Повенчанные небесами, или Моя маленькая тайна (СИ) - Фомина Татьяна

— Дана, ты опять? — Недовольно кошусь на подругу. — Мне скоро можно будет самой открывать магазин.

— Отстань! И дай мне побаловать мою любимую Булочку. — Дана забирает у меня и тискает в руках Снежану.

— Обещаю, что я обязательно отыграюсь на тебе. — «Грожу» Аличевой и прохожу в комнату.

— Да скорей бы! — вздыхает. — Тетя Марина, здрасти!

— Есть будешь? — спрашиваю я у Даны.

— Буду! — Соглашается, не раздумывая. За весь день два батончика мюсли. — Жалуется она моей маме.

— Идите, обе поешьте. — Качает головой мама и замечает у Снежки новую игрушку. — Дана! Вот как мы сейчас пойдем купаться? Она же ведь не отдаст зайчика.

— Ой, да и с ним можно! — Смеется Данка.

— Ну точно! А потом Снежана мокрого спать с собой потащит, — ворчит мама и закрывает дверь, оставляя нас на кухне. Из детской доносится писк Снежаны, не желающей расставаться с новой игрушкой.

— Да, что-то я не подумала…

— Не переживай. Мама найдет чем ее отвлечь.

— Уф. — Выдыхает Данка. — Но ты так и не ответила на мой вопрос.

— На какой? — Решаю уточнить, потому что вопроса как такового не было. Если, конечно, не считать короткого «ну?».

— Он женат?

— Кто?

— Тьфу ты! Ну этот… Как его там… Бессонов.

— А я же откуда знаю.

— Ты что, не видела его паспорт?! — восклицает Аличева и замирает, не донеся до рта кусочек рыбы.

— Видела. И что?

— А семейное положение ты посмотреть не могла? — Упрекает, зараза такая.

— Ну посмотрела я. Дальше что?

— И что там?

— Чисто.

— Вот! — Дана многозначительно поднимает вилку. — Не женат! Это многое значит.

— Дана, если в паспорте нет штампа о браке, это еще совершенно ничего не значит.

— В каком смысле?

— В самом прямом. Во-первых, человек может жить в гражданском браке, а во-вторых, по новым правилам, штамп о регистрации брака ставится теперь по желанию.

Аличева закашливается, едва не подавившись.

— Это как так? — спрашивает хрипло.

— А вот так. Сейчас эти данные можно проверить только через реестр. Потому что довольно многие не спешат демонстрировать свое семейное положение.

— Да ладно?!

— Увы.

— Нифига себе! Не-е, у меня Славик точно штамп ставил. Я сама его видела. А этот самый Бессонов, какой он?

— Обычный. Но знаешь, что…

— Что?

— Он одну историю рассказал про своего друга…

— О, супер! Еще и друг есть! — перебивает меня Дана.

— Друг женат. — Сразу «обламываю» все стратегические планы подруги.

— Да ну е мое, — тянет разочарованно.

Глава 17

Все последние дни я ловила себя на том, что нет-нет да и возвращаюсь мыслями к истории, рассказанной мне Павлом. В его рассказе меня немного удивило, что его друг сам не поехал, чтобы поговорить с той, с которой так жестоко развела их судьба. Я много раз вспоминала наш разговор, который произвел на меня достаточно сильное, если не сказать, неизгладимое впечатление:

— Поверьте, он хотел. Очень хотел. Но… — Павел вдруг замолчал и с грустью в глазах смотрел на меня.

Мне ужасно хотелось спросить, что за «но» встало перед его несчастным другом, но мое любопытство выглядело бы излишним, поэтому я терпеливо ждала, когда Павел продолжит.

— Юлиана Игоревна, вот представьте, хотя бы на минуту, себя на месте той девушки. — Павел снова сделал паузу, и я кивнула, что представила. — А теперь ответьте, только честно, вы бы поверили, если бы увидели его спустя достаточно продолжительное время?

Я задумалась. И действительно представила, если бы сейчас приехал Богдан и сказал, что потерял память, то я бы ему не поверила.

— Нет. — Я с сожалением покачала головой.

— Вот видите…

И чем больше я думала, тем сильнее хотела, чтобы та девушка смогла понять и поверить. Потому что, как мне казалось, если она не поверит, то это будет еще большим ударом для друга Павла, которого и так жестоко наказала судьба.

