Король воров - Мелинда Мак Рэй

Джек тяжело дышал, когда они достигли вершины. Опершись о выступ стены, он постарался выровнять дыхание. Когда он почувствовал, что может говорить связно, не задыхаясь, он подошел к Онории, стоявшей на смотровой площадке.

— Нет сомнения, они используют эту лестницу в качестве наказания для нерадивых прихожан. Погонять человека по этим ступенькам, и он забудет, как грешить.

— Ваша праздная жизнь оказывает свое влияние?

Джек засмеялся.

— Сомневаюсь, что даже горному козлу понравилось бы карабкаться по этой лестнице. .

Она провела рукой по выщербленным временем камням стены.

— Только подумать, ее начали строить в начале пятнадцатого века. Это четыреста с лишним лет назад.

— Браво. Вы очень сильны в математике.

— Что еще ожидать от человека с таким ограниченным кругозором? Вы не можете оценить этот исторический факт.

Он пропустил мимо ушей ее замечание и прошел на другую сторону площадки.

— Что находится вон там?

— Сиренкестер-парк. Поместье лорда Басурста. Она назвала имя, которое Джек не хотел бы

услышать. Сколько лет прошло с тех пор, как он видел этого человека? Десять, да нет, пятнадцать. Один из близких друзей отца, лорд Басурст, не представлял никакого интереса для мятежного юнца Джека. Чтобы он сказал сейчас, если бы узнал, что Джек Дерри стоял здесь, на колокольне в Сиренкестере, с женщиной, которая спасла его от виселицы? Лорд Басурст подумал бы, без сомнения, что Джек сошел с ума, и был бы не так далек от истины.

Одержимая мисс Стерлинг и ее джентльмен-вор. Комедия-фарс в трех действиях, которую представят в следующую пятницу в Ковентгарден.

Джек почувствовал легкое прикосновение к своей руке и оглянулся. Онория стояла рядом, завороженно глядя вниз.

— Красиво, не правда ли?

— Если вы любите созерцать деревья. Лично я предпочел бы сидеть дома, в удобном кресле с бокалом вина.

Онория перегнулась через перила.

— Я вижу дядю и всех остальных, они вышли из церкви. Нужно спускаться.

— После вас, дорогая.

— Джентльмену подобает идти впереди дамы по такой крутой лестнице, чтобы помочь, если она оступится.

— Так, чтобы мы вместе могли свалиться вниз. Мне это кажется очень глупым.

— Обещаю, что буду спускаться не спеша.

— Делайте, как вам нравится. — Он нырнул в проход и пошел вниз по лестнице.

На полпути он осознал, что Онория слишком отстала от него, и остановился, коря себя за поспешность.

— Я слишком быстро иду? — обернулся он к ней.

— Совсем нет. Просто платье очень мешает. Джек хотел сказать, что не возражал бы, если она подобрала бы повыше юбки. Но она, скорей всего, надавала бы ему пощечин за такой совет.

— Помните, я здесь, чтобы поймать вас, если, что случится.

— Какой толк, если вы ушли вперед на два поворота.

— Позволь, я помогу тебе, дорогая, — он протянул ей руку.

Онория шагнула вниз, оступилась и обрушилась всем своим весом на Джека. Он машинально подхватил ее и оперся о стену, пытаясь сохранить равновесие. От неожиданности у него перехватило дыхание, а сердце бешено застучало. Хорошо еще, что они не скатились вниз по узким ступенькам. Джек вздохнул с облегчением. Не затем он остался в живых, чтобы свернуть себе шею на заросшей плесенью, лестнице в старой церкви. Немного отдышавшись, он ощутил прикосновение мягкого пышного бюста Онории к своей груди и почувствовал еле уловимый запах лавандовой воды.

Прошлой ночью, когда он держал ее на своих коленях, он беспокоился больше о том, что их застанут на месте происшествия, а не о том, что они занимаются чем-то предосудительным. Сейчас он постарался не упустить момент и зарылся лицом в ее волосы.

Сдавленный всхлип вырвался из ее горла.

— В самом деле, Норри, если вы хотите, чтобы я нес вас на руках, вы только намекните. Вам не нужно для этого падать на меня.

— Отпустите меня, вы, грубиян!

— Вот благодарность за то, что я спас вас. — Джек отпустил ее. — Возобновим наш спуск. Может, хотите на этот раз идти впереди?

— Я пойду за вами.

— Если вы подберете свои юбки, то облегчите свою задачу.

— Вам бы этого хотелось, не так ли? Могу вас разочаровать, леди не дозволено так поступать.

— А я подумал, что это неплохая мысль. — ' Он взял ее за руку. — Готовы?

Теперь Онория смотрела только под ноги, осторожно спускаясь по ступенькам. Всего лишь мгновение Джек держал ее в своих объятиях, но ей это мгновение показалось вечностью. Это отчетливо напомнило ей прошлую ночь. И оба раза она испытала невероятное блаженство. Это показалось ей смешным. Хотя Джек привлекал и волновал ее, она не могла забыть, что он вор и мошенник. Он являл собой воплощение опасности и ненадежности. Тогда почему она почувствовала себя такой защищенной в его объятиях? Ну, конечно же, это было чувство облегчения. Облегчение, что она не скатилась вниз по лестнице. Джек своим крепким телом сдержал это, кажущееся неотвратимым, падение. Неудивительно, что она не возмутилась, когда он обнял ее. В данной ситуации подошел бы любой мужчина. Тогда почему она жалела, что оттолкнула его? Почему хотела, чтобы его объятие длилось как можно дольше?

Все ушли из церкви, когда они, наконец, спустились и прошли неф.

— Где же все? — сбитая с толку, Онория оглядывалась вокруг.

— Они, наверно, решили вернуться в Норкросс. — , — Тетушка София не поехала бы без нас. Может, они осматривают кладбище?

За церковью их взору открылось множество Именных надгробий, расположенных в беспорядке. Онория пошла по узкой дорожке, читая надгробные надписи.

— Взгляните на эту надпись.

— Бедняга! Умереть в двадцать лет! — Прочтите это, вам станет легче. Этот скончался почти в восемьдесят.

Давно забытая фраза всплыла в его памяти, и он бездумно проговорил: «Нет ничего после смерти, и смерть ничто».

— Это латынь?

— Я прочитал эту надпись на тюремной стене. Онория недоверчиво округлила глаза.

— Что еще интересного вырезают на стенах в тюрьме? Сонеты Шекспира? Стихи?

— Сколько угодно. — На секунду Джек задумался, затем продекламировал:

Красотку Клорис в душном хлеву Ласкал молодой пастух, Голодные свиньи визжали вокруг, Но любовникам все недосуг.

— Да, это больше похоже на тюремный фольклор.

— Вы бы поверили, что это написал граф?

— Конечно! Графы всегда сочиняют оды свиньям, — скептически проговорила Онория.

— На самом деле эта «ода» посвящена кое-чему еще, — Джек ухмыльнулся. — Да что вам объяснять.

— Это же просто непристойность! — Онория продолжила исследовать кладбище, временами оглядываясь на Джека.

Снова он привел ее в замешательство. Вор/ понимающий латынь и разглагольствующий о поэзии. Хотя, конечно, эти стихи ужасны. Онория начинала понимать, что он представлял из себя гораздо больше, чем хотел показать. Но почему он так старательно скрывал от нее эту свою сторону?