Ведьма - Дональд Маккуин

Освободивший свои руки, Сарис забил кулаками по земле. Он был настолько слаб, что даже пыль не поднялась. Наконец он отвернулся от Жреца и с отвращением прошептал, ненавидя себя самого:

— Спаси меня. Спаси мою жизнь.

— Ты будешь стоять по правую сторону от меня, когда меня призовет моя Мать. — Жрец смочил лоб Сариса холодной водой, встал и подошел к своему ожидавшему указаний эскорту.

Он посмотрел на каждого воина взглядом, который был тяжел, как камень.

— Сделайте то, что я велю, и мы останемся живы. Ослушайтесь, и семь поколений ваших детей будет проклято. Ни один из Людей Реки не должен видеть Сариса. Ты, крайний, отправляйся к мертвому козлу. Положи две полные горсти личинок в корзину и доставь ее ко мне. Ты, который принес мне болевую траву. Мне нужно еще этой травы. Она мне потребуется каждый день.

Командир эскорта спросил:

— Ты сможешь его вылечить, Жрец?

— Я уже сказал, что смогу, не так ли? Выполняй приказ!

Эскорт бросился врассыпную.

Всю следующую неделю Жрец спал рядом с Сарисом. В течение дня он сидел рядом с ним, руководил его кормлением, перекладывал его так, чтобы раны облучались солнечным светом. По нескольку раз в день Жрец обмывал здоровые участки кожи вокруг ран. Тысячи мух садились на его руки, на лицо, на открытое тело Сариса, готовые внести свой вклад в увеличение количества личинок. Жрец почти с испугом отгонял мух. Все же некоторым мухам удавалось отложить свои полупрозрачные яйца.

С самого начала Жрец заставил себя наблюдать за отталкивающей деятельностью этих покрытых слизью маленьких существ. Озабоченная только продлением жизни, эта тяжелая, полужидкая на вид масса прожорливо выполняла свою работу.

Жрец был удивлен и обрадован тем, как быстро улучшалось состояние ран. Там, где ранее был только гной — появлялась свежая ткань. Личинки не трогали ее. Жрец постоянно протирал эти новые участки отваром листьев, которые приносил искушенный в травах воин. Вскоре заживающие участки тела стали настолько большими, что их можно было бинтовать. Сжав зубы от отвращения к находящимся рядом личинкам, Жрец массировал раны. Сарис при этом жаловался на боль. Жрец не обращал никакого внимания на эти жалобы. Он был убежден в том, что кровообращение играет большую роль в заживлении.

Жрец по нескольку раз в день проверял, не появились ли признаки окукливания в стаде своих крошечных помощников. Непродуктивные личинки бесцеремонно выбрасывались при помощи прутика в ближайший кустарник. По ночам в этом кустарнике среди мышей возникали настоящие сражения из-за этой нежданной добычи.

Жрец приказал своему эскорту расставить в кустарнике ловушки для мышей. Ими, в свою очередь, объедались гремучие змеи Жреца. Разжиревшие и довольные, они были послушнее, чем обычно. Когда Жрецу приходилось отправляться к границе своего лагеря, чтобы встретить очередную из бесконечных делегаций Людей Реки, эти пресмыкающиеся увивали его распростертые руки. Их головы с мелькавшими раздвоенными языками покоились на его ладонях, откуда золотистые с черным глаза змей презрительно взирали на собеседников Жреца.

Одно способствовало другому.

Долгими ночами Жрец часто обдумывал эту мысль. То, что человек познавал, подготавливало его к новым познаниям. Одно способствовало другому.

Сайла и ее товарищи скрылись из библиотеки. Церковь на протяжении многих поколений болтала о «сокровище Врат», а в конце концов оказалось, что оно состоит в основном из видеодисков.

Жрец предпочел, чтобы оно состояло только из видеодисков. Что могло быть более бесполезным, чем видео в мире, где извлеченная из руин давно забытого города розетка служила только источником вторичной меди? Никто не слышал о телевидении по крайней мере последние пятьсот лет.

Дверь скрывала и нечто другое. Книги. Сайла заполучила книги. Кроме того, при ней находились шесть человек из криогенной колыбели, которые были грамотны.

Сарис будет жить благодаря знаниям. В данном случае божественным знаниям, подумал Жрец, хотя мирские познания кочевника-травознатца тоже пригодились.

Продолжая предаваться воспоминаниям, Жрец подумал, что он приказал предать огню библиотеку, скрывавшуюся за Вратами, по двум причинам. Во-первых, для того, чтобы уничтожить Сайлу и ее спутников, во-вторых, чтобы уничтожить любые знания, неподконтрольные ему самому.

