Русская вера, или Религиозные войны от Святослава Храброго до Ярослава Мудрого - Сергей Шведов

Что касается верховной власти в Хазарии, то ее особенностью была двойственность – каган и каган-бек. По мнению Вернадского, двойственность высшей власти в Хазарии явилась результатом разнородности этнического состава населения. Каган тюрков вынужден был принимать «помощь» еще одного властителя, представляющего иную этническую группу, влиятельную в тот или иной период. Постепенно такая организация становится постоянной. В VIII веке помощником кагана был, согласно Вернадскому, Ас-тархан, то есть представитель иранских (осетины) и славянских (анты) асов. Насколько «славянизирована» была хазарская элита, видно из того факта, что греки называли одного из хазарских каганов (начало VIII в.): Ибузир Главанос. Хорошее соответствие этому титулу дал Константин Багрянородный: в его сочинении упомянуто, что хазарские законы называются Законасы.

«Наконец, как установлено, письменность, применявшаяся в Хазарии, имела алано-сарматское происхождение; а некоторые арабские авторы прямо пишут, что хазары заимствовали свое письмо у русов! Невольно возникает вопрос: если хазарская армия состояла из русов и славян, если «главаносы администраций» писали свои «Законасы» русскими письменами… то кто же все-таки правил в Хазарин и на каком языке говорила ее элита? Похоже на то, что даже представители верховной власти, тюрки по происхождению, были «русскоязычны»!.. В любом случае, несомненно, что «простые хазары» эпохи Раннего Средневековья – это те же самые русы-аланы, занимавшие волго-донские степи и в античные времена, и что славяно-русское население в Хазарии преобладало» (Васильева, «Русская Хазария»).

В отличие от Галкиной, Вернадский, основываясь на сообщении автора «Повести временных лет», полагает, что поляне, вятичи и радимичи платили дань хазарам. Кроме того он утверждает, что путь по Донцу и Дону контролировался мадьярами, которые признавали господство хазарского кагана над собой. Речь идет о салтово-маяцкой археологической культуре и крепостях, построенных на Дону и Северском Донце. Васильева не отрицает, что эта область в VIII веке входила в Хазарский каганат, однако полагает, что населена она была не мадьярами, как утверждает Вернадский, а все теми же русаланами, которые обитали здесь еще до гуннского нашествия. Причем Васильева считает Русаланию смешанным сармато-славянским образованием, в чем автор этих строк с ней абсолютно согласен. Вот что пишет Васильева по этому поводу: «Напомним, что имеется множество свидетельств современных источников, утверждающих, что в Раннем Средневековье русы-славяне обитали на Русской реке, Танаисе, то есть на Дону. Свидетельства о донских русах можно сопоставить с археологической салтово-маяцкой культурой VIII–X вв. Все характерные черты этой культуры, несомненно, аланские. Носители этой культуры – «белые люди» все того же скифского антропологического типа, прослеживающегося на протяжении тысячелетий, ничем не отличающиеся от современных жителей этого же региона…

На Дону, Северском Донце, Осколе обнаружено около 300 укрепленных и неукрепленных поселений салтово-маяцкой культуры. Укрепленные городища – мощные белокаменные крепости – располагались на высоких прибрежных мысах на расстоянии 10–20 км одна от другой, образуя сплошную линию, проходившую южнее современных городов Воронежа – Старого Оскола – Белгорода – Харькова, на западе доходя до Днепропетровска и Кривого Рога. Все крепости располагались на западном, то есть русском берегу Дона, Оскола и Донца. В некоторых местах вплотную к линии укреплений с севера и запада подходили городища и поселения славян, связанные с традициями «пражской керамики»…

Качественное оружие «военного контингента», занимавшего эти крепости, было полностью свое, местного производства. Мастерские для производства оружия располагались тут же, добыча руды тоже велась неподалеку, так что весь «производственный цикл» замыкался на месте. Военную службу в салтовских крепостях несли не только мужчины, но и женщины-«амазонки»; обнаружены женские захоронения с оружием, воинскими поясами и конями. Эта «особенность национального стереотипа поведения» очень характерна именно для скифов и аланов… Нет сомнений, что салтовские крепости принадлежали аланам, и есть все основания полагать, что именно эти южные, донские аланы и назывались в раннесредневековых источниках русами. Разумеется, сторонникам «усеченной» версии русской истории признать эту очевидность очень и очень не хочется. Любой ценой разорвать связь Руси и Великой Скифии – вот их основная задача. В игру идет все та же замусоленная «угро-финская» карта… Мы видели, как «скифофобы» настойчиво пытались «вытеснить» из южнорусских степей V–VIII вв. их подлинных жителей, аланов-сарматов, и заменить их некими загадочными «гуннами», «угро-финнами», «болгарами» и т. д. Однако по отношению к материалам реальной археологической культуры произвести подтасовку не так-то просто» («Русская Хазария»).

