Монархическое (учение). II том - Андрей Романовский-Коломиецинг

Все-таки там тогда действительно было что-то из ряда вон выходящее похлеще банальной внутрисемейной крадишки, отчего почти только может быть с религиозным единодушием мог быть порыв всей родни свезти куда подальше свою молодую поросль и признать на всякий случай невменяемым. И это при том, как блюлась в те времена честь рода и психически нездоровый – первый появившийся – это какой укор всей царственной фамилии! Было наверное что-то перед которым первый признак вырождения рода уже не пугал, но надежно скрывал нечто. Теперь припомним о мистическом, связанном с Павлом и его строительстве Михайловского замка, вместо собора по видениям и упоминаемом прадеде Петре I, который тоже что-то говорил такое. Великий князь Николай Константинович так же отстоял по очередности на три поколения от прадеда своего императора Павла. Поговаривали так же и о какой-то Белой Даме, которая так же появлялась в этом роду, причем и пророчества под именем «Немчина» так же указывают на Таковую Даму высокого роста, не ее ли? И вот то, что в книге Всесвета – Библии озвучивалось сакральным словом Мессия, в междуцарской родне передавалось уже вполне приземленным понятием перехода короны в иную линию, как-то так может быть начал было неудачно свою провидческую деятельность тот молодой человек, сразу же загремевший на фанфарах по многим статьям, и только воспоминания современников оставляли о нем совершенно иные отклики, да и дела. Вот откуда может быть отголоском имело происхождение поверье передаваемое простолюдинами ввиду все-таки некоей породненности. Потом уже в обостренных условиях антирелигиозного мракобесия он преобразовался в Мессию из чисто монархического понятия прежде каким был, если не сразу звучал таковым. Исторические утки о том что Николай I хотел лишить престола своего первого сына Александра (II) за якобы его легкомысленность и также то что существовала некая тайная организация с участием Константина Николаевича о узурпации власти второй линией, что написано в серьезных проромановских книгах и возможно было тем самым дымом от огня разгоравшегося по поводу становившейся провидчески известности того к чему шла история с первой линией Александровичей. Но пересилило чувство долга перед законностью может быть; у наследника Александра было в те последние года уже четыре сына и такое лишение выглядело слишком неладным. При этом вспоминается опять фигура Петра I и деяния великие рук его, прежде всего оставленного им закона в праве Государя решать кому передавать престол; так же несправедливо кажущееся казнение сына, если бы не некая надобность свыше.

Вокруг царских имен фигурируют имена каких-то прорицателей, в основном под именем Немчина. Мы не хотим здесь что-то выводить из случившегося, но так же как и сейчас в масонированной прослойке СМИ терминология тех давних пророческих слов имеет место, так же само и в прошлом имело, тем более. Первая Наталья появилась в царской семье как мать самого Петра, а затем его сестра. Ни о чем не говорит, и далее у него было две недолго прожившие дочери под тем же именем. У сына его первого несчастного Алексея была дочь Н. Просто появившаяся традиция с приходом царицы Натальи Нарышкиной. Затем следующая Наталья возникает из немецкой принцессы-жены именно Великого Князя Павла Петровича, тогда еще, которую переименовали из Вильгельмин. И такая трагическая смерть от первых родов. Очень много сплетен, домыслов, кривотолков. Не будем же и мы вдаваться в подобное, просто высветим историю с именами Наталья, с какой-то вехи возникшееся поверьем, свидетельствую имевшее самое серьезное продолжение в нашей простой родове, а также в окружающем обществе в устной пророческой традиции говорили о матери Наталье. Почти все наверное неким новым жизненным условием суперсовременности вытравили воспоминание, но иногда мне в жизни встречались те кто помнил ходившие поверья. Так вот экстрасенсор Лазарев из настоящих с даром сильным по Закону заслуженного равновелико, выдающего что человеку «правильной веры», что нет, задал вопрос мне о имени матери только в струю того своего «профессионального знания», которое продолжало жить по-разному находя внимание к себе.