Этот случай с Сарисом доказывал состоятельность второй причины. Луна открыла ему, что личинки уничтожат заразу, убивающую Сариса. Кочевник открыл ему траву, оказавшуюся противовоспалительным средством.

Насытившиеся личинки насыщали мышей, которые кормили собой змей.

Одно способствовало другому. Чтобы служить Жрецу.

Научив его, как излечить одного бесполезного болвана, Мать-Луна преподала ему главный урок.

Этот новый, наполненный грехом мир с его нескончаемым насилием не созрел для неуправляемых знаний. Было несправедливым, что Сайла, этот отпрыск лицемерной Церкви, получила доступ к знаниям и тем более власть над ними. Власть над знаниями являлась священным правом, которое должно принадлежать Жрецу. Управлять должен он.

Чтобы управлять, он должен обладать. Для полного обладания нужно уничтожить любого, кто мог бы бросить ему вызов. Жрец царапал имена в пыли у своих ног.

Сайла. Конвей. Тейт. Леклерк. Бернхард. Картер. Анспач.

Шаркая ногами, будто исполняя какой-то странный танец, Жрец стер имена. Раздался его тихий счастливый смех. Как будто имен никогда и не было. Нечестивцы должны быть уничтожены так же, как был уничтожен их мир и его самонадеянность.

Стерты. Все.

Глава 16

Откинув назад голову и уперев сжатые кулаки в бока, Лорсо смотрел на сидевших перед ним полукругом мужчин в комнате совета.

Толстенные кедровые стволы, вкопанные в наполненную гравием траншею, образовывали овальное сооружение. На внутренней поверхности десяти стволов за спиной Лорсо были вырезаны лица. Каждому лицу размером в полтора человеческих роста искусно придали такое выражение, что казалось, будто они все уставились на один и тот же прямоугольный кусок черного вулканического стекла с неровными рваными краями. Высотой примерно до уровня колен и вдвое длиннее, эта глыба покоилась на закругленной подушке из чистого белого песка, которая простиралась от основания образующих стену стволов до первого ряда расположенных амфитеатром сидений. Глыба служила трибуной для выступающих.

Глаза сидящих в зале мужчин, равно как и хмурые взгляды выложенных из ракушек глаз резных ликов, были прикованы к стоявшему босиком на глыбе вулканического стекла Лорсо. В металлических жаровнях, установленных перед каждым резным изображением, пылали дрова. Колеблющееся пламя бросало причудливый отсвет на переливчатые ракушки. Неморгающие глаза казались живыми.

Лорсо не обращал внимания на резные изображения, искусственные глаза и идущий от жаровен свет. Предки за его спиной уже давно умерли, ушли в Глубокий Покой. Жертвоприношение умилостивит их. Здесь собрались все сорок Навигаторов. Живые и разозленные. Если они решат, что нужна жертва, все будет по-другому.

— Для воинов Скэнов недостаточно просто храбро погибать! — крикнул Лорсо, чтобы прекратить ропот Навигаторов. Он воинственно оглядел всех присутствующих. — Скэны всегда хорошо дерутся и всегда хорошо умирают. Разве Навигаторы назвали меня Поработителем для того, чтобы я посылал Скэнов на смерть, доказывая свою храбрость? Пусть встанет тог, кто сомневается в храбрости Скэнов, в моей храбрости! — Он снова оглядел всех присутствующих.

Пожилой бритоголовый человек, сидевший в первом ряду, встал с видом сосредоточенной решимости. Лорсо запротестовал:

— Домел, пожалуйста, вовсе необязательно вставать. Это формальность…

Исполненный чувства собственного достоинства взгляд остановил его.

— Традиция всегда важна, — сказал Домел, — что я сейчас и докажу.

Он медленно вышел вперед. Выражение лица говорило о внутренней твердости этого человека, которую можно было сравнить с твердостью камня, служившего трибуной. Щиколотки, колени, вышитая шерстяная блуза Домела были украшены браслетами из раковин моллюсков. Они были окрашены во все цвета радуги геометрическими узорами Скэнов. Сбросив обувь, Домел взошел на глыбу. У него был грубый сильный голос.

— Лорсо говорит о причинах для сражения. Он правильно делает. Скэны послали почти восемьсот человек, чтобы уничтожить Три Территории. Они превосходили по своей численности жалкие остатки стай Волков, которые Гэну Мондэрку удалось наскрести для защиты стен его крепостей. Три Территории ранены, истекают кровью после битвы с Ква. И все же Поработитель поверил хвастовству Гэна Мондэрка и отменил атаку. Самые крупные силы, которые Скэны когда-либо отправляли на войну, не выполнили своей задачи.