Не выходите замуж на спор - Александра Лисина

— ХЕЛЬРИАНА! — снова взревела госпожа Девелар, непрозрачно намекая, что не собирается долго ждать. Я тяжело вздохнула, отложила в сторону книжку и, кое‑как пригладив волосы, направилась к выходу.

— Чего ей от тебя надо? — на мгновение высунулась в приоткрытую дверь полуголая, встрепанная и потирающая зад баньши.

Я пожала плечами.

— Пойду спрошу.

— Только давай быстрее. У нас сегодня контрольная по шаманству, — озабоченно сообщила Улька, проворно исчезая в душевой.

Я снова вздохнула и тронула ручку двери, собираясь ползти в главный корпус, а потом еще подниматься там на третий этаж, но в этот момент посреди комнаты открылся самый настоящий телепорт.

— Живо. Ко мне. В кабинет! — процедила оттуда невидимая госпожа Девелар, и мне ничего не оставалось, как послушаться.

Честно говоря, не ожидала, что ради меня она так расщедрится: с пространственной магией в Мире предпочитали не связываться — слишком велик был риск промахнуться с местом назначения. А некоторые, как говорят, вообще улетали в неведомые дали, откуда так и не смогли вернуться. И тот факт, что директриса вдруг решила рискнуть, сулил мне крупные неприятности.

Вопреки гуляющим по УННУНу слухам, кабинет Старой Жабы размерами не поражал, хотя необычного в нем хватало. Начиная с самой настоящей, цветущей по весне зеленой лужайки, живых лиан, без остатка покрывших стены и потолок, и заканчивая мягко мерцающими гнилушками, ползающими по листьям крупными светляками и огромным замшелым пнем, который служил госпоже директрисе письменным столом.

Да. Такая она у нас оригинальная.

Внешность директрисы тоже привлекала внимание, но драконоиды даже в нашем Мире — большая редкость. А уж феноменально толстая, раскормленная до состояния безобразной жабы бесхвостая ящерица и вовсе одна. Вон, напротив сидит. Красуется зеленоватой чешуей, злобно щурит свои глаза — щелочки, раздраженно постукивает по пню коготками и всячески подчеркивает, что недовольна моим поведением.

Сколько ей лет — затрудняюсь сказать: по невыразительной морде возраст не определялся. Но Старая Жаба властвовала здесь задолго до того, как родилась моя мать, и останется, наверное, еще лет на тыщу, так и не открыв никому секрета своего удивительного долголетия.

— Хельриана Арей Нор Валлара, — прошипела она, взмахом когтистой лапы закрывая телепорт. — Как вы смеете ОПЯТЬ нарушать общественный порядок?! Как у вас только наглости хватило воздействовать на учеников, пользуясь особенностями своего природного дара?!

Я порылась в памяти.

И что ей, интересно, не понравилось на этот раз? Последние сутки мне было не до ее обожаемых «светлых» и, тем более, не до запретных «темных» — настойчивый муженек заставил меня отложить все планы, так что уже больше суток в универе никто не ходил очарованным или побитым. Об исчезновении чучела врыдлы из хранилища она наверняка не знает — мы очень тщательно замели следы. И о пропаже редких зелий тоже никому неизвестно, иначе по УННУНу опять прошли бы обыски. Ну а если она имеет в виду кладбище и то, что кому‑то придется выпрашивать у Города новых покойничков для практики, тут я не при чем: госпожа Личиана сняла с нас все обвинения.

— Вы позорите свою семью, — продолжила директриса, надеясь меня пристыдить. — И порочите честь нашего славного заведения…

Ой, вот только, пожалуйста, не надо!

Семья от меня давно отказалась — считай, за пять лет ни единой весточки от них не пришло. Даже когда меня исключили из Академии демонов… а скандал тогда поднялся знатный… маменька не соизволила высказать свое громкое «фи». Что же касается УННУНа, то о чести заведения говорить вообще не приходится. Здесь собралось такое разношерстное и по большей части «темное» общество, что часть его было бы не грех и проредить.

— Я разочарована в вас, Хельриана, — тяжело посмотрела на меня госпожа Девелар, вцепившись когтями в поросший густым мхом пень. — К моему великому сожалению, я не имею возможности исключить вас из университета, но и не допущу, чтобы ваши проступки остались без должного наказания. И вы немедленно исправите то, что успели натворить.

Я слегка обеспокоилась.

Так. Эликсиры мы уже использовали — они ушли на очередное дело. И врыдлу тоже не вернуть — ее яд слишком ценен, чтобы позволить ему простаивать просто так. Тем более, раз он не определяется магией. Правда, покупатель расстроился, обнаружив, что ему достались всего восемь когтей вместо десяти, но тут уж ничего не поделаешь: студенты — народ любопытный, а врыдла — крайне редкая, почти экзотическая тварь, которая обитает лишь в одном — единственном отдаленном мире.

— Хельриана! — наконец, не выдержала моего молчания директриса, и от раздражения у нее на загривке начал раздуваться кожаный капюшон. — Сколько можно молчать?! Скажите, что вы хотя бы сожалеете!

— Я сожалею, — послушно ответила я, но почти сразу спохватилась. — А о чем?

— ВОТ ОБ ЭТОМ! — рявкнула Жаба, и по ее взмаху лианы, сплошняком увивающие стены, в одном месте медленно расступились, открывая спрятанное под ними окно, а за ним просторный двор между учебными корпусами, на котором с несчастным видом стояли…

Я широко улыбнулась, рассмотрев два десятка сбившихся в тесный кружок бесов, с отчаянием смотрящих на меня снизу вверх. Правда, отойти далеко друг от друга они бы не смогли — какая‑то неведомая сила жестоко перекрутила им хвосты, соединив в один запутанный узел, вокруг которого… почти касаясь друг друга мохнатыми задами… и стояли эти неудачники, будучи неспособными передвигаться по одиночке.

При мысли о том, сколько усилий они приложили, чтобы добраться сюда из Города… и как сгорали со стыда, пробираясь пустынными задворками… как дико боялись, что в этой униженной позе, похожие на многоголового мышиного короля, она попадутся на глаза кому‑нибудь из студентов… я усмехнулась.

Что ж, моя жуткая мстя удалась на славу. Особенно в отношении Гидеса — сейчас холеный и самоуверенный главарь являл собой жалкое зрелище, поскольку с видом побитой моли восседал на «узле» из чужих хвостов, боясь не то что шевельнуться, а даже поглубже вдохнуть. Прямой, словно кол проглотивши. Напряженный. Сосредоточенный. Этакая кокетливая вишенка на вершине жутковатого торта, который я вчера, припомнив, как обошелся со своими подданными Князь, так удачно «испекла».

Будучи раздраженной, я умышленно вплела хвост главаря на всю длину, так что идти своими ногами он просто не мог. Его костлявый зад безжалостно терся о жесткую кожу чужих хвостов, натираясь до кровавых мозолей. Если бы бес попытался сменить позу или просто привстать, то неминуемо потерял бы равновесие и упал, повиснув задницей кверху. А потом пустым мешком болтался бы на хвостах товарищей по несчастью, при малейшем движении стукаясь башкой о землю. И безнадежно теряя остатки репутации, от которой после этой ночи и так почти ничего не осталось.