Приключения Гомера Прайса - Роберт Маклосски

- Милые чреватые бедами Пандоры... Чреватые бедами... Пандоры... Тьфу, язык сломаешь! Пусть он подавится своей Пандорой! Тоже свалился нам на голову! Псих несчастный...

Гомер уселся за прилавком, и выражение лица у него было удивленно-выжидательное.

С таким выражением он и досидел до возвращения Фредди.

- Ну что?! - закричал он, когда Фредди, едва волоча ноги, ввалился в кафе. - Нашел? Говори скорей!

- Да, нашел, - расслабленным голосом сказал Фредди и уселся на стул с видом человека, только что принесшего жертву ради своих ближних. Конечно, нашел, а как же иначе? Действительно, она была не девчонка, а взрослая, из Древней Греции, и у нее был такой ящик, который она ни за что не должна была открывать, хоть ты тут не знаю что!.. А она все-таки взяла да открыла - и оттуда посыпались разные беды и несчастья... Только они, наверно, сейчас уже не существуют, - утешил Фредди, - потому что все это случилось страшно давно.

- А "чреватый"? - спросил Гомер.

- Ну, это самое легкое. Это значит "наполненный чем-то и готовый что-то произвести". Так сказано в словаре. Я точно запомнил... Так что видишь, Гомер, сначала он сказал нам "не надо", потом сказал, что мы все равно сделаем, потом - что мы не должны, а потом этот тип обозвал нас "чреватыми" и значит, мы вроде готовы что-то произвести... Разве не ясно, что он просто сумасшедший... Давай бросать монету - кто первый поставит пластинку!

Гомер ответил не сразу.

- А может, - сказал он потом, - может, лучше не надо? Подождем, пока дядюшка Одиссей вернется?

- Испугался? Так и скажи. А я вот ни капли не боюсь, - сказал Фредди. Да и что может быть от пластинки? Самое худшее, это если она будет хрипеть или завывать каким-нибудь козлетоном! Ну, а тогда мы закроем уши ладонями или просто остановим. Чего тут страшного?

Страшного, в самом деле, как будто ничего не было, поэтому Гомер не нашел что ответить Фредди, а тот продолжал:

- Взрослые всегда так, ты сам знаешь не хуже меня! Говорят: "Не смей смотреть по телевизору про убийства", а сами постоянно включают только про них. Или запрещают читать комиксы, а сами продают их на любом углу, как горячие пирожки... Наша учительница только и знает говорить, что "ни один порядочный человек не должен жевать резинку". А ее муж в своем кондитерском магазине продает, наверно, не меньше ста штук в день этой самой жевательной резинки...

Поэтому я не знаю, чего мы должны бояться.

- Я и не боюсь! - крикнул Гомер, глубоко оскорбленный повторными предположениями о его трусости. - Откуда ты взял?!

С этими словами он сунул руку в карман, достал монету и проследовал прямо к музыкальной машине. Затем решительным движением нажал кнопку на панели под полукруглым стеклянным окошком, ту самую кнопку, которая без номера, и уже менее решительным движением опустил в прорезь монету.

Раздался громкий щелчок, и после этого медленно и важно пластинка без номера выскользнула из кучи других пластинок, легла на диск и завертелась вместе с ним.

Гомер и Фредди напряженно ждали, какие же звуки раздадутся из недр музыкальной машины. Будет ли это что-нибудь таинственное и сверхъестественное, непонятное для нормального уха, или просто какая-то какофония, от которой зажимай уши и беги вон, или, наконец, один только грохот... Ребята стояли выжидательно, как на старте, готовые в любую минуту молниеносно прикрыть руками уши или, если надо, выскочить из кафе на улицу.

Машина издала первые звуки, и то, что мальчики услышали, заставило их вздохнуть с облегчением и улыбнуться. А услышали они всего-навсего веселую легкую мелодию в танцевальном ритме.

- Вот пожалуйста, и ничего особенного, - сказал Гомер, подошел еще ближе к музыкальному автомату и остался стоять там, автоматически меняя цвет лица и покачивая в такт музыке головою.

- А что я говорил? - сказал Фредди и начал притопывать ногой под музыку. - Ух ты, какая хорошая мелодия, правда?

Он еще сильнее стал притопывать ногой, а также кивать головой, и через минуту нога Гомера тоже не удержалась на месте,так что вскоре оба они уже дергались, как в танце, и даже что-то мурлыкали про себя.

Но вот музыкальное вступление окончилось и послышались слова песни вот такие:

Ем я только пончики,

Симпо-симпомпончики!

Пончики, пончики

Целые вагончики!

Чики-пон, чики-пон,

Нет для пончиков препон!

Тесто ем сперва я,

Дырку - на закуску,

Красота какая,

Очень это вкусно!

Пончики, пончики

Целые вагончики!

Чики-пон, чики-пон,

Нет для пончиков препон!

Чтоб они не кончились,

Чтоб они не пончились,

Собирайте дырки

В чистые пробирки!

Пончики, пончики

Целые вагончики!

