Муж для девочки-ромашки - Арина Ларина

– Викуль, как жизнь? – заискивающе спросила Надя, содрогаясь от собственного коварства и унижения. Офис опустел, и никто не мог помешать их телефонному разговору. Конечно, деньги нужно просить лично, но как смотреть в глаза? Пересилить себя Надюша не смогла, поэтому позвонила и начала издалека.

– Выпить хочешь? – вопросом на вопрос ответила подруга.

Выпить Надя хотела. Для храбрости и для налаживания контакта. Хотя с Викой ничего налаживать и не надо было, но раньше Надюша денег у нее, да и ни у кого вообще, в долг не просила, поэтому необходимо было подготовиться морально и заодно подготовить будущую кредиторшу.

– Хочу.

– Приезжай, назюзимся, – то ли всхлипнула, то ли хихикнула Красовская.

Когда Надя приехала, стало ясно, что «назюзиваться» Виктория начала без нее. Макияж немного размазался, прическа сбилась, а лицо раскраснелось так, словно она плакала.

– По какому поводу пьянка? – нарочито весело поинтересовалась Надя, трясясь от напряжения.

«Чего я так вибрирую? – параллельно словам двигалась мысль в ее голове. – Ведь не ограбить же я ее собираюсь! Ну, не даст так не даст! Что-нибудь придумаю».

На самом деле Надюша прекрасно понимала, что если Вика не даст денег, то можно будет пойти и утопиться. Или удавиться. Или сделать с собой еще что-нибудь страшное и непоправимое. Зато не надо будет отдавать долг.

– Я теперь свободная женщина. Хочу пью, хочу не пью, – ухмыльнулась Вика. – Я одинока, как сосна в пустыне, как мотылек в океане, как кость в абрикосе.

– На поэзию потянуло? – уважительно и подобострастно спросила Надя. – Красиво излагаешь. Мне нравится.

– Да? – Вика покачнулась, но устояла. Только сейчас Надюша заметила, что подруга в красивом деловом костюме и на шпильках. Для обычного девичника в домашних условиях это было слишком нарядно. – А рога мои тебе как? Нравятся? Их же все, кроме меня, видели. Вот какая неприятность. И ты видела. Только почему-то молчала.

– Какие рога? – перепугалась Надя. – Ты что, перепила? Черти мерещатся?

Как это было некстати! Вопрос с процентами нужно было решить именно сегодня. Завтра уже будет звонить этот ужасный мужик, и ему нужно будет заплатить, чтобы он отвязался хотя бы на месяц, а там что-нибудь придумается, решится. Вдруг отец объявится и вернет долг сам. Мало ли – совесть проснется. Или вообще все окажется розыгрышем, недоразумением.

– Ой, вот не надо этого. – Вика изобразила пальцами что-то непонятное и нахмурилась. – Ты в курсе, что я уже не так молода, не так свежа, не соблюдаю диету, недостаточно слежу за собой, что там еще…

Она наморщила лоб и оттопырила нижнюю губу. Покосившись в зеркало и обнаружив там свое задумавшееся отражение, Красовская заржала:

– Ух, королевна!

Покорчив самой себе рожи, она пропела дурашливым голосом:

– Мне не страшен серый волк, потому что я страшней!

– Вика, что случилось? – Надя с перепугу даже забыла, зачем пришла. С подругой творилось нечто невообразимое.

Она вдруг сбросила пиджак и, оборвав пару пуговиц, сорвала с себя блузку.

– Видала? – торжествующе захохотала Вика. – У меня складки на животе, как у старой свиньи, и грудь висит! Висит! Как никому не нужен мужик, у которого висит, так и баба с висящими деталями никому не нужна! А еще, еще!

Она торопливо сдернула юбку и притопнула ногой:

– Видала?! Толстые кривые окорока! Здравствуй, Дедушка Мороз! Излечи мне варикоз! Рассоси мне целлюлит! А то муж со мной не спит!

– Сама придумала? – мрачно процедила Надя, соображая, как прекратить истерику: дать по физиономии или облить водой?

– Нет, – неожиданно успокоилась Виктория и как-то даже сникла, сдулась, устав орать. – Мне сегодня этот шедевр стихосложения продекламировала одна юная оторва.

– Тебе делать нечего: всякую ерунду слушать и на свой счет принимать? Шла бы мимо, – пожала плечами Надя.

– Я не могла мимо. – У Вики запрыгали губы, но она все еще пыталась справиться с собой. – Это было в моей постели! В моей итальянской кровати, которую я заказывала по каталогу и месяц ждала! Месяц!

– Форменный бред, – пробормотала Надя. В голову приходили мысли про внезапное помешательство или наркотики. Другого объяснения этому бессвязному лепету быть не могло.

– Если бы. Я подумала, что забыла выключить утюг, и вернулась. У нас домработница только к часу приходит. Я вернулась, я вернулась… – вдруг снова запела Вика и попыталась засмеяться. Лицо исказила жуткая гримаса.

Надя начала догадываться, что произошло, и в желудке противно тоненько заныло.

– Влетаю в комнату, а тут мой благоверный, страшно занятой бизнесмен, отбывший утром на совет директоров, верхом на… на… на этой лошади Пржевальского! Набор костей, силиконовые сиськи и конский хвост. Блондинка! Крашеная! Да ей лет двадцать! Я, представляешь, так и сказала сдуру. Не заорала даже, ничего не сделала, а просто сказала: «Она же сопливая совсем». А эта заржала и продекламировала стих. И Андрей заржал. Можешь себе представить? Мой муж лежит голый рядом с малолетней шалавой и потешается надо мной. Потом встал, неторопливо так, натянул портки, отвел меня в кухню и говорит, дай, мол, нам спокойно одеться и уйти. Сама все видишь и понимаешь. Тебе уже за сорок, дефекты свои сама знаешь, ты же умная баба, а я рядом с Таей чувствую себя моложе лет на двадцать. Не мешай нашему счастью. Надьк, ты вот мне объясни, почему я их не убила? Почему сидела, как баба на чайнике, и ждала, пока они свалят. Кстати, он даже деньги все наличные забрал из сейфа. Не волнуйся, говорит, за меня, живи спокойно, я квартиру сниму, сыну деньгами помогать буду. Я так и не поняла, кому он снимет: себе или мне? Эта-то на него оформлена. И собирается ли он помогать деньгами своей престарелой супруге? Как-то так все рухнуло в один момент. И то ли я у разбитого корыта, то ли у меня даже корыта нет.

– Хочешь, я ему позвоню и сама все спрошу, чтобы ты не мучилась? – Надюша погладила подругу по руке. Надо было сказать хотя бы что-нибудь.

– Слушай, позвони, а? – вдруг жарко зашептала Вика и вцепилась в Надю железной хваткой. – Только ты, вот что, слушай, что там на фоне, какие звуки. В смысле с ней он или на работе. И спроси так: типа ты ничего не знаешь, просто интересуешься. Мол, как же теперь быть? Ты запоминаешь?

Вика хоть и была пьяна, но необходимость уладить финансовые вопросы быстро реанимировала ее умственные способности.

– …короче, так. Спрашиваешь, как же теперь Вика? Будет ли он давать мне деньги? Что с квартирой? Будет ли он разводиться? Нет, стоп! Не надо ему подсказывать ответы. И смотри на меня: если киваю, все говоришь правильно, если машу руками, заткнись и смотри, что я напишу. Ну, давай, не сиди квашней, звони!