей квартиры, я остановилась. К этому моменту я сбежала вниз на целых три пролета. А дорога каждая секунда! Как можно тише ступая, я побежала назад, вверх по лестнице. Запыхавшись, остановилась у двери рядом с моей и начала трезвонить. Открыла соседка, немало удивленная столь настойчивым звонком. Она даже не успела спросить, что мне нужно, как я грудью задвинула ее в квартиру, зашла сама и закрыла дверь.

— Я забыла дома ключи. Пустите меня перелезть с вашего балкона на свой, — протараторила я.

— Пожалуйста, — дала согласие изумленная моим налетом женщина.

Зазор между балконами был небольшим, но если не повезет, то и его достаточно, чтобы упасть вниз и разбиться в лепешку. Я решительно подошла к перилам и перекинула через них одну ногу. Немного перевесилась, нащупала небольшой выступ и только тогда встала на него как следует. Затем я перенесла вторую ногу и оказалась, таким образом, висящей над пропастью. Стоя, вцепившись в перила, на крошечном выступе по внешнему краю балкона, я прикинула, как перебраться на другой балкон: отцепить руку и взяться за свои перила, а потом перешагнуть. Но сделать это оказалось непросто — руки ни за что не хотели слушаться. Я начала уговаривать себя: «Поторапливайся, потому что пока ты, Татьяна Иванова, висишь тут, в твоей квартире могут убить человека!» Но рукам, видимо, было наплевать, что по их вине может произойти убийство. Им вообще на все было наплевать. Не желали они отцепляться, и все тут.

— Ну что ты там застряла? — услышала я свистящий шепот со своего балкона. — Она уже в комнате.

Это был Гарик. Я пригласила его участвовать в засаде. Наверное, мне очень не хотелось перед ним опозориться и предстать перед представителем правоохранительных органов трусихой, потому что руки вновь стали слушаться, и я перебралась на выступ собственного балкона. Дальше — лучше: Гарик схватил меня своими сильными руками и втащил, подняв через перила, внутрь. Я попыталась бодро улыбнуться, но колени предательски дрожали, выдавая мое подлинное состояние. Но Гарик не обратил внимания на это. Или сделал вид, что не обратил? Впрочем, неважно. Главное, я была на месте. Теперь необходимо переключиться на Веронику и Беспалова. Мы с Гариком заняли наблюдательную позицию.

В комнате царил полумрак. Окно и дверь на балкон перед уходом из дома я предусмотрительно задернула плотными шторами. Но через небольшие щели по бокам нам с Гариком отлично была видна вся комната.

На диване лежал бледный, прерывисто дышащий Беспалов. Одна его рука беспомощно свисала вниз.

Вероника подошла к нему и села на край ложа. Несколько секунд она внимательно разглядывала бывшего мужа. Какие, интересно, чувства испытывала в тот момент эта женщина? Трудно сказать. Во всяком случае, лицо ее оставалось совершенно бесстрастным.

— Сергей! — позвала Вероника. — Ты меня слышишь?

Беспалов молчал.

— Если слышишь, но не можешь говорить, то хотя бы кивни или сожми руку, — попросила она, взяв Беспалова за руку.

Немного подождав, но так и не получив ответа, Вероника встала. Мы затаили дыхание. Постояв в задумчивости долю секунды, она направилась к окну. Мы с Гариком, как по команде, присели и затаились. Я буквально вдавилась в стену под окном. Что, если Вероника нас заметит? Как она на это отреагирует? Кто вообще может строить прогнозы, если речь идет о психически нездоровом человеке… Я услышала, как Вероника отдернула над моей головой штору.

«Наверное, в окно смотрит», — подумала я.

Слава богу, пронесло — она нас не увидела. Но как мы узнаем, что можно продолжить наблюдение?

Через пару секунд Гарик очень осторожно, не дыша, приподнялся, заглянул в комнату, после чего глазами дал мне понять, что Вероника отошла от окна. Я тоже потихоньку встала и прижалась к стене.

