Кузьма Минин на фоне Смутного времени - Валерий Перхавко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Член Гостиной сотни Кузьма Семенович Аврамьев приобрел в Москотильном ряду Москвы в 1604 г. полулавку за 47 рублей и в 1608 г. полулавку за 75 рублей, а в 1614 г. пожертвовал оба этих торговых помещения Соловецкому монастырю{366}.
В одном из экземпляров книги «Апостол» 1606 г. печатника Ивана Андроникова Невежина из собрания Ярославской областной библиотеки сделана скорописью XVII в. запись: «Лета 7115 (1607) году апреля в 7 (4?) де[нь] сию книгу Апост[о]л архистатигу Михаилу и к Николе Чюдотворцу в село Грудево при игумене Арсенье Б[о]гоявленско[го] м[о]н[а]ст[ы]ря слуга Иван Григорьев с[ы]н Хрисанфова на поминок своей д[у]ше и по своих родителех вечный бл[а]г и вовеки Б[о]га славити. Амин»{367}.
В Евангелии, изданном в июне 1606 г. в Москве печатником А. М. Радишевским и вложенном в феврале 1607 г. в Соловецкий монастырь, имеется вкладная надпись: «…Евангелие печать московская, бумага браная царев венец, оболочек бархатом, кармазин по атласу черчатому грады черных и на нем евангелисты серебряны. Москвитин торговой человек Таврило Елеуферьев сын москотинник по своей душе вкладом за пять рублев с четвертью»{368}.
В еще одном экземпляре этого же издания Евангелия помещена запись: «Лета 7116 (1609) году февраля в 15 день сия книга Евангелие московская печать домовая церковная пречистые Богородицы честнаго и славнаго ея Успения пресвятыя Богородицы и пределов ея соборного храму на Устюзе Великом на посаде. А задняя цка и затылок оболочена бархатом золотным, и прокладки и 12 каменей положение Никиты Григорьевича Строганова для своего поминания заздравного и для своих родителей за упокой по вся дни и впредь по себе. А передняя цка серебряная вся и застежки и жуки и 6 камениев домовая церковная Пречистенския с старово Евангелия»{369}.
В Государственном архиве Ивановской области хранится Трефологион XVI в. с записью: «Лета 7118 (1610) году генваря 24 дня при державе государя царя и великого князя Василия Ивановича, всея Русии самодержца, и при царице и великой княгине Марье Петровне, и при благоверной царевне Анастасие, и при святейшем патриархе Ермогене Московском и всея Русии положил в дом живоначальные троицы и великого чюдотворца Макария Желтовоцкого и Унженского чюдотворца книгу Трефолой с марта месяца на полгода нижегородец посадской человек Офонасей Яковлев, сын Шеин, при игумене Евстафее з братьею по душах своих родителей, и игумену Евстафию з братьею о нашем здравье бога молити, а родителей поминати»{370}.
Рукописный сборник, включающий IV Пахомиевскую редакцию Жития Сергия Радонежского, вложили 1 апреля 1613 г. «в Ярославле в Поволском на посаде, в дом Пречистые Богородицы честныя и славныя ея Похвалы и великих страстотерпцев Димитрия и Георгия, того же Ярославля посадцкие торговые люди Василие да Стефан да Георгие, Георгиевы дети Лыткина, по своих душах и по своих родителех безотымочно во веки»{371}.
В тот же день Лыткиными был сделан еще один книжный вклад в тот же собор Ярославля — Триодь Постная 1607 г. печатника И. А. Невежина. «Лета 7121 году апреля в 1 де[нь] положил сию книгу гл[аго]лемую Триод Посную в Ярославле в Поволском на посаде в дом пр[е]ч[и]стые Б[огоро]д[и]ци ч[е]стныя и славныя ея Похвалы и великих страстотерпцев Димитрия и Георгия того ж Ярославля посадцкие тарговые люди Василие да Стефан да Георгие Георгиевы дети Лыткина по своих душах и по своих родителех безотымочно во веки»{372}.
Приведу еще одну вкладную запись беглым полууставом из «Минеи служебной, октябрь» 1609 г. печатника И. А. Невежина, которая хранится в Государственном архиве Ярославской области: «Лета 7121 г[о] марта в 9 де[нь] сию книгу Минею м[е] — с[я]ц положил к великому чюдотворцу Николе кн[я]зь Роман Петрович Пожарской в Стародубе Ряполовском в село Троецкое, а хто сию книгу возмет от великого чюдотворца Николы и тот будет анафема»{373}.
В Смутное время русские люди не могли не задумываться о спасении души. С этим были связаны вклады, с этим же — строительство церквей. 30 марта 1607 г. царь В. И. Шуйский разрешил воеводам С. С. Годунову и А. Ф. Загряжскому поставить в Верхотурье теплый деревянный храм при участии служилых и торговых людей, а также ямских охотников{374}. В разгар Смуты торговый человек Кондратий Акишев обустроил Ильинский монастырь в Вологде, но во время захвата города в 1613 г. польско-литовскими интервентами монастырские постройки пострадали. Тогда Акишев снова пожертвовал деньги на его восстановление{375}.
В начале XVII в. в Ярославле было создано публицистическое сочинение «Сказание вкратце о новом девичье монастыре, что в Ярославле в остроге большой осыпи, и о чюдотвотрном образе пречистыя Богородица». В нем речь идет о борьбе земского ополчения против отрядов тушинцев в Верхнем Поволжье в конце 1608 — середине 1609 г. Причем инициатива создания городских ополчений приписывается «мирским людям», подвергавшимся от тушинцев грабежам и насилиям. Во второй части произведения, озаглавленной «О чюдотворении образа Богоматери подобие, что явися в Казани» повествуется о земском старосте Ярославля В. Ю. Лыткине, который, в отличие от других зажиточных горожан, не бежал в Нижний Новгород, но «многие животы за мир истощил» и получил (в действительности, как свидетельствует патриаршая грамота 1610 г., купил) от литвина «греческой веры», поручика Стравинского полка Я. Любского «по некоторому откровению» икону Казанской Богоматери. Купец вместе с братом решили передать ее в церковь Богородицы, «на посаде, в Занетечье»{376}.
Во время