Чики-пон, чики-пон,

Нет для пончиков препон!

Откусив один кусок

И глотнув томатный сок,

Будешь ты на волосок

От счасть-я!

Откусив другой кусок,

Распусти-ка поясок

И ложись ты на часок

В пос-тель-ку!..

Здесь голос немного передохнул, дал поиграть музыке, а потом продолжал:

Пончики, пончики

Целые вагончики!

Чики-пон, чики-пон,

Нет для пончиков препон!

Чтоб они не кончились,

Чтоб они не пончились,

Собирайте дырки

В чистые пробирки!

Мы облепим дырки тестом,

Будет дыркам в тесте тесно,

Будет тыркам в десте десно,

Будет просто расчудесно!

Пончики, пончики

Целые вагончики!

Голос умолк, послышались заключительные аккорды, и пластинка остановилась.

И сразу Фредди закричал:

- Это, наверно, лучшая пластинка, какую я только слышал! И слова что надо! Давай еще заведем!

Он схватил с прилавка монету, опустил в щелку автомата, и снова они с Гомером стали слушать песню, кивая, притопывая и отбивая ритм пальцами по воздуху и по прилавку. И прежде чем игла дошла до половины пластинки, Гомер и Фредди уже во все горло распевали вместе с музыкальной машиной:

Пончики, пончики

Целые вагончики!

Чики-пон, чики-пон,

Нет для пончиков препон!

Чтоб они не кончились,

Чтоб они не пончились,

Собирайте дырки

В чистые пробирки!..

- Эта пластинка просто симпо-симпомпончик! - сказал Гомер.

- Да, - сказал Фредди, - откуси один кусок и глотни томатный сок. Вот здорово будет!

- Лучше знаешь что? - сказал Гомер. - Откуси другой кусок, распусти-ка поясок и...

- Ой, Гомер! - Перебил его Фредди. - Тебе не кажется, что мы как-то странно говорим?.. Пончики, пончики - целые вагончики!..

- Чики-пон, чики-пон, - подхватил Гомер, - нет для пончиков препон!

- Это все верно, - согласился Фредди, - но все-таки как-то не так... А в общем, чтоб они не кончились, чтоб они не пончились...

- Собирайте дырки в чистые пробирки, - завершил его мысль Гомер и тут же с удивлением сказал: - Что это получается, а? Как мы разговариваем?

- А что такого? - ответил Фредди. - Тесто ем сперва я, "дырку - на закуску...

- Красота какая, - сказал Гомер, - очень это вкусно!

- Пончики, пончики, - запел Фредди, - целые вагончики! И в ответ ему Гомер тоже запел в полный голос:

- Чики-пон, чики-пон, нет для пончиков препон! После этого они уже подхватили дуэтом:

Мы облепим дырки тестом,

Будет дыркам в тесте тесно,

Будет тыркам в десте десно,

Будет просто расчудесно!

Пончики, пончики

Целые вагончики! ...

Ребята закончили песню и замолкли, удивленно тараща друг на друга глаза.

Фредди первым прервал молчание.

- Здорово! - Хотел сказать он, но получилось так, что это слово он не сказал, а спел: - 3до-ро-во!

- Да, - пропел Гомер, - будем мы на волосок от счасть-я! Они пропели все это и с испугом взглянули один на другого.

- Слушай, Гомер, - печально запел Фредди, - что же это... нет для пончиков препон... делается?

- Ох, Фредди, - с не меньшей печалью спел в ответ Гомер, - Я и сам ничего... откусив один кусок... не понимаю... Распусти-ка поясов - повысил он вдруг голос до фортиссимо, - и ложись ты на часок в пос-тель-ку!

- Да, действительно, - чуть слышным пиано пропел Фред-ди, - Будет дыркам в тесте тесно, будет тыркам в десте десно...

- Будет просто расчудесно, - закончили они, снизив голоса до грустного пианиссимо.

А тем временем парикмахер выложил свою карту на стол, за которым, кроме него, сидели дядюшка Одиссей, почтарь Прет и мэр города, и подошел к зазвонившему телефону. Он, наверно, целую минуту с удивленным видом держал трубку возле уха и потом крикнул через плечо:

- А ну, ребята, потише! Ничего не могу понять... Линия, что ли, испортилась?..

Ох, это ты, Гомер, - сказал он наконец. - Никак не мог разобрать... Наверно, радио подсоединилось... Да, он здесь. Сейчас позову.

Парикмахер поманил пальцем дядюшку Одиссея и сказал ему:

- Твой племянник звонит. Говорит про какие-то там вагончики и чтобы ты собирал что-то в чистые пробирки и шел скорей домой... А в общем, поговори сам.

- Алло, Гомер, - сказал в трубку дядюшка Одиссей. - Да, да, слушаю... Что?

Чего?.. Что ты там поешь?! Говори по-человечески! Как не можешь? Что значит не можешь?! - Он помолчал, слушая Гомера. - Постой! - крикнул он потом встревоженным тоном. - Скажи, а машина остановилась или продолжает играть? Что?