Путь Короля. Том 1 - Гарри Гаррисон

Глава 8

Эдмунд, сын Эдвальда, прямой потомок Редвальда Великого, ныне милостью Божьей король восточных англов, с тоской и тревогой взирал на сечу через прорези забрала.

Они должны сломить строй викингов! Еще один приступ, и воеводы врага дрогнут, ряды их воинов рассыплются; тогда в крови или в пламени все четверо Рагнарссонов умрут у него на глазах, а все остальное войско, эта Великая Армия, в смятении и страхе будет бежать куда глаза глядят. Но если викинги сумеют выстоять… О, если они сумеют выстоять, то изощренный в битвах ум разбойников очень скоро подскажет им, что если не считать обезумевших от лютой злобы лапотников с их факелами, в других концах лагеря им никто угрожать не может, что единственная серьезная сила находится здесь, перед самым их носом… И тогда викинги, навалившись своей превосходящей силой, втопчут их в прибрежную слякоть, тогда их, англичан, будут травить что крыс на последнем нескошенном участке поля. Он, Эдмунд, до сих пор бездетен. Будущее его династии, его королевства может родиться — или умереть — на этом ревущем, дребезжащем, клацающем клочке земли, на котором сошлись всего двести воинов, по сотне с каждой стороны, — лучшие ратоборцы Восточной Англии и ядро личной дружины Рагнарссонов: одни предпринимали сверхчеловеческие усилия, чтобы прорваться в логово мучителей своей земли, другие же как вкопанные стояли в сплетении лопнувших и натянутых веревок, не желая уступать ни пяди этой земли и стараясь привести себя в чувство после страшного пробуждения.

Кажется, им это начинало удаваться. Рука Эдмунда все крепче сжимала рукоять меча. Он чуть покачнулся, как бы обнаруживая намерение пойти вперед. Тут же ражие молодцы, что стояли по обе стороны от него, старшины королевской дружины, перекрыли ему путь. Эти готовы были в любую минуту прикрыть его и щитом, и телом. Они не дадут ему сломя голову ринуться в сечу. Как только завершилось избиение спящих и завязалось настоящее дело, они постоянно держались впереди на полшага.

— Спокойно, государь, — пробормотал Уигга. — Взгляните! Там бьется Тотта, да и все остальные парни. Они еще успеют смять этот сброд.

Слова эти были сказаны в момент, когда сражение вспыхнуло с новой силой. Сначала расслоились ряды викингов, и англичане устремились было в крохотный зазор. И тут же стали пятиться назад. Еще несколько шагов. Над шлемами и поднятыми щитами описывал бешеные круги боевой топор. Громыхание от ударов липового дерева вдруг пронзил лязг кольчуги. Волна нападавших вновь заколебалась и извергла из себя тело с кровавым следом через всю грудь. На миг перед глазами Эдмунда мелькнула исполинская фигура, одной рукой вращавшая топор, что деревенский пастушок свой кнут, и зычно призывавшая англичан подойти поближе. Впрочем, их не нужно было упрашивать. Мгновение — и сомкнутые спины его воинов вновь закрыли королю видимость.

— Клянусь, мы прикончили сегодня не меньше тысячи выродков, — отозвался стоявший по другую от него сторону Эдди. Но король знал, что очень скоро или тот, или другой скажет: «Пора отступать, государь!» — и тогда ему придется убраться восвояси. Вот только удастся ли ему это? Большая часть его войска — деревенские рекруты во главе со своими танами — уже давно умыла руки. Они свою работу сделали: вслед за королем и его отборными бойцами перебрались через крепостной вал, пустили кровь спящим викингам, смяли караул у кораблей и запалили столько галер, сколько им позволил ошеломленный враг. Но они вовсе не рассчитывали занять место в строю и сойтись лицом к лицу с лучшими воинами Севера. Да и не имели никакого на то желания. Вырезать спящих или невооруженных людей — пожалуйста; но биться с ними тогда, когда они уже очнулись и готовы обрушить все свое бешенство на врага, — нет, для этого у короля есть ратники получше.

Только один прорыв, молился Эдмунд. Боже всемогущий, нам остался один-единственный прорыв через их строй, и тогда мы начнем разить и косить их со всех сторон… И тут же кончится война. О язычниках скоро перестанут вспоминать. Молодые парни перестанут удобрять эту землю своими телами. Из колодцев будут вытаскивать ведра с водой, а не детские трупики. Но если они продержатся еще минуту, хотя бы еще одну минуту, за которую бывалый жнец всегда успеет подточить свой серп, — тогда им, англичанам, здесь сломят хребет. А его самого, очевидно, постигнет участь Вульфгара.

