Исследования в консервации культурного наследия. Выпуск 2 - Коллектив авторов

О возрастании устойчивости бумаги к высокотемпературному воздействию при консервации ее исследуемыми акриловыми сополимерами свидетельствуют данные рис. 3, на котором представлено изменение массы образцов бумаги в условиях протекания термоокислительной деструкции как полимера, так и бумаги.

Рис. 3. Потеря веса ΔР (%) композиции бумага – полимер во времени t (ч) термоокислительной деструкции при 240 °C. Бумага пропитана 2 мас.% растворами сополимеров состава, мас.%: 1 – 96 NаАК-4БА; 2 – 96 NаАК-4МА; 3 – NаПМАК; 4 – NаПАК; 5 – исходная бумага.

Полученные данные позволяют выделить температурные диапазоны сушки, теплостарения и термодеструкции. Для композиции «бумага – консервант», подвергшейся термовоздействию при 100° и 160 °C, зависимость прочности от времени прогрева проходит через максимум, который наблюдался после 2 часов прогрева (сушки). При дальнейшем увеличении времени прогрева происходит уменьшение механической прочности. Повышение механической прочности и жесткости бумаги обусловлено процессами удаления воды, служащей пластификатором волокон целлюлозы, одновременно с удалением воды происходит термостарение целлюлозы, приводящее к снижению ее прочности. Скорость протекания этих антибатных процессов пропорциональна увеличению температуры теплостарения. Увеличение концентрации пропитывающих растворов повышает прочность бумаги при любом времени прогрева. При 240 °C целлюлоза разлагается, обугливается и теряет прочность. Введение полимера в бумагу замедляет скорость термодеструкции.

Н. В. Ермакова

Реставрация в 1860-х годах знамени конца XVII века с двусторонней живописью на тканой основе

В 2006–2007 гг. в Отделе произведений прикладного искусства ГосНИИР велась работа по теме «Исследование и разработка методов консервации и реставрации произведений прикладного искусства на тканой основе с двусторонней живописью». В этой технике выполнены такие предметы музейных коллекций, как знамена, веера, восточная живопись на шелке. Исключительно ценными экспонатами являются русские военные знамена XVI–XVII вв. Многие исследователи относят эти памятники к лучшим образцам искусства допетровской Руси [1], поскольку практически все они расписаны лучшими иконописцами Оружейной палаты Московского Кремля.

В XIX в. возникла проблема сохранности старинных русских знамен, имеющих двустороннюю роспись. В Кремле под руководством художника Д. М. Струкова в начале 1860-х гг. была осуществлена реставрация методом наклейки на тюль десяти больших полковых стягов и нескольких прапоров меньшего размера. Как отмечено в документах, хранящихся в архиве Кремля, работы выполнялись с учетом требований «искусства и археологии» [2]. Об укреплении знамен кремлевского собрания писал помощник директора Московской Оружейной палаты Л. Яковлев [3]. Метод укрепления путем наклейки на тюль получил широкое распространение. К началу XX в. с его по мощью было укреплено свыше ста знамен и штандартов Артиллерийского исторического музея [4], а также многие знамена, хранившиеся в Казанском соборе Петербурга [5].

В 2007 г. в архиве Государственного Эрмитажа удалось обнаружить документы, позволяющие говорить о том, что метод наклейки на тюль не был единственным реставрационным приемом, предложенным в XIX в. для укрепления произведений живописи на тканой основе.

Одним из выявленных документов является письмо на имя директора Эрмитажа, отправленное из канцелярии Министерства Императорского двора 15 ноября 1866 г. В нем говорится, что в числе достопримечательностей Крестовоздвиженской церкви на Петербургской стороне хранятся «замечательные в художественном и археологическом отношениях» три знамени времени Петра I, которые «заслуживают сохранения для потомства» [6]. Все три знамени нуждались в ремонте, поэтому «государь император изволил разрешить возобновить, на первый раз, одно из числа их, бывшее с Великим Преобразователем в Азовских его походах», а после возобновления представить знамя «на Высочайшее воззрение» [7].

Интерес, проявленный к сохранившемуся памятнику, не случаен, так как азовские знамена относятся к числу последних военных знамен, живописные изображения на которых выполнялись по образцам древнерусской иконописи.

Реставрация знамени, имевшего длину 3 аршина 12 вершков и ширину 2 аршина 14 вершков (267×204 см), была поручена художнику-реставратору Императорской Академии художеств Соколову, который при осмотре памятника установил, что обратная сторона висевшего на стене Крестовоздвиженской церкви знамени была заклеена. Исследование заклеенной стороны показало, что она также имеет исторический и художественный интерес, а поэтому в укреплении нуждались обе стороны.

