Обманчивый блеск мишуры - Найо Марш

В библиотеке действительно собрались все, включая Трой, которая незаметно скорчила мужу рожицу.

Хилари разливался соловьём.

— Какое счастье, мои дорогие… — Тут он с распростёртыми объятиями кинулся навстречу Аллену, схватил его за руки и потряс. — Я как раз говорил: какое счастье, что вы здесь! Но идёмте, идёмте, идёмте.

Было не совсем понятно, приглашает ли Аллен взять бокал, присесть поближе к огню или быть представленными полковнику и мистеру Смиту.

Полковник уже двигался вслед за Хилари. Он с готовностью обменялся рукопожатием, сказав, что в представлении почти нет надобности, потому что Трой “такая милая и отзывчивая”, и тут же добавил, что “ужасно беспокоится” о Маульте.

— Знаете, как бывает, — говорил полковник. — Проживёшь с человеком Бог знает сколько лет… Ощущение полнейшей потерянности. А он прекрасный парень. Я…, мы — полковник замялся, кинул взгляд на жену и поспешно закончил, — мы очень к нему привязаны. Очень. И, уверяю вас, он совершенно безобидный. Маульт, то есть.

— Для вас это весьма огорчительно, — сказал Аллен.

— Ужасно! Думать, что с ним что-нибудь приключилось… А что? Где-то блуждает? В такой холод?! Я говорил племяннику, что нам нужно срочно позвонить Мачбенксу и попросить собак. У них должны быть собаки. Что вы сказали?

Аллен чистосердечно признал, что это хорошая идея, и тут к нему подлетел мистер Смит.

— Уже встречались, — бросил он, изо всех сил тряся Аллену руку. — Только до меня никак не доходило, что вы — это вы. Когда же это было? Лет десять назад? Я консультировал вас в деле о чугунном литьё. Помните меня?

Аллен сказал, что прекрасно помнит мистера Смита.

Крессида, бывшая на этот раз в зеленом брючном костюме с глубоким вырезом, стратегически подчёркнутым брошкой, помахала Аллену кончиками пальцев и обронила: “Привет!” Хилари суетливо предложил Аллену выпить и, когда тот отказался, пришёл в поистине комическое недоумение.

— Вы не хотите?! — воскликнул он.

— Увы, я при исполнении, — пояснил Аллен.

— Нет, но…, действительно! Разумеется, при данных обстоятельствах… Я хочу сказать, вы же не… Вы понимаете, что я имею в виду?

— Да, конечно. Но мне кажется, что мы должны постараться свести эту эксцентричную ситуацию к обычному полицейскому расследованию.

— Но, но… — Хилари окончательно замялся и безмолвно воззвал к Трой.

— Мне гораздо приятнее было бы появиться здесь в качестве гостя, — вежливо сказал Аллен. — Однако вышло иначе. Получилось, что я оказался полицейским на службе и, следовательно, должен вести себя соответствующим образом.

Воцарилась глубокая тишина. Хилари едва слышно хихикнул.

— Какие тонкости, — заметила миссис Форестер. — Значит, Хилари, ты не можешь получить сразу и полицейского, и гостя. Придётся выбирать одно из двух.

— Хорошо, — сказал Хилари и сглотнул. — В таком случае, мистер Аллен, какова должна быть форма? Что нам всем делать?

— В данный момент ничего. Прежде всего, разумеется, будет организован тщательный поиск пропавшего человека. Рейберн приведёт сюда людей сразу же, как их удастся собрать. Это будет в течение часа. Затем я попрошу каждого из вас как можно детальнее описать события, предшествовавшие исчезновению. А пока, с вашего позволения, мы с мистером Рейберном осмотрим спальню Маульта и гардеробную полковника Форестера. Затем поговорим со слугами. Будьте любезны, предупредите их.

— О Господи! — простонал Хилари. — Да, конечно… Разумеется. Но вы, надеюсь, не забудете, что все они были некогда в довольно специфическом положении?

— И опять в нем оказались, — заметил мистер Смит.

— Думаю, пока все, — вмешался Аллен. — Итак, с вашего позволения.

— Но вы хотя бы поужинаете с нами? — воскликнул Хилари. — Безусловно, поужинаете!

— Спасибо, но нам нельзя терять времени.

— Это невероятно! — подала голос Крессида. — Вы не можете умереть с голоду! Хилли, не позволяй ему умирать с голоду! Разве так можно? — воззвала она уже к Трой. — Неужели можно?

Прежде чем Трой успела ответить, Хилари затараторил, что мистер Аллен, разумеется, присоединится к ним, когда сможет, а затем заговорил о пирожках или, по крайней мере, сэндвичах, нервно позвонил и успокоился только при появлении Казберта.

Казберт застыл у двери, устремив взгляд в пространство над головами присутствующих.

— О, Казберт! Мистер Аллен любезно согласился помочь нам. Он станет руководить расследованием, а мы все будем оказывать посильную помощь. Я знаю, что вы лично и остальные слуги не откажутся содействовать. Мистер Аллен, возможно, пропустит ужин. Пожалуйста, подайте холодные блюда. Что-нибудь не требующее специального подогрева. Чтобы перекусить, когда будет время. В столовой.

