Встречая рассвет - Янина Логвин

— Смотри как пошла. Все-таки у этой Рыжей малышки клевая задница. Скажи, Триш?

— М-да, не поспоришь. Я бы с ее булочками в пинг-понг поиграла.

Что?! Уже отойдя от девчонок на несколько шагов, я оборачиваюсь и прыскаю смехом. Отмечаю каждую пальцем, обещая, что при случае обязательно им отвечу!

Глава 17

Дома на улице Трех кленов кипит жизнь. Нанятая обслуга с утра подготавливает коттедж Железной Пэйт к приему важных гостей, и Патриция вместе с отцом хлопочут по дому, следя за тем, чтобы к визиту мэра и его жены все было идеально готово. Так что уже в холле красивого коттеджа Патриции меня встречают цветы в напольных вазах — белые и голубые гортензии, выглаженный тюль на высоких окнах и натертый до зеркального блеска паркет.

Обеденный стол в большой гостиной сервирован дорогой посудой, а сама Пэйт успела вернуться от парикмахера — хотя наверняка до званого ужина еще остается часа три свободного времени, потому что отец до сих пор в футболке и спортивных брюках, готовит на кухне что-то мясное, обсуждая с женой предстоящий вечер и последние новости.

Увидев меня, оба родителя оборачиваются и показываются из кухни.

— Привет, Эшли, — здоровается Пэйт, выходя навстречу. — Ты сегодня раньше. Все хорошо в школе?

— Привет, Пэйт. Да, все нормально.

— Привет, дочка! — я направляюсь к лестнице, но отец окликает меня: — Как прошел школьный день?

— Отлично.

— И все? Больше ничего нам не расскажешь?

Больше? А что рассказать больше, если с виду действительно ни к чему не придраться?

Я снимаю со спины рюкзак и расстегиваю куртку, пересекая холл и часть гостиной.

— Нет, не расскажу. Я лучше пойду к себе.

— Постой, Эшли! — Патриция окликает меня и подходит к лестнице, когда я начинаю по ней подниматься. — К шести вечера к нам приедут мэр Болтон с супругой и еще одна влиятельная пара конгрессменов от нашего штата. Предполагается домашний ужин, и я предупреждала о нем заранее. Надеюсь, ты оденешься и спустишься к гостям?

— Нет, Пэйт, извини, но я не смогу.

— Почему? Ты плохо себя чувствуешь? Для нас с Брайаном это крайне важно.

Я останавливаюсь и оборачиваюсь. Смотрю на мачеху.

— Эшли? — с нажимом произносит отец. — Это всего лишь ужин, с которого ты в любой момент сможешь уйти. Ну, что тебе стоит, дочка?

Мне ничего не стоит, и дело вовсе не в моем самочувствии, а в том, что я не хочу никого видеть. И тем более незнакомых мне людей, которым должна улыбаться, быть вежливой и поддерживать с ними не интересный мне разговор, даже зная, что являюсь частью жизни мачехи и для нее это важный шаг — всем открыто представить свою семью. В любой другой раз я была бы рада ее решению, но невозможно изображать радость, не чувствуя ее в себе. Как невозможно докричаться до глухого, если он смотрит в другую сторону.

— Извини, Пэйт, — повторяю, обращаясь к мачехе. — Я не смогу быть приветливой с гостями и только все испорчу, даже зная, что для тебя это важно. У меня была трудная неделя и все, чего я хочу — это уйти к себе и никому не мешать.

— Но, Эшли…

— У вас есть идеальная Кэтрин! Я уверена, с ней не будет никаких проблем!

— А как же ты?

— А мне вам сначала придется научиться доверять и только потом садить за стол. Иначе… еще влезу локтями в суп! Будете потом за меня краснеть!

С прошлой субботы мы с родителями так и не поговорили. И не потому, что они не пытались, а потому, что ничего не вышло. К разговору ультиматумов я не привыкла, а кричать в глухую стену не видела смысла. И объяснять ничего — тоже. Каждый человек рождается с правом голоса и правом совершать ошибки. Жить не по указке и любить не по правилам. Смотреть в ту сторону, в которую он хочет, и идти собственным путем. Если у него отнять право быть собой, то что ему останется?

Правильно, то, что сейчас оставалось мне — просто уйти. Пока лишь в свою комнату, но уже очень скоро, когда закончится школа — в свою собственную жизнь.

Я вошла в спальню и прикрыла дверь. Оставив рюкзак у стола, освободила волосы от резинки, переоделась в домашнюю одежду и легла на кровать. Аппетита не было, так что я не боялась проголодаться. Попробовала читать, но ничего не вышло — мысли снова и снова возвращались к Мэтью, заставляя всякий раз опускать книгу. К тому, каким он был со мной в этой комнате и каким я его узнала позже.

Парень с секретами, который однажды, ворвавшись в мою жизнь, украл и мое сердце.

Я скучала по нему и на глаза вновь навернулись слезы.

Почему даже оставшись наедине с собой, нельзя просто закрыть двери от всех проблем и сомнений? Почему люди на это не способны? Почему я сама, упрекнув в этом Мэтью… сдалась?..

Я встаю с кровати, подхожу к окну, закрываю жалюзи и включаю компьютер. Сажусь в кресло за стол с надеждой погрузиться работу. Потому что единственное, что сейчас способно отвлечь меня от мыслей — это фотографии. А их накопилось немало. Школьных и сделанных специально для конкурса — мое участие в котором, к неподдельному удивлению, затянулось.

Я и сама не ожидала, что пройду до последнего тура и останусь в числе пяти лучших начинающих фотографов, каждый из которых претендует на победу. А значит, на публикацию своих снимков в одном из самых известных журналов Америки. Неплохой приз для старшеклассницы, не правда ли? Так что я открываю сайт журнала и принимаюсь изучать фотографии других участников. Читаю новые статьи именитых фотографов и делаю для себя заметки — все, что может пригодится для усовершенствования мастерства.

Внизу слышны голоса гостей. Чей-то смех, шаги на втором этаже и разговор на улице. Чужое присутствие в коттедже Железной Пэйт. Но мне оно не мешает. Сейчас я наедине