MAYDAY - Ксения Кантор

Слова мгновенно возымели действие. Ощетинившись, Тимур подался вперед.

– Мы солдаты, а не дворники, – процедил он. – Жизнью рискуем, чтобы обеспечить людей едой.

– Обеспечиваешь едой? – прищурившись, поинтересовался полковник. – Слышал я про твои дела. Мы таких дельцов скручивали и устраивали темную. Не побрезгую и сейчас.

Глаза Тимура медленно наливались кровью.

– Осторожнее, полковник, – процедил он. – Как бы ни случилось беды…

Едва сдерживаясь, чтобы сейчас же не швырнуть мерзавца в карцер, начальник лагеря выпрямился.

– Угрожаешь?

Но Умар был не из тех, кто лезет на рожон, а потому промолчал. Некоторое время полковник разглядывал посетителя, но в итоге лишь усмехнулся.

– Разговор окончен. Насчет уборки снега я предупредил. Завтра утром получите у завхоза лопаты и за дело!

Соколовский был напрочь лишен чувства страха. Тем не менее прозвучавшую угрозу принял к сведению, а потому вызвал своих доверенных людей и дал поручение установить за Умаром круглосуточную слежку.

Глава 7.

– Как дела, Док? – спросила Кристина, войдя в лабораторию.

– Прекрасно! – отозвался мужчина, что-то увлеченно разглядывая в микроскоп, – я тебя заждался. Ты только посмотри, что я обнаружил! – он на секунду оторвался от окуляра.

Заметив, каким возбужденным выглядит доктор, Кристина приблизилась к микроскопу. Напротив стола располагалось окно. Дневной свет, отражаясь от снега, отлично подсвечивал приборное стеклышко. Заглянув в окуляр, девушка приготовилась к чему-то необычайному. Но ее ждало разочарование. Со вчерашнего дня здесь ровным счетом ничего не изменилось.

– И что именно я там должна увидеть?

– Смотри внимательней.

Девушка удрученно вздохнула, выпрямилась и отошла от стола:

– Тысячу раз уже смотрела! И ничего, кроме признаков разложения, там нет.

Собеседник самодовольно хмыкнул и скрестил руки на груди.

– Мы вплотную подобрались к разгадке мутации. Я не хотел раньше времени тебе говорить, нужно было все проверить самому, – пояснил он и торжественно продолжил, – но теперь я уверен, ДНК нового штамма AVE-7 встраивается в геном человека, изменяя его. Ты представляешь? У вирусологов данное явление называется рекомбинацией генов. Зараженный не умирает и не воскресает. Я всегда считал это чушью! Человеческий организм изменяется согласно новому коду и начинает функционировать иначе. Ну, что же ты молчишь?

Он радовался, как ребенок. Как будто речь шла не о тысячах монстров, кишащих за стенами, а просто о слегка покашливающих от гриппа людях. А потому Кристина даже не пыталась скрыть своего раздражения.

– Откуда данные, Док?

– Очень правильный вопрос! – похвалил мужчина. – Давай, все покажу – вместе они припали к микроскопу. На предметном стеклышке виднелись знакомые волокнистые структуры. – Ранее мы принимали разрушенные волокна за результат действий анаэробных бактерий – он говорил почти шёпотом, словно боясь вспугнуть этих самых бактерий, – а что, если процессы разложения здесь ни при чем. Эти ткани сами по себе измененные?

Кристина отодвинулась от окуляра и встретилась с горящими энтузиазмом глазами собеседника. Наконец-то завладев ее вниманием, мужчина взволнованно продолжил:

– Образец попал к нам свежим. После смерти прошло каких-то один-два часа! – казалось, еще немного и прозвучит громкое: «Эврика!». – Ткани никак не могли разложиться. Они начали меняться гораздо раньше, в процессе заражения.

В его словах была логика, но… откинувшись на спинку стула, Кристина несколько мгновений молча изучала лицо Крамара (как оказалось, именно так звучала его настоящая фамилия, но сам мужчина предпочитал, чтобы его называли Доком). До пандемии он работал генетиком. Исследовал бесплодные пары, проводил анализ эмбрионов на предмет жизнеспособности при ЭКО, словом, так или иначе совей деятельностью способствовал деторождению, а потому Крамару было особенно тяжело признать, что миллиарды зараженных – потерянные жизни. Именно поэтому он продолжал исследования, тешил себя гипотезами и надеждами, вместо того чтобы смириться, приспособиться к жизни в лагере и найти в нем свое место.

Отчасти Кристина понимала, почему полковник и Док на дух не переносят друг друга. Пока первый разгребал ворох ежедневных проблем, второй отсиживался в башне из слоновой кости. Нет, девушка не осуждала наставника, пожалуй, он – последний значимый ученый на Земле и еще сделает свои открытия. Как знать, возможно, он прав и за стенами бегают живые существа, чьи гены навсегда изменил вирус. Возможно… но маловероятно!

В ясные дни с высоты Кремлевских башен открывался отличный обзор. Можно было беспрепятственно наблюдать за тварями. Хотя увлекательным это занятие едва ли назовешь. Большую часть времени они проводили, роясь в мусорных кучах и пожирая очередной труп. Все их существование сводилось к двум функциям: есть и спать. Однажды Кристина видела, как, не найдя ничего более подходящего, зараженные напали на своего же сородича, разорвали его на куски и слопали. Омерзительное зрелище. Каждый раз при воспоминаниях об этом, ее начинало мутить.

– Док, – грустно начала она, – это всего лишь гипотеза. Мы не можем утверждать наверняка.

На лице собеседника вновь мелькнула добродушная улыбка.

– Мы с тобой – нет. А вот целая команда – да! – мужчина радостно потер руки. – После приема соберутся все коллеги, тогда и продолжим. А сейчас, дружок, мне нужно кое-что выяснить.

И совершенно спокойно он открыл медицинский справочник и погрузился в чтение. Глядя на его сосредоточенное лицо, Кристина вновь вспомнила отца. Когда тот был вот также чем-то очень увлечен, то совершенно терял ощущение реальности, уносясь навстречу гипотезам, идеям, выстраивая из них логические цепочки, по сложности не уступавшие спиралям ДНК. В такие моменты забывалось обо всем – еде, воде, сне, в их реальности оставалась только задача, которую следовало решить. Во что бы то ни стало. В этом они были пугающе похожи.

***

Окулист появился в лаборатории ближе к вечеру. Приземистый, коренастый мужчина, внешне очень похожий на бифокальную линзу. Все утро он разбирался с оправами и огромной кучей разнокалиберных линз, которые привезли из очередного рейда солдаты. Откуда им было знать, что брать в киоске с оптикой? Вот ребята и сгребли все, что попалось под руку, задав тем самым окулисту непростую задачку.

Приободренный появлением коллеги, Док слово в слово повторил наблюдения и продемонстрировал образец в микроскопе. Выслушав, окулист необычайно оживился и сбегал в соседний кабинет, притащив за собой терапевта, который только что закончил прием. Все трое, перебивая друг друга, как оголтелые чайки, принялись обсуждать новость дня, наполнив комнату столь специфическими терминами, что двух курсов медицинского Кристине явно не хватало. И не ей одной. Понимающе переглядываясь с вошедшей Викой, они терпеливо ждали, когда схлынет первая волна восторга.

Что касается терапевта, пожалуй, самое выдающееся в нем – «говорящая» фамилия – Хренов. И это было недалеко от истины, как доктор он оказался весьма хреновым. Вот и пациенты быстро смекнули,