— Очень хорошо, сэр.

— Да, Казберт… Мистер Аллен захочет попозже услышать от вас и остальных то, что вы уже рассказали мне. На тот случай, если я что-нибудь упустил или перепутал. Предупредите всех, ладно?

— Хорошо, сэр.

— Вы свободны.

— Благодарю вас, сэр.

Стоило Казберту уйти, как Крессида тут же спросила:

— Хилли, мне показалось, или этот человек в самом деле держался натянуто?

— Надеюсь, что нет, дорогая. Они, конечно, все нервничают, но никто ведь не собирается делать из этого ложных выводов, верно? Конечно, нет. А все потому, мистер Аллен, что вы любезно приняли нас под своё крылышко, вызвав всеобщую благодарность. Вы, разумеется, понимаете меня? — обратился он к Аллену.

— Я не совсем уверен, что вы точно определили функции ведущего следствие офицера, но спасибо на добром слове, — ответил тот.

Хилари что-то закудахтал, а затем подчёркнуто-озабоченно осведомился, можно ли Аллену чем-нибудь помочь.

— В данный момент нет. Трой описала мне ситуацию достаточно подробно. Но есть одно обстоятельство…, раз уж вы все здесь…

— Да? Да? — Хилари был весь внимание.

— Похоже, что никто не узнал в друиде Маульта. Вы все видели его выступление?

Ответом был хор согласия с последующими пояснениями, из которых вытекало, что все присутствующие, за исключением полковника Форестера, смешались с остальными гостями и прошли вслед за детьми в гостиную постоять у ёлки. Когда пришёл черёд взрослых, к которым присоединилась Крессида, забирать свои подарки, их маленький кружок снова отделился от остальных приглашённых. Они поздравляли друг друга и любовались содержимым своих свёртков. Аллен спросил, видел ли в тот день Маульта кто-нибудь, кроме четы Форестеров, и разговаривал ли с ним. Все обменялись растерянными взглядами и сказали, что не помнят. Быть может, пожелали счастливого Рождества.

— Так. Спасибо, — сказал Аллен. — А теперь прошу меня извинить. Мне надо поговорить с Рейберном. Кстати, можно мне позаимствовать у вас лупу? С ней я буду чувствовать себя гораздо увереннее.

— Конечно. Я…

— Не беспокойтесь. Я сам возьму её с вашего стола. Ещё одно. Полковник, вы позволите мне осмотреть ваши комнаты?

— Безусловно. Безусловно. Если вы хотите, чтобы я что-нибудь показал вам, — с энтузиазмом подхватил полковник, — я буду счастлив. — Нет, Фред, — вмешалась его супруга. — Ты ни в коем случае не будешь носиться взад-вперёд по лестницам в поисках ключей к разгадке. Я говорю…

— Да, да, Клу. Я слышал.

— Если мне понадобится помощь, я думаю, вы не откажете. Хорошо? — сказал Аллен.

— Непременно обращайтесь, — доброжелательно откликнулся полковник, метнув на свою жену торжествующий взгляд. — Непременно, непременно. Это будет очень приятно.

Аллен взял лупу, разыскал Рейберна и поднялся с ним наверх, а Трой, очутившаяся в неловком положении некоторого отчуждения, отправилась с остальным обществом ужинать.

3

Спальня Маульта, помещавшаяся на верхнем этаже, всей своей обстановкой свидетельствовала о внимательном отношении Хилари к слугам. Вместе с тем в ней царствовал порядок армейской казармы. Даже запах был соответствующий: смесь ваксы, кожи, окурков, шинели и пота.

Пальто, сапоги, шляпа и перчатки Маульта находились в положенном месте. Пустой чемодан был задвинут к дальней стенке шкафа. Безупречное нижнее бельё лежало, аккуратно завёрнутое в упаковочную бумагу. Даже просматриваемые им порнографические журналы идеальной стопкой красовались на столике у кровати. На другом столе лежал кожаный несессер с инициалами Маульта. В нем оказались две старомодные щётки, расчёска и фотокарточка. Аллен показал её Рейберну. На одной стороне стояло: “Полковник Блохтон Форестер”, а на другой острым почерком было написано: “А.Маулъ-ту. К двадцать пятой годовщине счастливого сотрудничества. Б.Ф.” Кошелёк Маульта, обнаруженный в ящике стола, тоже был кожаным и с инициалами. В нем находилась карточка миссис Блохтон Форестер с краткой надписью на обороте: “Маульту, 1946-717 К.Ф.” Денег не оказалось — только список телефонов и три моментальных снимка. На первом полковник в мундире красовался на боевом коне, а сержант Маульт в пешем строю отдавал ему честь. Тогда он был круглолицым человеком с несколько обезьяньей физиономией, перечёркнутой страшными шрамами. Второй снимок представлял полковника и миссис Форестер, устремивших глаза на тракт среди болот, и почтительно взирающего на них Маульта. Третий снимок оказался очень старым, поблекшим. На нем молодой Маульт всего с одной нашивкой держал за руку разодетую девочку лет четырех.