Людмила Гурченко - Екатерина Мишаненкова

Но чем дальше, тем больше фильм набирал обороты, и вскоре зрители уже валили на него валом, текст разобрали на цитаты, а популярность снимавшихся там актеров взлетела до небес. И надо сказать, это было очень вовремя — близился 1985 год, недолго оставалось жить спокойно и стабильно, очень скоро актерам пришлось как-то самим выживать в изменившемся мире. И Раиса Захаровна не раз помогла Людмиле Гурченко пережить эти трудные годы.

Эпилог

Пришли 90-е. Для кино настали тяжелые времена. И хотя Людмила Гурченко не сдавалась, продолжала сниматься и играть на сцене, сумела остаться востребованной, но, конечно, таких фильмов, как прежде, у нее больше не было. Просто потому, что таких больше и не снимали.

Опять, уже в который раз, судьба подрезала ей крылья прямо на взлете.

Мир изменился. И именно поэтому книгу стоит закончить 1985 годом. До него история Людмилы Гурченко — это история творчества. С 1985 года — история выживания. Да, впереди были еще «Виват, гардемарины», «Моя морячка», «Старые клячи» и многое другое. Но «потолок» был уже достигнут в фильмах «Вокзал для двоих» и «Любовь и голуби». Людмила Гурченко вдруг оказалась в положении не так давно сыгранной Эмилии из «Рецепта ее молодости» — вроде бы талант есть, а развивать его уже невозможно, не позволяет мир, в котором ей приходится жить.

Какой бы она стала, не развались наше кино в 80-90-е годы? Каких высот достиг бы ее талант? Какие роли она еще могла бы сыграть? Увы, все это вопросы без ответа.

Конечно, она выплыла. Сыграла несколько ролей в театре и кино, выпустила музыкальный диск, получила еще немало призов и наград, в том числе орден «За заслуги перед Отечеством» II степени». А в 1995 году ей вручили приз «Золотой билет» — по опросам зрителей она была признана лучшей актрисой за всю историю советского и российского кино.

Но все это было лишь признанием прежних заслуг. А новые фильмы не шли ни в какое сравнение с теми, в которых она когда-то прославилась.

Но как бы ни шутила с ней судьба, какие бы подножки ни ставила, одно всегда оставалось неизменным — стоило конферансье объявить ее имя, и ничего больше не требовалось, ни званий, ни регалий.

Людмила Гурченко — и этим все сказано. Нет в нашей стране человека, который бы ее не знал.