По мнению Соколова, живопись, оказавшуюся на «истлевшем шелке», следовало перенести на новую основу. Отметим, что перекладка изображений на новый фон использовалась при поновлении произведений древнерусского шитья, при этом сохранившиеся фрагменты зачастую оказывались на новой современной ткани, имевшей отличный от первоначального фона цвет (известным памятником, испытавшим подобную обработку, является плащаница Старицких из Троице-Сергиевой лавры). В связи с тем, что для знаменных полотнищ цвет является одним из важнейших атрибутов, а тканый рисунок живописной основы создает дополнительный декоративный эффект, Соколов при «возобновлении» Азовского знамени принял решение использовать в качестве фона новую ткань, близкую первоначальной как по цвету, так и по фактуре.

К сожалению, художнику не удалось отыскать готовую материю, близкую ткани памятника, но, вероятно, ему было известно о работах по созданию новых тканей по старинным образцам. Изготовление таких тканей практиковалось во второй половине XIX в. при реставрации дворцовых интерьеров. На текстильных фабриках Москвы, Петербурга, Ярославля изучалась технология производства декоративных тканей XVI–XVIII вв., использовавшихся для обивки стен, мебели, а также изготовления церковной утвари [8]. Например, для реконструкции интерьера Туалетной комнаты Большого дворца в Петергофе Товариществом Сапожниковых была выпущена ткань, близкая по качеству и фактуре декоративной французской ткани XVIII в., которой были обиты стены и мебель комнаты [9].

В Московской Оружейной палате Соколов «посредством микроскопа» изучил цвет и «достоинство» материи знамен, созданных в конце XVIII века, а затем заказал новую ткань «по древнему рисунку» на фабрике Вергейма [10].

Анализ письма от 15 ноября 1866 г. позволяет предположить, что после «перевода» живописи на новую основу были восполнены утраченные фрагменты, поскольку в смете, представленной Соколовым в Министерство Императорского двора, указывалось, что в ходе восстановительных работ применялись золото и серебро, а как известно, именно золотом и серебром на знаменах, изготавливавшихся в Оружейной палате, писались «кресты, звезды и другие признаки» [11]. Для каймы Азовского знамени художник подобрал готовую зеленую материю, а для монтажа памятника заказал раму и подставку. В реставрационных работах принимали участие помощники художника и швеи. Общая стоимость работ и материалов была оценена Соколовым в 1386 рублей.

По мнению Министра Императорского двора, указанная художником сумма была чрезмерной. В письме обращается внимание на то, что восстановление 21 знамени из Оружейной палаты (десяти полковых знамен размером от 6 до 9 аршин в длину и от 3 до 4 аршин в ширину, «из числа коих знамена 1560 и 1562 г. наклеены по два раза», а также 7 знамен сотенных размером от 3 до 5 аршин в длину и ширину, 2 прапоров длиною 7 аршин, шириною около 2 аршин и 2 значков размером 1,5 аршина в длину и ширину) «обошлось всего в 225 рублей» [12].

Вторым документом, который сохранился в архиве, является рапорт директора Эрмитажа Гедеонова министру Императорского двора, графу Владимиру Федоровичу Адлербергу от 29 декабря 1866 г. В нем говорится, что реставрированное знамя было осмотрено академиком Солнцевым и старшим помощником хранителя картин Эрмитажа надворным советником Лукашевичем, которые нашли состояние памятника после реставрации удовлетворительным, но назначенная художником цена восстановительных работ также признана ими чрезмерной, и Соколову было выплачено только 850 рублей [13]. Однако и эта сумма значительно превысила расходы по реставрации 21 знамени Оружейной палаты.

Вероятно, из-за высокой стоимости работ метод «перевода» двусторонних живописных изображений на новую, специально изготовленную ткань не был одобрен, и подобные восстановительные работы в дальнейшем не производились. Во всяком случае, документов о них в архиве Эрмитажа выявить не удалось.

Изучение опубликованных в последние годы отчетов об укреплении живописи на тканой основе позволило установить, что метод ее снятия с основы используется зарубежными специалистами в различных целях. Например, этот способ включается в программу очистки живописных произведений на ткани. Традиционная для текстильной реставрации водная очистка экспонатов представляет серьезную опасность для восприимчивого к влаге связующего вещества живописи, а временное ее снятие с тканой основы позволяет произвести очистку текстиля без угрозы утраты живописных изображений. Иногда снятие живописи с ткани используется для раздельного укрепления основы и красочных слоев. Этот прием дает возможность не перекрывать живописных изображений реставрационными материалами. Например, при реставрации знамени 1860 г. из коллекции Отдела политических знамен Смитсоновского института покрытую лаком масляную живопись сняли с шелка и дублировали на подкладку. На следующем этапе работ шелковое полотнище укрепили методом дублировки на прозрачную ткань. Реставрация завершилась повторным монтажом [14].