Кукловод. Князь - Константин Калбанов

Вот только Шейранов не мог согласиться с такой философией. И не намеревался отстреливать всех подряд. Бекеш видел мир черно-белым, а ведь даже радуга включает в себя семь цветов. И потом есть грань, за которую не стоит заступать. Окажись на месте этой бригады обычные мародеры и едва убедившись, что для него опасности нет, он уже катил бы своей дорогой. Да, он не знал этих рабов, но мысль, что кто-то безраздельно, на правах хозяина, распоряжается чьей-то жизнью, по-настоящему бесила его. Так что пройти мимо он просто не мог.

Вооружившись биноклем, он начал рассматривать токарный цех. Конечно, расстояние плевое, но так лучше получится рассмотреть детали. Без них не разобраться, кто есть кто. Люди – они не щепки, что летят во время вырубки леса. Если человеческая жизнь для тебя уже ничего не стоит, то пора задуматься, много ли в тебе от человека. Нет, он не станет комплексовать и при необходимости убьет, не задумываясь. Но это при необходимости, и от самого процесса убийства Шейранов никогда не получал удовольствия.

Хм. А ведь и Бекеш, пожалуй, тоже не маньяк. Просто в какой-то момент человеческая жизнь перестала для него представлять ценность. Причем не только жизнь окружающих, но и его собственная. Он, конечно, сволочь. Но эдакая своеобразная сволочь. Впрочем, об этом уже говорилось.

Ага. А вот, похоже, и последний из хозяев. Ну а кто еще может столь грамотно двигаться? Такому не научишься. Подобная манера вырабатывается только долгой практикой. Так что зря он вооружался биноклем. Мародер сам шел в его руки и в настоящий момент, сделав перебежку, занял позицию за задним колесом «КамАЗа».

Понимает, что, сидя в глухой обороне, отдает всю инициативу в руки нападающих и уменьшает свои и без того невеликие шансы. А выход у него только один: пока рабы будут отвлекать на себя внимание, постараться перехватить инициативу в свои руки. Ну не сможет противник игнорировать четверых вооруженных людей. Откуда им знать, что это невольники. Ошибочка. Бекеш знает.

Итак, мародер нацелился на то самое административное здание, за которым засел Бекешев. И теперь до него около тридцати метров. То, что последний из хозяев еще не заметил его, можно отнести только на счет противогаза. Жутко неудобная штука, эти стеклышки, которые вечно загрязняются, а когда начинаешь усиленно дышать, еще и запотевают. Плюс к этому – ограниченный обзор. И все же, обнаружение засевшего за углом стрелка лишь вопрос времени. Причем непродолжительного.

На этот раз выстрел прозвучал достаточно громко и отчетливо. Во всяком случае, для Бекешева. Мародер, слегка обернувшись вокруг оси, увалился набок. Бекеш целился в голову. Однако тот был в динамике, а потому пуля могла пройти вскользь. А потому быстрая перезарядка и повторный выстрел, благо голова видна отчетливо. Никакой реакции. Получается, и в первый раз прилетело знатно. Однозначно труп. Похоже, это победа.

– Эй, работяги! Я знаю, что вы не бойцы, а рабы. Все ваши хозяева мертвы. Выходим на пятачок, бросаем оружие и поднимаем руки.

– И что с нами будет? – послышался мужской голос, приглушенный противогазом.

Это не тот девайс, в котором можно легко общаться. Вообще нужно было хорошо напрячь голосовые связки, чтобы докричаться на такую дистанцию. Но мужик справился.

– Не переживай. Хуже не будет. Впрочем, вы можете попробовать оказать сопротивление. Только сначала взгляните на трупы своих хозяев.

Вместо ответа из здания цеха появился сначала один человек, потом второй, а затем сразу двое. Выйдя на открытое место, они сложили оружие и, подняв руки, покрутились на месте, показывая, что у них больше ничего нет. После чего сделали несколько шагов в сторону.

Хм. Странное дело. Нет, понятно, что автоматов только два. Их взяли с убитых мародеров. Труп третьего, скорее всего, не видели, и его оружие все еще при нем. Но вооруженными оказались все. Разве только у двоих вместо автоматов были двустволки. Впрочем, чему тут удивляться? Против хищников охотничьи ружья наиболее эффективны. Правда, непонятно, отчего тогда никто из мародеров не был вооружен этими ружьями, да и в собаку стреляли из автомата. Ладно. Это не так важно.

Вооружившись пистолетами, Бекеш покинул свое укрытие и направился к пленникам. Впрочем, какие там пленники. Скорее уж освобожденные, пусть они об этом пока и не знают. Ничего, сейчас будет сюрприз.

– Снимите ваши костюмы и противогазы. Поворачивайтесь, поворачивайтесь! – подобрав один из автоматов и убедившись, что магазин полон, начал распоряжаться Бекешев.

– А может, просто грохнешь, как этих? – хмыкнул один из пленников, похоже, тот самый, что до этого кричал издали.

