Грани пустоты - Алекс Рауз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она развернулась и ушла, так и оставив его на полу.
И не приходила целую неделю, позволив ему полностью утонуть.
VII.
С вершины небоскреба оторвался новый кусок. Он размозжил и без того дряхлый асфальт, доживавший свои последние дни. В мертвой тишине так редко просыпались звуки, что город подхватил этот треск и долго носил эхом по пустым улицам.
Оранжевые небеса отбрасывали мрачные тени на разрушающийся город и будто негодовали, что кто-то посмел потревожить вековой покой. Они смиренно готовились раствориться в небытии.
И некому было заметить, как скромный ярко-салатовый росток показал свою головку из-под расколотого асфальта… Он был крохотным и слабым, как первое дуновение перед надвигающейся бурей.
Предвестник перемен выжимал из почти мертвой земли все соки и упрямо стремился наружу. К пустому городу и потрескавшимся небоскребам.
Чудовище
* * *
«Что будет, если я завтра умру? Если обратный отсчет почти закончен? И я смогу прикинуть, сколько вздохов мне осталось.
Боюсь засыпать. Я малодушно мечтаю только об одном – уехать из этой глуши. Будто это сможет изменить мой рок, переломить судьбу.
Но я потушу свечу, закрою глаза и подумаю. Что будет, если я завтра столкнусь со смертью? Почувствую ледяной душок за спиной?
Я побегу. Бессмысленность этого действия уже не тронет мой разум. Потому что я смогу только бежать. Отчаянно рваться прочь – я честен с собой. Любой на моем месте поступит именно так.
Всемилостивый Господь, за что мне это?!
Раз, два, три…
Игра закончится, когда он постучит десять раз».
Мужчина в строгом сером сюртуке захлопнул потрепанную записную книжку и вгляделся в мрачные тучи за окном кеба. Дорогу порядком размыло, и нескончаемая тряска клонила в сон. Проклятый счет не выходил из головы – он повторялся еще дважды, а потом записи обрывались. И теперь колеса кареты в голове продолжали отбивать «раз, два, три, раз, два, три».
К чему был этот счет? Джон сходил с ума, когда писал это? Абсурд.
Джон был довольно строгим, принципиальным следователем. Он не хватал звезд с небес, но свою работу знал и уж точно не впадал в подобные крайности, не позволял эмоциям и глупым предрассудкам затмить разум.
Страх? Нет, представить Джона трясущимся в кровати перед сном, будто несмышленый ребенок, – невозможно.
Но почерк был его, несомненно.
Скорее кто-то заставил его написать эту чушь. Быть может, последние записи сделаны одним днем. Вернее, вечером. С дулом у виска?
Джон не мог просто сбежать, испугаться, бросить расследование. И если его остывшее тело теперь прячется в недрах этого особняка, он обязательно его найдет.
Тем временем кеб подъехал к огромной трехэтажной усадьбе. Серый камень, которым был отделан фасад, резонировал с пасмурным небом и навевал тоску. Парк у парадного входа тоже не казался зеленым в эту погоду, будто вода смыла с листьев всю краску.
Детектив нехотя вылез из кэба под легкий моросящий дождь. Неприятная погода была под стать предстоящему делу. Ему показалось, будто он тут же промок, рубашка прилипла к телу, и даже на душе было мерзко и сыро.
Его встречали две бледные горничные, пожилой дворецкий с усталым взором и сам хозяин. Он нервно теребил густые черные усы, когда ему казалось, что никто не смотрит.
– Граф Грегори Ронд, – представился хозяин и протянул руку.
Детектив незамедлительно протянул свою в ответ. И сразу отметил, как вздрогнул лорд Грегори, натолкнувшись на его хмурый взгляд.
– Детектив Блэк Ворсан.
– Благодарю, мистер Ворсан, что откликнулись на мою просьбу…
– Я приехал расследовать пропажу детектива Джона Лэйка, – сухо отрезал мужчина. Он хотел сразу расставить все точки над «и». Его нельзя умаслить и подкупить, он не станет проявлять снисходительность и излишнюю доброту, лебезить перед титулами. В этом доме находится убийца, и он его найдет, даже если все вокруг будут вставлять палки в колеса.
И уж точно ни на грамм не верит в дурацкие слухи, распускаемые вокруг этой истории.
Он по очереди одарил этим взглядом всех. Равнодушных не осталось, даже усталый дворецкий слегка ободрился.
– Да, я понимаю, – пробормотал хозяин. – Сьюзан покажет вашу комнату, к ужину я соберу всю семью и…
– Мне нужна комната, где спал мистер Лэйк.
Первый раскат грома вдали заставил графа снова дернуться. Или он совершенно не ожидал такого поворота?
Сьюзан, русоволосая миниатюрная горничная, вытаращила на хозяина непонимающий взгляд.
– Но она еще не готова… – промямлил дворецкий.
– Замечательно, – кивнул детектив. – Мне подойдет.
И первый уверенным шагом направился к дому. Конечно, это противоречило этикету и всему, что втолковывал ему начальник про авторитет полиции и благородные манеры. К чертям эти манеры, Джон был его другом. И чем больше Ронды его боятся, тем выше шанс на их ошибку. Эх, допросить бы прямо сейчас…
Робкая служанка смогла его обогнать только у самых дверей и повела за собой. Граф и остальные слуги так и остались снаружи, в явном недоумении от манер нового гостя. И наплевать, так даже лучше.
Внутри огромного особняка царила такая же унылая серость, как снаружи. Казалось, здесь тоже недавно шел дождь. Потеки на стенах не скрывали выцветшие гобелены, и было невозможно разобрать, что на них изображено.
Его провели по огромному залу, заканчивающемуся парадной лестницей, укрытой почерневшим от времени ковром. На следующем этаже коридор тоже не блистал чистотой, и детектив старался ступать аккуратнее, словно не хотел испачкаться. По обеим сторонам на него таращились семейные портреты – неизменный спутник домов аристократов, – утопающие в оранжевых отблесках свечей. Окон здесь не было, и свет причудливо играл на масляных лицах покойников с картин. Сумрачная, готическая обстановка навевала уныние.
– Сьюзан, в доме нет электричества?
Горничная вздрогнула и замерла.
– Нет, сэр, – сдавленно пропищала она.
– Почему?
– Господин граф запрещает…
Она неловко обернулась и вновь поспешила вперед.
– Ты давно здесь служишь? – Детектив не двигался с места.
– С самого детства. Сэр, прошу вас, пойдемте!
Она чуть не дернула гостя за руку, но удержалась в последний момент, вспомнив о приличиях.
Ворсан сделал медленный, короткий шаг вперед. Этот особняк и так не вызывал в нем теплых чувств, но сейчас интуиция подсказывала – его тащат, прячут. Он приехал не вовремя – специально на день раньше времени, указанного в письме. Что он не должен увидеть?
И будто в ответ на невысказанный вопрос по лестнице застучали каблуки. Горничная все же схватила
