Волчий остров - Альбина Равилевна Нурисламова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Спаслись, стало быть? – спросила Вера.
– Куда там! Выехали вроде, в лес обратно вернулись, бац – опять в ту деревню попали. Все сызнова: люди неподвижно стоящие, диковинного вида дома, взгляды застывшие. Долго катались, все время в деревне оказывались. Саня говорил, друзья его хотели остановиться, спросить у жителей деревни, как выход найти. Но он в глубине души уверен был: нельзя останавливаться, нельзя с ними говорить, а иначе все, пропадешь. Пришло ему на ум, что надо задом ехать, не разворачиваясь! Пятиться, как рак. Так и сделали. Пятились, пятились, через некоторое время на развилку выехали. На озеро Лесное не поехали, не до того было. Девушки в истерике, в слезах, парней тоже трясет, какое купанье! Добрались до нашей деревни, а там… – Пал Палыч покачал головой. – Не было их пять дней! Пять! И искали, и звали, и к озеру ездили. Решили, что ребята, никому ничего не сказав, в город уехали. А они возьми и явись со своим рассказом.
– Что же это за деревня была? – спросил Семен.
– Не деревня, – вздохнул Пал Палыч. – Кладбище старое, заброшенное. Много десятилетий там не хоронят, место то стороной обходят. Остерегаются люди в те края ходить, опасно это: не вернешься назад. А если и вернешься, все одно на кладбище окажешься, помрешь вскоре. Саня с друзьями никогда больше не показывались. Так дом его бабушки и стоит, ветшает. Надеюсь, хоть не помер никто из них, молодых.
Пал Палыч умолк, его пассажиры тоже сидели тихо, не произносили ни слова, потрясенные его рассказом и тем фактом, что были рядом с таким ужасающим местом. Хорошо еще, к кладбищу во время своих блужданий не забрели, а то не выбрались бы никогда.
Машина подъехала к дороге, что вела к базе отдыха.
Вот и ворота железные, а над ними надпись аркой: «Волжанка».
«Все, – подумала Вера, – выбрались».
Ей после этих ужасов почти не верилось, что они смогут попасть обратно.
Пал Палыч остановил машину возле ворот, развернулся, чтобы обратно ехать, и высадил пассажиров. Где-то в глубине базы отдыха играла веселая музыка, слышались людские голоса. Сегодня пятница, значит, в клубе показывают фильм. Кажется, комедию. Вера с Семеном, помнится, собирались пойти, да не успели. У них свое кино получилось. Хорошо, что со счастливым финалом.
– Спасибо большое, Пал Палыч, – с чувством поблагодарил Семен их спасителя. – Может, мы все-таки за деньгами сбегаем? Неудобно как-то.
– Да, Пал Палыч! Уж такое спасибо вам!
– Бросьте, – отмахнулся старик, – на здоровье. Только впредь осторожнее будьте. В другой раз может не повезти. Лес уважение любит. В незнакомые места забираться не стоит. Без подготовки, без сноровки в глушь соваться – только жизнью попусту рисковать и хозяина леса сердить.
Договорил, завел двигатель и покатил прочь.
Вера и Семен постояли некоторое время, посмотрели вслед, развернулись и пошли своей дорогой.
Фантом
Приходилось ли вам видеть смертельно испуганного человека? Когда понятно, что пугает его не потеря работы, результаты анализов или необходимость платить квартплату при отсутствии денег? Именно такой страх – животный, необоримый – читался на лице Сергея. А еще – обреченность.
Надо сказать, Сергей – человек уравновешенный, прагматичный, жизнелюбивый. Никаких перепадов настроения, склонности к депрессии или излишней рефлексии. Таким я знал лучшего друга с того дня, как мы оказались в одной группе в институте. С той поры минуло пятнадцать лет, и все это время мы дружили, постоянно были на связи, хотя встречались не так часто. Знаете, как это бывает: дела, заботы, работа.
Я думал, что знаю о Сереге все, однако, как выяснилось, ошибался.
В тот день, о котором пойдет речь, Сергей пришел ко мне примерно в три часа дня. Была суббота. Жена с дочкой гостили у тещи, так что я был дома один.
– Можно, приеду? – коротко спросил Серега по телефону.
– Конечно, – отозвался я, и уже в тот момент мне показалось, что голос друга звучит без обычной уверенности, веселого напора.
А уж когда увидел его в дверях своей квартиры, сразу понял: плохо дело. В последний раз мы виделись на майские праздники, три месяца назад, и с той поры он похудел, наверное, килограммов на пятнадцать. Серега и прежде не был полным, а теперь от моего друга остался один скелет. Щеки ввалились, глаза покраснели, будто он не спал много ночей подряд, а волосы поседели.
Слова застряли у меня в глотке. Я открывал и закрывал рот, не в силах хотя бы поздороваться.
– Хорош, да? – усмехнулся Сергей. – Не узнал?
Я продолжал молчать.
– Зайти-то можно?
Ко мне вернулась способность говорить и двигаться, я отступил в прихожую, пропуская друга, запер входную дверь и спросил:
– Что с тобой стряслось? Ты болен? Почему не сказал? Я бы…
Он прошел мимо меня в гостиную и ответил на ходу:
– Вот и пришел – рассказать.
Спустя несколько минут мы сидели друг напротив друга. У меня даже получилось не слишком откровенно пялиться на Сергея: стал привыкать к его новому облику. От выпивки, кофе или бутербродов он отказался.
В руках у него была папка, Сергей открыл ее и вынул какую-то бумагу.
– Я у нотариуса был, составил завещание. На твое имя. Копия у нотариуса, вторая – вот. Тебе оставлю.
– Как ты сказал? Завещание? – потрясенно переспросил я.
– Именно. У меня есть, как ты знаешь, квартира, машина и… – Сергей слегка запнулся, – и дом теткин, в Еловом. Все оставляю тебе. Родных у меня нет, хочу, чтобы ты похоронами занялся. Чтоб отпевание было обязательно, крест и все такое, и чтобы…
– Погоди, погоди! Что ты несешь? Какие похороны? Если ты заболел…
Он махнул рукой, призывая меня замолчать.
– Я не заболел. По мне не скажешь, но здоров как бык.