Вероника повернулась спиной к окну, ушла в глубь комнаты и взяла свою сумочку. Мы насторожились. Из сумочки она достала одноразовый шприц. Гарик и я приготовили пистолеты. Беспалова подошла к своему бывшему мужу и взяла его руку, намереваясь сделать инъекцию. Не успела она коснуться иглой руки Сергея, как больной сказочным образом пришел в себя и схватил ее запястье. В это же мгновение мы с Гариком практически ввалились в комнату, нацелив свои «пушки» на несостоявшуюся медсестру.

— Стоять! Не двигаться! Руки за голову! — устрашающе орал мой друг из милиции.

Вероника удивленно захлопала густыми ресницами:

— В чем дело? Что тут происходит?

«Браво! Бис! Святая невинность», — мысленно зааплодировала я талантливой актрисе, а вслух сказала:

— Вам сейчас лучше не делать резких движений.

— Может быть, все-таки мне объяснят, что тут творится? Сергей! Я жду объяснений! — с видом оскорбленного достоинства обратилась она к бывшему мужу, который мертвой хваткой держал ее за руку.

— Отдайте мне шприц! — приказал ей Гарик, не обращая внимания на ее громкие протесты.

— Что вы себе позволяете?! Как вы со мной разговариваете! — продолжала возмущаться Беспалова. — Разве я не имею права сделать укол димедрола умирающему от шока человеку? Это что — противозаконно?!

— Димедрол? — Гарик вытаращил на меня удивленные глаза. — Там димедрол?

«Купился на хорошую игру красивой женщины», — посмотрела я на своего коллегу с сожалением.

— А вот мы сейчас проверим, — сказала я, хотя внутренне содрогнулась от мысли, что в шприце действительно может оказаться лекарство. Это будет провал! Полный провал! Фиаско! Тогда грош мне цена как детективу. «Нет, не могла я ошибиться. Она — убийца», — тряхнула я упрямо головой и сделала шаг к дивану.

Беспаловой моя идея с проверкой очень не понравилась — она попыталась выдернуть руку из Сережиных «клещей» и встать. Но от резкого движения уронила шприц. И тут я проявила необыкновенную ловкость: поймала его на лету, даже не уколовшись. Гарик забрал у меня эту одноразовую улику, выпрыснул часть ее содержимого в чистую пепельницу, и через мгновение нам в нос ударил резкий, отнюдь не лекарственный запах.

— Вам не кажется, что димедрол почему-то сильно пахнет уксусом? — съязвила я.

Минутная пауза. Каждый пытался осмыслить случившееся.

Первым заговорил Сергей.

— Я до последней минуты не хотел верить, что за всем этим стоишь действительно ты, — произнес он грустно. Теперь все его сомнения развеялись, как дым.

Серые глаза Вероники мгновенно приняли холодный стальной оттенок, а рот ее искривился. Боже мой! Я узнала эту ухмылку. Точно так ухмылялась мерзкая крыса из моих снов. Так вот на кого она была похожа… Как же я сразу не догадалась?!

— Да! Это я! Я хотела тебя убить! — с каким-то садистским удовольствием прошипела она сквозь зубы. Совсем как снившееся мне отвратительное животное.

От нее исходили волны такой нечеловеческой злобы и агрессии, что Беспалов с отвращением отдернул свою руку, все еще державшую ее запястье.

— Но почему? — задал Сергей давно мучивший его вопрос.

— Ты еще спрашиваешь? Да потому, что я тебя ненавижу! Ненавижу!!! — выплеснула Вероника на Беспалова поток враждебности.

— Разве я сделал тебе что-нибудь плохое?

— Да! Ты меня предал! Бросил! Нашел себе молодую дуру, а меня выбросил, как старую, ненужную вещь!

Страсти накалились. Вероника уже не говорила. Она кричала отвратительным голосом, временами срывающимся на визг. Сергей молчал, что еще больше распаляло его бывшую половину.

— Молчишь?! Нечего сказать?! Кобель несчастный. Сколько сил я на тебя потратила, сколько вложила родительских денег! И вот, получила благодарность: меня заменили на более молодую здоровую девку, у которой, правда, ума, как у курицы.