Меня будит телефонный звонок.

— Привет, Дана, — Я громко зеваю в трубку.

Утренний звонок — это настолько неожиданно, что я даже не представляю, что могло произойти. Можно смело готовиться к самым непредсказуемым новостям.

— Юлиана, ты дома?

— А где я могу быть в половину восьмого утра к тому же в воскресенье? — Это был риторический вопрос. — Что-то случилось?

— Еще не знаю. Можно я приду?

— Дана, что за вопросы. Конечно, можно. — Из кухни доносятся умопомрачительные запахи и шипящие звуки, когда наливают тесто на раскаленную сковороду. — Мама как раз блинчики печет.

— Супер, — произносит Дана, только я не слышу в ее голосе ни радости, ни восторга, хотя блинчики Аличева просто обожает.

Я успеваю только умыться и немного привести себя в порядок, как звонит домофон. Даже не спросив, кто там, нажимаю на кнопку и жду подругу.

— Юлиана, у него нет штампа, — выпаливает она прямо с порога.

— Какого штампа и у кого его нет? — таращусь на Данку, ничего не понимая. Приглашаю ее зайти и, несмотря на отказ, наливаю обеим чай.

— У Славика в паспорте нет штампа, что мы женаты! — выпаливает в сердцах.

Ну слава богу! Это всего лишь Славик, а не катастрофа вселенского масштаба! Даже выдыхаю, потому что уже напридумывала проблемы с оформлением каких-нибудь документов.

— Дана, я же тебе говорила, что у нас отменили обязательные штампы о браке и детях.

— Но он был! Понимаешь?! Точно был!

— Значит, Славик менял паспорт.

— Юлиана, его меняют в двадцать лет. Это что получается, мой муж все это время ходил с «чистым» паспортом?!

— Так. Стоп! Во-первых, это ввели не так давно, — пытаюсь успокоить подругу. — Так что не мог твой Славик ходить так долго. Это точно.

— А я точно помню, как разослала всем фото о его семейном положении, — замечает Данка, но ее голос больше похож на скулеж. — А когда он поменял его, я не смотрела.

— Дана! Когда твой Славик менял паспорт в двадцать лет, штамп ему поставили! — произношу убедительно.

— Тогда почему его сейчас нет?

— Значит, он менял паспорт еще раз. Это единственный вывод, который напрашивается сам собой.

— Зачем? — Дана выглядит такой несчастной, словно она сама потеряла не только паспорт, но и голову.

— Я не знаю. Возможно, он был утерян, или его украли. Может, испортил как-то. Вариантов много.

— Почему ему тогда не поставили штамп?

— Дана, успокойся. Штампы сейчас не ставят, а Славик мог просто не сказать, что этот штамп ему нужен.

— Как же! Нужен! Нет штампа — ты свободен, — замечает едко.

— Дана, если человеку нужна, как ты выразилась, свобода, его никакой штамп не удержит.

— Но почему он мне ничего не сказал! — обиженно возмущается Аличева.

— Дана, вы прям все рассказываете друг другу? — спрашиваю мягко.

— Нет, но он должен был мне об этом сказать!

— Ты можешь сама у него спросить об этом.

— Не буду я ничего спрашивать, — бурчит оскорбленно.

— Вот видишь. Ты сама не хочешь выяснить этот вопрос.

— Как я тогда объясню, зачем полезла в его паспорт, а?

— А зачем ты полезла, любопытная ты моя?

— Чтобы проверить, есть у него штамп или нет.

Я просто качаю головой.

— Дана, попей чай и съешь хотя бы блинчик.

— Да не могу я ничего есть, Юль. А если он и детей не захочет в паспорт записать? Тогда что?

— Я думаю, что вы обязательно сможете решить этот вопрос, — отвечаю осторожно. Дети — это очень острая тема для Даны. — Поешь. Как ты в таком состоянии работать будешь?

— У меня еще час до первого клиента, — ворчит Дана, глянув на часы, и отпивает глоток уже остывшего чая.

— Вот и хорошо. Пей чай и не накручивай себя больше.

Но Аличева совершенно не хочет меня слышать.

— А если, он специально поменял паспорт, чтобы не ставить этот штамп? Как думаешь?

— Зачем? — Я в упор смотрю на подругу.