Справедливости ради надо отметить, что венгры в Причерноморье и на Дону действительно были. Но согласно русским летописям, случилось это в 898 году. Что совпадает с определенным упадком салтово-маяцкой культуры в конце IX века и гибелью многих городов в Восточном Приазовье. Причем армия венгров была настолько сильна, что прорвавшись в Паннонию сумела организовать там мощное государство, существующее до сих пор. По мнению Васильевой, союзником венгров в войне против русов была Хазария. Попытка Вернадского и иже с ним приписать салтово-маяцкой культуру финно-уграм, на мой взгляд, абсолютно беспочвенна. Равным образом мне представляется ошибочным утверждение ученого, пусть даже и опирающегося на солидный источник вроде «Повести временных лет», что поляне, радимичи и вятичи платили дань Хазарскому каганату. Дань они, возможно, платили, но к приходу варягов Олега каганат уже распался на две части, откровенно враждебных друг другу. Район Северского Донца и Дона занимал Русский каганат, куда входили и ближайшие славянские княжества. Свое видение этой проблемы, которое по большей части совпадает с мнением Васильевой, я описал в романе «Варяжский сокол», желающие могут с ним ознакомиться.

Кстати, по мнению Васильевой, основное население собственно Хазарии составляли язычники-славяне: «Бесспорное подтверждение этого факта предоставила археология. Памятники, несомненно принадлежавшие восточным славянам Раннего Средневековья, обнаружены в Белой Веже (Саркеле) на Дону, в Тмутаракани на Тамани, в Корчеве (Керчи) в Крыму, на острове Березань, в низовьях Волги. Нет, это не «отдельные группы славян», как пытаются выйти из положения сторонники «усеченной» версии русской истории. Какие там отдельные группы, когда этими памятниками отмечена вся территория Хазарии, от Приазовья – Причерноморья до Каспия. Между тем собственно «хазарских» следов, как ни старались, так и не обнаружили!..» («Русская Хазария»).

Из этого Васильева делает резонный вывод, что войны между Киевом и Хазарией были гражданскими войнами, а русские сражались как с той, так и с другой стороны. «Как ни трагично, но это в самом деле было так… Империя Великой Скифии раскололась в самом своем центре, и бывшая столица ее превратилась в область максимального противостояния» («Русская Хазария»).

Е. С. Галкина в своей книге «Тайна русского каганата» подтверждает раскол каганата на Русаланию и собственно Хазарию. Причина раскола и последовавшей за ней гражданской войны, по мнению Галкиной, та же – принятие каганом и хазарской элитой иудаизма. Различие в оценке ситуации между Галкиной и Васильевой сводится к тому, что автор «Тайны русского каганата» считает донских руссов ираноязычными сармато-аланами. В доказательство ираноязычия русов Галкина приводит договор Игоря с Византией: «Особенно интересен договор Игоря, в котором перечислены имена многих русских вельмож и купцов. Большинство этих имен явно не славянские: «Мы от рода русского послы и купцы, Ивор, посол Игоря, великого князя русского, и общие послы: Вуефаст от Святослава, сына Игоря, Искусеви от княгини Ольги, Слуды от Игоря, племянника Игоря, Улеб от Володислава, Каницар от Предславы, Шихберн от Сфандры, жены Улеба, Прастен от Тудора, Либиар Фастов, Грим Сфирьков, Прастен от Акуна, племянника Игорева, Кары Тудков, Каршев Тудоров, Егри Евлисков, Воист Воиков, Истр Аминодов, Прастен Тернов, Ятвяг Гунарев, Шибрид от Алдана, Кол Клеков, Стегги Этонов, Сфирка… (имя человека, пославшего Сфирку, утрачено. – Е.Г.), Алвад Гудов, Фудри Туадов, Мутур Утин; купцы: Адунь, Адулб, Иггивлад, Улеб, Фрутан, Гомол, Куци, Емиг, Туробид, Фуростен, Бруны, Роальд, Гунастр, Фрастен, Игелд, Турберн, Моны, Руальд, Свень, Стир, Алдан, Тилен, Апубксарь, Вузлев, Синко, Борич, посланные от Игоря, великого князя русского, и от всего княжья, и от всех людей Русской земли…».

С одной стороны, договор ясно свидетельствует, что русы Игоря говорили по-славянски. Но славянские имена (Святослав, Володислав, Предслава) – только у членов княжеского дома. Среди остальных имен выделяется ряд бесспорно иранских, связанных с наследием салтовских русов: Сфандра (от имени героя популярного иранского эпоса, также «Эсфанд» – название 12-го месяца в иранском календаре), Прастен (вариант – Фуростен, Фрастен), Фрутан («скромный»), Алвад, Мутур (от «мохтар» – «высший», «главный»), Стир, Истр, Гунастр, Алдан, Туроби… Фрастен в разных вариациях вообще оказывается самым популярным именем среди послов и купцов – употребляется пять раз! Остальные имена находят параллели в других индоевропейских (и не только) языках. Егри, Уто (вельможа, которого в Византии представлял Мутур), Кол, Гуды – это имена венедо-иллирийской группы, распространенные в Средние века на Балканах. Имена с основой «фаст» были популярны в VIII–X вв. у племени фризов, обитавшего на берегу Северного моря. Они же часто использовали имя Гримм. Имена Роальд, Шихберн, Куци, Моны имеют кельтскую основу.