Домработница царя Давида - Ирина Волчок

Вот интересно, где он сейчас будет остужать свою кипяченую воду?

Аня вдруг поймала себя на том, что сейчас все это её совершенно не трогает. Ни привычки Вадика, ни круговорот воды в его организме, ни шуба из инея в его холодильнике, которого все равно уже нет. Собственные патологии её тоже не трогали, и на санитаров со смирительной рубашкой ей было уже наплевать. Все прошло — и… прошло. Всякое в жизни бывает, что ж теперь поделаешь. Но теперь у неё будет совсем другая жизнь. У неё уже сейчас совсем другая жизнь, очень хорошая жизнь у неё сейчас, а дальше будет ещё лучше.

Ой, опять она размечталась. Не сглазить бы. Вот приедет этот царь Давид — и ка-а-ак начнет придираться: шторы пыльные, паркет не блестит, плита не вычищена, полотенца мятые… Хотя дама Маргарита говорила, что, при всех своих диктаторских замашках, с прислугой царь Давид общается вежливо. Она сказала: никто не жаловался. Ну, так это как раз понятно! Кто ж, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, будет жаловаться на самого царя? И главное — кому? Так что надо приготовиться к приезду царя Давида как следует. Так, как следует готовиться к приезду венценосных особ.

Вот она и готовилась. Мыла, чистила, пылесосила и вообще всеми известными ей способами наводила порядок. Хотя, с её точки зрения, порядок в этой огромной квартире был уже наведён давным-давно, раз и навсегда. Всё стояло, лежало и висело на своих местах, а всяких мелочей, которые накапливаются у всех в процессе жизни и имеют обыкновение валяться где попало, просто не было. Наверное, царь Давид вселился в эту квартиру совсем недавно, вот всякие мелочи и не успели накопиться. А если ничего не валяется где попало — так это не уборка, а одно развлечение. Тем более что здесь было два прекрасных пылесоса, десятка три разнообразных моющих и чистящих средств, а в одном из шкафчиков в ванной Аня обнаружила настоящий стратегический запас разнокалиберных щёток, среди которых были две электрические. Она долго изучала их, а потом долго придумывала, что бы такое можно было почистить этими щётками. Такими щётками можно, наверное, отчистить даже копоть от казана, в котором сто лет готовят на костре… Но такого казана в этой квартире не было. То есть, казан был, а столетней копоти на нём не было. Никакой копоти нигде не было, и даже особой пыли нигде не было, так что уборка заняла совсем немного времени. Много времени занимало изучение фронта работ. Всё-таки очень уж обширным был этот фронт. За первые дни она так и не сумела запомнить расположение комнат, поэтому пришлось составить более или менее точный план квартиры, проложить основные маршруты передвижения и носить этот план в кармане халата, в случае необходимости сверяясь с ним, чтобы не заблудиться. А то она уже два раза ухитрилась заблудиться, и это было очень неприятно, потому что сразу вспоминался Вадик, который когда-то серьёзно интересовался топологией, поэтому с полным основанием мог утверждать, что у неё, у Ани, топологический кретинизм. Что, безусловно, является свидетельством нарушения её мозгового кровоснабжения, патологии сосудистой системы и воспитания в неблагополучной семье. И ещё чего-то, но чего — Аня уже не помнила. Наверное, это тоже было свидетельством какой-нибудь патологии. Вадик мог бы это точно определить…

Да, она же хотела позвонить ему! То есть, не очень-то и хотела, но всё-таки собиралась. Даже в план первоочередных задач такой пункт внесла. Вот интересно — зачем? Затем, чтобы уточнить свой диагноз?

А вот неинтересны ей никакие диагнозы. И раньше не были интересны, но раньше приходилось их выслушивать, никуда не денешься. А сейчас она уже делась, вот и незачем дважды вступать в одну и ту же реку. То есть садиться в одну и ту же лужу. Лучше позвонить даме Маргарите. Дама Маргарита сказала, что позвонит вечером, а сама не звонит. Вдруг у неё что-то случилось?

Аня тут же забеспокоилась, начала искать листочек, на котором был записан номер мобильного телефона дамы Маргариты, нашла — и застыла над ним в глубоком раздумье. Имеет она право звонить сама? Да ещё — с домашнего телефона. Может быть, звонок будет считаться междугородним… Это ж какие деньги! Она пока ничего не заработала, так что не может позволить себе междугородние звонки. А если с дамой Маргаритой что-то случилось? Нет, надо позвонить, а то ведь изведёшься, думая, что там и как…

Наверное, Вадик был прав: характер у неё действительно тревожно-мнительный…

Аня уже совсем собралась звонить, уже даже взялась за телефонную трубку, но как раз в этот момент телефон под её рукой требовательно сказал:

— Мрра-ау!