– А ты не боись, заразы нет. Я уже несколько суток тут обретаюсь. Если бы что было, мне бы уже давно каюк настал. А вот на лица ваши взглянуть хочу. Так что не спорьте, иначе уложу в рядок, – слегка тряхнув автоматом, ответил Бекеш.

Пока народ разоблачался, он обошел тела всех четверых мародеров и, не мудрствуя лукаво, выстрелил в грудь каждого из них. Не забыв и того, что валялся за углом. Неожиданности ему без надобности. Ну и за пленниками присматривал, чтобы не учудили чего. Впрочем, те скорее всего сейчас подумывают, где приятели Бекеша. Поверить в то, что он отважился напасть на четверых в одиночку, да еще и с однозарядной мелкашкой и парой пистолетов, было нереально.

Наконец, Бекеш взглянул на пленников, во всей их красе. Угу. Никаких сомнений, все четверо славяне. И вид у всех какой-то затравленный. В неволе уже давно, и бесправное существование наложило свой отпечаток. Для кого-то он становится несмываемым клеймом. Кто-то все же способен сбросить его с себя. Но это со временем. А сейчас невольник безошибочно угадывается во всех без исключения.

– И что дальше? – поинтересовался все тот же мужик.

– Да ничего, собственно говоря. Кончилась ваша неволя. Догружайте, что хотели, и поехали.

– Куда?

– В Ставрополь. Нигде ближе это добро не реализовать. Уж не обессудьте, но один «КамАЗ», вот этот, без манипулятора, я заберу себе. Хабар сдадим и поделим на всех. А там, мародерствуйте дальше, на здоровье. Снаряга на машине для этого самая подходящая.

Смешно, но в этот момент Бекеш, а вернее, Шейранов, в меньшей степени думал о собственной выгоде. Уже говорилось, что мародеры, люди особого склада, способные ступить в такие места, которые все прочие обойдут десятой дорогой. Поэтому польза от них для возрождающегося общества очевидна. Вот он и хотел, чтобы появилась еще одна бригада мародеров. А если их обобрать, как липку, то когда еще поднимутся. Ему же пока много не надо. Он еще не определился, чем таким интересным и полезным заняться.

– И ты вот так, за здорово живешь, отдашь нам все это?

– Не все. А только один «КамАЗ» с инструментом и оборудованием.

– Это за что же такая щедрость?

– А вот такой я, широкой души человек. Или что-то не по нраву?

– И не посоветуешься со своими?

– Посоветовался уж. Так я не понял, вы что, не согласны?

– Да… – начал было один из мужичков.

– Согласны, – оборвал его старший. – Айда, мужики, время идет, а у нас только один станок погружен. Тебя как звать-то?

– Артемом.

– А меня Иваном. Присмотришь, Артем? – стрельнув взглядом по округе и явно намекая на собачек, поинтересовался он напоследок.

– Не переживай. Присмотрю.

Бывшие рабы направились в цех, откуда вскоре вновь послышались звуки демонтажных работ. А ничего так, споро мужички управлялись. Оказывается, пока двое обрабатывали следующий станок, другая пара грузила очередной в кузов. По прикидкам Бекеша, там имелось порядка десятка станков. Любопытством он лишним не страдал, да и за округой нужно присматривать, чтобы собачки не подобрались.

Примерно через полчаса из цеха вышел Иван и, сев в «КамАЗ», начал его заводить. Но тот отчего-то заартачился. Чертыхаясь, мужик выскочил на асфальт и задрал капот. Повозился там с минуту и, с безнадежным видом осмотревшись вокруг, остановил свой взгляд на Бекеше.

– Артем, ты не поможешь?

– А что надо?

– Да придержать тут малость, рук не хватает. А мужиков отвлекать не хочется. Нам бы до заката управиться.

– Да нормально все. Давай подержу.

– Ага. Вот эту хреновину вот так подержи, пожалуйста. Да-да, так. Я сейчас.

Едва только он выпрямился, как голова Бекеша буквально взорвалась, перед сознанием промелькнула красная пелена, а потом настал мрак. Последняя его мысль была об одном расчувствовавшемся и расслабившемся чудаке, считающем себя самым умным…

…Сначала он почувствовал тупую головную боль. Словно кто-то от всей души приложился к башке кувалдой, никак не меньше. Потом открыл глаза, наблюдая за беспорядочным танцем разноцветных кругов. Никакой фигуры речи, перед глазами мелькали именно круги всех цветов радуги. Наконец им на смену пришла мутная пелена, как будто смотришь сквозь полиэтиленовую пленку.

Проморгался. Боль никуда не делась, зато зрение восстановилось. И слух вернулся. Хотя лучше бы не возвращался. От какофонии, поднятой работягами, голова разболелась еще больше. Да еще и лежа на животе дышать трудно. Попробовал приподняться. Оп-па! Сю-урпри-из! А он-то связан. С трудом перевернулся на спину и кое-как осмотрелся.