От воспоминания о замученном тане в груди короля заклокотала такая ярость, что, казалось, дрогнули кольца на его кольчуге. Отпихнув в сторону Уиггу, обнажая на ходу меч, он уже выискивал глазами щель в рядах своих подданных, где бы он мог найти выход снедавшему его бешенству. Он набрал полные легкие воздуха и прокричал так, что древнее его забрало отозвалось металлическим эхом.

— Вперед, в прорыв! Клянусь, тот, кто пробьется первым, получит награду из кладовых Редвальда! И сто фунтов тому, кто принесет мне голову Ивара!

А в двадцати шагах от него Шеф готовил к бою вытащенных из вражеской неволи узников. К тому времени ярко полыхало большинство из подожженных галер; зловещие блики блуждали по лицам воинов. Вокруг не было видно ни одной уцелевшей палатки викингов; все они были сметены яростным приступом британцев. Обитатели их либо погибли, либо корчились в смертельных муках. И только в одном-единственном месте, на которое и был сейчас обращен их взор, стояло восемь нетронутых шатров — логово Рагнарссонов, служившее обиталищем для их свиты и телохранителей. И еще — женщин.

Шеф повернулся и внимательно взглянул в лицо Альфгару и могучему тану, что стояли впереди сбившихся в кучку полуголых, натужно дышащих крестьян.

— Смотрите. Мы должны пробиться вон к тем шатрам. Там сейчас Рагнарссоны. «И, разумеется, Годива», — мысленно добавил он для себя. Впрочем, это могло заинтересовать разве что Альфгара.

Пятно света озарило угрюмый оскал тана.

— Повернись-ка, — сказал он.

Ряды сражавшихся вновь на мгновение расслоились, и показались два черных силуэта. Вспышки пламени каждый раз заставали их в новых позах, чудовищно меняя очертания ратоборцев. Бешено петляли мечи, удары отражались с той же невообразимой силой, с которой наносились, — а сыпались они слева, справа, под всеми углами, — и каждый из них встречал точно выверенный ответ. Противники то вертелись, то словно врастали в землю; вскидывали щиты или сами взмывали в воздух, пропуская под собой секущий удар. Когда случалось выполнить атакующий прием, за ним немедленно следовала перемена стойки, дабы очередной удар вышел еще более тяжким. Даже отводя в сторону клинок соперника, старались они обессилить его руку, чтобы при следующем приеме получить хотя бы крохотное преимущество в виде чуть ослабленного захвата, слишком прямолинейного выпада, единого мига замешательства.

— Взгляните, взгляните на них, — едва ли не с нежностью промолвил тан. — Это самые сильные королевские ратники сошлись с лучшими бойцами из пиратов. Сколько времени можно продержаться против них? Я, положим, на полминутки развлеку такого. Насчет вас — не знаю. А из этих, — он показал большим пальцем на крестьян, — они сделают фарш для колбас.

— Нам нечего здесь делать. Давайте уходить, — резко выпалил Альфгар. Тут же пришли в движение и забубнили крестьяне.

Внезапно тан железным захватом сдавил Альфгару локоть.

— Нет. Прислушайся. Это голос короля. Он созывает самых верных. Давай послушаем, чего он хочет…

— Он хочет получить голову Ивара, — процедил один из крестьян.

И все разом ринулись вперед — копья наперевес, щиты вверх. Тан не отставал от крестьян ни на шаг.

«Но ведь он знает, чем все кончится, — подумал Шеф. — Но он не знает, что это может кончиться совсем не так плохо».

В два коротких прыжка он оказался перед ними. Он ничего не объяснял, он все сказал жестами. Люди остановились и, один за другим побросав оружие, устремились к ближайшей объятой пламенем галере.

Рев сражения не помешал противнику расслышать и понять отчаянный клич короля. Там многие имели в наложницах англичанок, да и у отцов недостатка в них не было.

— Король Ятмунд позарился на твою голову, Ивар! — крикнул один из ярлов.

— А я от его головы отказываюсь, — ответил он. — Мне он нужен только живым.

— Что ты хочешь с ним сделать?

— Собираюсь хорошенько об этом поразмыслить, — пробормотал Ивар. — Пока не знаю. Что-нибудь новенькое, любопытное.

«Что-нибудь такое, что вселит в вас свежие силы», — закончил он про себя. Он метался то влево, то вправо, стараясь не упустить ни одного поворота в ходе сражения. Все едва не повисло на волоске. Чего уж удивляться, что его люди немного не в себе. Да он бы сам никогда не поверил, что у этого жалкого царька хватит дерзости пойти на приступ укреплений Великой Армии.