Затем Наталья появилась среди Константиновичей, но как-то так случайно за вычерпанностью традиционных имен для многочисленных девочек. Зато вот регулярность началась по линии Великого Князя Николая Константиновича первую дочь называть именно так. Что первая внука, что затем правнука именовались Натальями не случайно уже. Наверняка оттуда уже пришло в простой дворянский ссыльный род то поверье, перекроенное на иной лад. Потому как поверье могло быть связано только с царской кровью. И не могло быть не знаемо представителями ее. Примерно так же как был изгнан родней, ошельмован и обозван «Николой» изгнанник Дома Романовых, вслед за которым и появилась та провиденная еще Авелем линия в которой восстанет будущий Государь, с той же суеверностью и выгнала от себя баба Лиля деда Кирилла, что чувствуется по тому что заменила реальное отчество, не отвечала на письма, но когда через много лет он пришел на дом, то чувствуя свою возникающую вину в таких случаях, выпустила меня к нему за дверь. Можно только судить по граням в спектре рассмотрения понесения линией некоей установки свыше на изгойничество несения этой пророческой установки и ополчения на нее самых разнообразных темных сил в людях. Как-то так, но ни в коем случае не иначе.

Несколько раз канонадами видел дядю Гену с одним показом фотографий своих детей, но конечно более всего меня связывает в родственном плане мать, то главное сохраненное для моей жизни звено, при котором можно было восстановить остальные и навсегда запечатлеть в памяти и истории одного рода, важного для рассмотрении в наследственном плане передачи родственной харизмы – почти никакой по слабости сильного социального испуга, усилиями получившееся только женской стороны. Но впрочем было сильное желание поведать потомку у моего деда, и редко появлявшийся на глаза дядя твердо утвердил: был Романовым!

P.S И вот что ещё припомнилось по этому поводу. Когда-то в один из тех разов в детстве о десяти-дюжине лет отроду, приезжавший дядя Гена, предыдущему тому последнему разу, через 13 лет когда высказал как выпалил что мой дед – Романовым был! И тогда же на мой наводящий вопрос про родовые поверья какие-то и передающиеся издавна, так скажем – утвердил чётко, что есть поверья и начал байду с самого себя о том, что он будет большим человеком за границей, что его в своё время и натолкнуло на мысль попытаться перейти границу с Финляндией…, хотя и тут же предполагал, что это о другом Гене-старшем говорилось; так вот возвращаясь к отроческим воспоминаниям предыдущего раза, вдобавок ко всем остальным поведанным им данным, всегда пребывало на памяти следующее непонятное, противоречивое даже какое-то, пенятельное выражение своей горесности того великовозрастного дяди в моих глазах о своём… как бы это лучше выразить?…Невозлюбленном что ли детстве. Это как раз такое неясное неукладывающееся в обычные нормы понимания утверждения-вопли души и сердца, неизгладимо запечатлевшиеся на памяти истории семейных отношений. Потому что открыто вслух горесно воспоминались, имея под собой какую-то подоплёку

Что это было? Каждый в своей жизни горазд на какие-то отчебучивания, каждый откидывал какие-то коленца, так что по ним, как исключениям нельзя судить ни о нем, ни о тем более о всех. Вот эта дяди-Генина горесть вполне являлась как раз такой выходкой, неизъяснимой скорбью постоянно гложащей человека в великой его обиде. Судите сами, вот оно, что ясно не может уже уместиться в иной голове и передаётся самой общей примеченной сутью: мол раз он родился на какую-то минуту (!!!) позже… его тогда… по этому поводу принижали и всячески недолюбливали в пользу кого-то старше, пространно намекалось, так что даже мне казался какой-то был за ним другой его брат. Я не представлял наверное себе четко значит, что моя мать и дядя – двойняшки. Однако по рассказам детства матери соотносил их как равных по возрасту вместе, тем более зная каким наглым обидчиком он был! И зная что старший его брат – дядя Толя четко вызначен был как старший взрослый брат, но как тогда на минуту? – попал я в недоумение.

В чем был смысл того плача? Потому что существовало особое отношение по поверью к Наталье в том роду, на чем в именовании должно быть настаивал будущий отец, тот незримый легендарный в сокрытии о нем мой дед? Дядя же Гена, Генкой его просивший последний раз называть, то всё повышенное внимание в поверьях интерпретировал как недостаток невнимания в сакрале к себе? Именно так должно было быть, то ведь уже было 3 поколение подряд в том роду, когда именовали Натальями. Я был свидетелем уже высказывания к четвёртому поколению, когда меня грубо прошагали мимо, сказав через мою голову о следующей: – «Ты Наталья, ты родишь Мессию…