Золотая клетка - Линетт Нони
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Очевидно, Хорет никогда не видел Джарена без рубашки, иначе знал бы, что несколько новых шрамов – меньшая из забот принца. Но Киве все равно пришлось бороться с волной стыда: именно она вырезала «З» на руке Джарена. Интересно, содержали ли отчеты Наари эту деталь.
Все взоры обратились на принца, но он лишь откинулся назад и скрестил руки.
– Эйдрану уже лучше, спасибо, что беспокоитесь, – выразительно произнес он. – Его нога пострадала серьезнее, чем мы думали, поэтому на исцеление потребуется некоторое время, но он сейчас с семьей в Альбри, и там ему помогают восстановиться. Я передам ему ваши пожелания здоровья.
После язвительного замечания Джарена воцарилась тишина, и уголки Кивиных губ поползли вверх. С этой стороны она его еще не видела – царственного, почти высокомерного.
– Полагаю, пора переходить к следующим темам, – пробормотал мужчина с серебряным кольцом в брови, лысый, с молочно-белой кожей. – Как мы все видим, принц Деверик вернулся к нам цел и невредим. Мы в самом деле не знали, что он в Залиндове, пока он не сбежал оттуда. Нет смысла ворошить прошлое.
– Мудрые слова, Фелдор, как и всегда, – сказала вторая советница. У нее тоже была светлая кожа, но испещренная веснушками и расчерченная морщинами, а темное золото волос щедро перемежалось серебром.
– Хорошо, – отозвался глава Совета, недовольно поморщившись. – Если мы не намерены обсуждать безрассудные поступки Его Высочества, то давайте поговорим о его необдуманном решении забрать с собой в Валлению даже не одного, а двух беглых преступников – прямо во дворец, не меньше.
Киву охватило тревожное чувство, но не из-за новой темы обсуждения, предложенной Хоретом. Сведенное судорогой тело напряженно застыло из-за мрачного выражения на лице Джарена.
– В дальнейшем выбирайте слова тщательнее, – предостерег Джарен ледяным голосом. Он подался вперед, в глазах застыли осколки льда. – Один из этих преступников, о которых вы ведете речь, – мальчик, чьим единственным преступлением стала огромная любовь к матери…
– Его мать – воровка…
– …А другая преступница, как вы ее именовали, – продолжил Джарен, перебив Хорета, и на его скулах заиграли желваки, – была лет семи от роду, когда попала в Залиндов. Мне нет дела до ваших слов: в наши законы закралась чудовищная ошибка, если детей можно осуждать на пожизненное заключение.
– Но она…
– Вспомним также, что Кива заслужила свободу, победив в Ордалиях. Если бы не бунт, ее бы освободили.
– Нам известно, что вы помогали ей выжить в Орд…
– И несмотря на все это, – продолжил Джарен, не давая главе возразить, – каждую секунду в Залиндове она посвящала помощи другим заключенным, зачастую в ущерб себе самой. Как по мне, она героиня. Потрудитесь вспомнить это в следующий раз, когда решите, что я буду просто сидеть и улыбаться, слушая, как вы называете ее преступницей.
Хорета так часто перебивали, что он раскраснелся и бросил, сверкая глазами:
– Ее отца подозревали в…
– Я все знаю об ее отце.
Всего шесть слов в устах Джарена, а Кива ощутила, что теряет опору под ногами.
– Думаете, я не просматривал ее дело? – скептически спросил Джарен, не отрывая взгляда от стола. – Как только я приехал в зимний дворец, я тут же попросил Кэлдона разыскать записи из тюрьмы. Но он, конечно, опередил меня на голову. Он начал вести расследование со дня их встречи, с первой Ордалии. Так что он сразу ввел меня в курс дела, поделившись всей необходимой информацией.
Потрясение Кивы обратилось холодным стылым ужасом.
– Тогда вам известно… – попытался влезть Хорет, но Джарен вновь его перебил.
– Что мне известно – так это то, что предполагаемое содействие Фарана Меридана мятежникам оказалось именно таковым – предполагаемым, – голос принца был так же тверд, как и его взгляд. – Его посадили в Залиндов за подозрение в измене, безо всяких доказательств совершенного преступления. Боги, этот человек всю жизнь посвятил спасению людей! А что получил в ответ? Скорую смерть и ношу вины за то, что его дочь пострадала за его преступление, которого он, может, и не совершал вовсе, – а она-то всего лишь сопротивлялась его аресту.
– Вот именно! – воскликнул Хорет. – Она сопротивлялась его аресту! Это преступ…
– Ей было семь лет! – Джарен сжал кулаки, едва не срываясь на крик. – Только что на ее глазах ни за что убили брата, а отца тащили в темноту. Конечно, она сопротивлялась! Кто угодно бы сопротивлялся!
За звоном в ушах Кива не расслышала ответ Хорета. Она пыталась унять скачущее сердце, напоминая себе, что сама несколько месяцев назад рассказала Джарену часть этой истории. Он уже знал, что Керрин погиб, просто она не уточняла, как именно, и не говорила, что была тому свидетельницей. Ему также было известно, что ее отец сидел в Залиндове, но она не открывала ему, в чем Фарана обвиняли. Это было опасно, он мог начать задаваться вопросом, нет ли у нее каких-нибудь скрытых мотивов, особенно учитывая, что она сама не рассказала ему всей правды.
Но… Если Джарен все знал с первых же дней в зимнем дворце, если Кэлдон знал и того дольше…
Узел в груди чуть ослаб, когда Кива поняла, что больше они ни о чем не догадываются. Кэлдон наверняка не стал копать глубже, прочитав бумаги из тюрьмы, да ему и незачем было. Обвинения против отца были необоснованны, стало быть, эта ниточка вела в тупик. К тому же в документах смотрителя Рука не имелось никакой связи между ней – или Фараном – и Тильдой. Ни она, ни ее отец никогда не выступали под иной фамилией, кроме как Меридан: от фамилии Корентин отказалась еще какая-то пра-пра-… – прабабка за много поколений до рождения Кивы. До Залиндова ее семья и близко к мятежникам не подходила, так что в ее жизни не нашлось ничего, в чем ее можно было бы обвинить, и уж точно ничего не нашлось в документах.
Это значило, что она все еще в безопасности.
Но она недооценила их. И Кэлдона, и Джарена. Такое больше не может повториться.
– Единственное светлое пятно во всем этом ужасе, – Джарен взволнованно пригладил волосы, – что Кива, кажется, была слишком мала, чтобы помнить, что ее жизнь пошла прахом из-за
