Четырехдневная планета (Four Day Planet) - Бим Пайпер

Штурман тряхнул головой:

— Радио разбито, то же самое с локатором и навигационным оборудованием. Я могу смело утверждать, что мы находимся на северном побережье Земли Германа Рейха.

Рассмеялись все, кроме Мюрелла. Я вынужден был объяснить ему, что Земля Германа Рейха — антарктический континент Фенриса и других берегов уже быть не может.

— Я бы сказал, мы прилично удалились на запад от Залива Санцери, — рискнул предположить Цезарио Вийера. — Мы не можем быть в восточной стороне, нас несло на запад. Думаю, мы как минимум в пятистах милях от него.

— Не обманывай себя, Цезарио, — сказал ему Джо Кивельсон. — Нас подняло турбулентным потоком вверх и несло на восток. Альтиметр пытался снимать показания, но половину полета просто не мог этого сделать. Мы не знаем, где мы сейчас. Я принимаю заявление Эйба.

— Мы в устье какого-то фиорда, — сказал Том. — Мне кажется, он разветвляется рогатиной, и мы находимся наверху слева, не берусь утверждать это точно.

— Не могу найти ничего подобного по карте, — сказал через некоторое время Эйб Клиффорд.

Джо Кивельсон чертыхнулся:

— Эйб, ты прекрасно знаешь, как «скрупулезно» составлялись карты этого побережья.

— Какой нам сейчас толк от того, что мы узнаем, где мы находимся? — спросил я. — Радио разбито, мы не сможем никому передать наши координаты.

— Может, нам удастся привести в порядок двигатели и, когда ветер стихнет, снова поднять лодку в воздух, — сказал Монахан. — Я, пожалуй, осмотрю их, интересно, как сильно они пострадали?

— С дырой вместо кормы? — спросил Ганс Корни. — Мы не пройдем и сотни миль, как каждый из нас станет холодней ствола пистолета.

— Мы залепим дыры мокрым снегом и позволим ему замерзнуть вместо нас, — предложил я. — До того, как стихнет ветер, выпадет достаточно снега.

Джо Кивельсон посмотрел на меня.

— Это дело, — сказал он. — Когда ты сможешь начать осматривать двигатели, Абдула?

— Прямо сейчас, но мне нужен помощник. Вы так меня всего замотали, что я вряд ли справлюсь в одиночку.

— Думаю, мы должны разделиться на две группы и разведать все вокруг, — сказал Рамон Левелин. — Нам необходимо найти более подходящее место для стоянки, чем эта лодка, не у всех достаточно теплой одежды, и у нас есть пострадавшие. Одного обогревателя недостаточно, часов через семьдесят мы все перемерзнем до смерти, сидя вокруг него.

Кто-то выразил надежду на то, что мы сможем найти пещеру.

— Сомневаюсь в этом, — сказал Левелин. — Однажды я был в этих местах в составе исследовательской экспедиции. Здесь полно камней вулканической породы, в основном, гранит и совсем мало пещер. Но вполне возможно, что мы сможем здесь, неподалеку найти какое-нибудь натуральное укрытие, или что-нибудь, из чего можно сделать укрытие. У нас есть два подъемника мощностью полтонны каждый, с их помощью можно построить что-нибудь из камней. Давайте разделимся, одну группу поведу я, ты, Эйб, поведешь другую. Одна группа пойдет вверх по фиорду, другая — вниз.

Мы выбрали из охотников тех, у кого было побольше теплой одежды и тех, кто не особенно сильно пострадал при посадке, и разделились на две группы. Том хотел присоединиться к нам; но Абдула настоял на том, чтобы он остался и помог с проверкой двигателей. Наконец шестеро из нас — Левелин, Мюрелл, Эйб Клиффорд, старый Пит Дюмонт, я и еще один охотник вышли из лодки на свежий воздух. У нас было два переносных прожектора — на лодках-разведчиках всегда много снаряжения — один из них взял Левелин, другой — Клиффорд. Начался снег, ветер нес его прямо на нас в ущелье, где мы приземлились. Между скал протекал ручей, после дождей, которые прошли до темноты, он превратился в настоящую реку, камни по ее берегам были одеты льдом. Мы только глянули в ее сторону и покачали головами. Наши исследования обойдутся без пересечения этой речушки. Мы постояли некоторое время, стараясь разглядеть что-нибудь сквозь чертов снегопад, и разошлись в разные стороны. Эйб Клиффорд, Дюмонт и еще один охотник пошли вверх по течению, а Рамон Левелин, Глен Мюрелл и я — вниз.

Через несколько сот ярдов ниже по течению река переходила в водопад высотой пятьдесят футов. Мы спустились рядом с ним и обнаружили, что дальше ущелье расширяется. Это был берег моря, вернее то, что было берегом тысячи лет назад. Земля Германа Рейха уходила под воду восточным полушарием и поднималась из воды с западной стороны. Мы свернули в сторону от реки, ветер усилился и дул уже не в лицо, а слева. Вершина горы оказалась справа от нас, впереди и по бокам слышался рев моря. Том был прав, сказав, что фиорд похож на рогатину.

Вокруг вразброс росли деревья, а когда мы обошли вершину горы, перед нами открылась еще одна долина.

Деревья на Фенрисе, как и все остальное, значительно отличаются от всего аналогичного на нормальных планетах. Они не высокие, самые большие не выше пятнадцати футов, но они достигают шести-восьми футов в толщину. Все ветви растут в разные стороны из верхушки ствола и напоминают мне изображения медузы, которые мне доводилось видеть. Внешне кора у них твердая, как камень, под ней находится еще одна кора, мягкая и губчатая, она становится все мягче ближе к середине, а затем идет сверхтвердая сердцевина толщиной примерно фута в два.

— Ну вот, теперь мы можем развести огонь, — сказал Мюрелл, разглядывая деревья.

— И как вы собираетесь их рубить, с помощью ножей? — поинтересовался я.

— У нас на лодке есть резак, — сказал Левелин. — Мы можем разделать их на тысяче-пудовые куски и переправить в лагерь на подъемниках. Губчатую кору можно пропитать водой, дать замерзнуть и соорудить из этого подходящую хижину, — он поглядел вокруг, насколько это позволял снегопад. — Это, пожалуй, неплохое место для лагеря.

Пожалуй, нет, — подумал я. Если мы собираемся работать на лодке, то нет. Мне также совсем не хотелось пробовать перетащить через водопад Доминика со сломанной ногой. Я ничего не сказал, лучше подождать, пока вернемся назад, здесь слишком холодно и ветрено для споров, и потом мы не знаем, может, Эйб и другие нашли что-нибудь более подходящее вверх по течению.

12. РАБОТА ПОСЛЕ КАТАСТРОФЫ

Мы отсутствовали около двух часов. Абдула с помощниками сняли с двигателей защитные пластины и с их помощью забаррикадировали пробоины в корме. Обогреватель поддерживал теплую температуру воздуха внутри лодки, не такую «теплую», как снаружи, но определенно комфортную. Абдула, Том и Ганс Корни осматривали преобразователи, которые на мой, не очень профессиональный взгляд, представляли собой безнадежное месиво.