Всё-таки тот, кто придумал телефону такой голос, — большой молодец. Даже настроение улучшается.

— Маргарита Владимировна, добрый вечер! — радостно сказала Аня в трубку. — А я уже сама вам звонить хотела! А то уже поздно, а вы всё никак не звоните. У вас всё в порядке?

— В порядке, в порядке, — весело откликнулась дама Маргарита. — Ты как опять угадала, что это я звоню?

— А кто же ещё? — удивилась Аня. — Больше никто этого номера не знает, так что и звонить никто другой не может. Логично?

— Ты так никому и не сообщила свой новый номер? — тоже удивилась дама Маргарита. — Почему?

— Во-первых, потому, что я не уверена, что имею на это право, — объяснила Аня. — Специальных распоряжений на этот счёт я от вас не получила. Во-вторых, потому, что я этого номера не знаю.

Дама Маргарита засмеялась. Отсмеялась и доверительным тоном сообщила:

— Анна, ты страшная зануда. Позвонила бы на мобильник, номер бы высветился — и все проблемы. Не догадалась?

— Так у меня же нет мобильника, — напомнила Аня.

— Купи, — приказала дама Маргарита.

— Обязательно куплю, — пообещала Аня. — С первой же зарплаты. Мне уже завтра должны одну корректуру оплатить, рукопись толстая, так что хорошие деньги будут, тысячи три, наверное. Или даже больше. И я сразу куплю мобильный телефон, честное слово.

— За три тысячи? — недоверчивым тоном спросила дама Маргарита. — И что ж это за телефон такой, за три тысячи рублей?

— Да нет, зачем же сразу за три тысячи… Я за тысячу куплю, подержанный, у нас такие магазинчики есть, там всякие телефоны бывают, даже совсем дешёвые, ворованные, наверное…

Аня замолчала, слушая в трубке смех дамы Маргариты и думая, что про ворованные телефоны она упомянула напрасно. Что человек должен думать о городе, в котором ворованные телефоны продаются в специальных магазинах? И — о ней, об Ане, которая не только знает об этом прискорбном факте, но и готова поддержать такую сомнительную коммерцию… Вот и кто будет держать на работе человека, который с первых же дней обнаруживает свои аморальные — и даже криминальные! — наклонности?

— Может быть, они вовсе не ворованные, — нерешительно сказала Аня, когда дама Маргарита вроде бы отсмеялась. — Может быть, просто кто-то потерял, а кто-то нашёл, правда? Или, например, кто-то свой собственный телефон по дешёвке продал, когда деньги очень срочно нужны были.

Она вспомнила о том, как Вадик объяснил необходимость продажи её телефона, вздохнула и добавила:

— Ведь могут быть какие-то непредвиденные расходы. Вот человек и продаёт всё подряд. Наверное, в таких вот магазинах. Их ведь не закрывают, правда? Ну вот, значит — всё законно. Нельзя обвинять бездоказательно.

— Анна, ты не знаешь, зачем я тебе звонила? — помолчав, задумчиво спросила дама Маргарита.

— Ой, правда, — спохватилась Аня. — Что это я о глупостях каких-то болтаю! А деньги за межгород в трубу улетают! Надо же отчитаться о проделанной работе! Маргарита Владимировна, я уже почти полный порядок навела, все вымыла и вычистила, и даже шторы, только ещё не узнала, где здесь прачечная, и сколько это будет стоить, если в прачечную отдавать, но можно не всё отдавать, мелочь всякую я и сама могу постирать, только я пока не знаю, как стиральную машину включать, так что лучше руками… И ещё — можно книги в шкафы убрать? В кабинете книги просто так лежат, где попало, и на диване, и на подоконнике, даже на полу. Ужасно пыльные были. Я все вытерла, а в шкафы не поставила: вдруг нельзя?

— Давид! — вдруг закричала дама Маргарита. — У тебя в кабинете книги где попало валяются! Что с книгами делать?

Аня даже вздрогнула, не сразу сообразив, к кому обращается дама Маргарита. А сообразив, стала ждать, что ответит царь Давид.

— Читать! — рявкнул где-то в отдалении сердитый голос.

Голос был не только сердитый, но еще и хриплый. И акцент у него был непонятный: «чытат».

— Да я эти книги уже читала, давно, еще в школе, — нерешительно пробормотала Аня. — Так убирать их в шкафы?

— Ай, ну тебя, — весело сказала дама Маргарита. — Не морочь мне голову. Пусть валяются. Номер запиши.

— Минуточку, ручку возьму… — Аня торопливо пошарила в кармане халата, выудила шариковую ручку и конверт с хозяйскими деньгами, стала под диктовку дамы Маргариты старательно записывать цифры на конверте, а когда записала, догадалась спросить: — А что это за номер? Что мне с ним надо делать?