Пожизненный найм - Катерина Кюне

Так что Лия стала архитектором, а психологом не стала. Но это нисколько не мешало ей применять свой дар в повседневной жизни. Когда она скучала среди незнакомых людей, например, в кафе, она любила выносить вердикты. Вот этот безнадежно одинок и живет вдвоем со своей собакой. Он вконец особачился, это сразу видно. Гляньте только, что он ест! Говяжий студень (собачьи консервы в баночках) и соленые подушечки (собачий корм в коробках). У него даже ремешок на часах похож на ошейник, а ручка сумки – на поводок. И Лия таинственно улыбалась, прижав к губам салфетку…

Но когда Лия познакомилась с Андреем, она словно бы наткнулся на невидимое препятствие. Её психоаналитический талант забуксовал. Если бы работа над проектом концертного зала «Танит Групп» не отнимала у неё столько времени, она бы даже прочла толстую книгу по мужской психологии, которую позаимствовала у подруги…

Дело в том, что Лия не могла понять, что за человек Андрей, она даже не была уверена, любит ли он её. Единственное, что со временем стало казаться ей очевидным, так это вот что. Бывают случайные случайности, а бывают – нет. Последние – это судьба. Неслучайные случайности – это когда происходит какая-то незапланированная мелочь и меняет твою жизнь. И ты чувствуешь, что хоть это и случайность, но по-другому и быть не могло. Так вот, встреча с Андреем, произошедшая почти чудесным образом – ведь он попал на вечеринку по поводу Дня Архитектора совершенно случайно – это неслучайная случайность. Так считала Лия. И ей вторил гороскоп. По гороскопу выходило, что они к с Андреем – идеальная пара. На первых парах могут быть сложности, но зато потом их отношения станут абсолютно гармоничными. И если сама судьба привела Андрея к Лие, то не за тем ли, чтобы она помогла ему избавиться от его психологических проблем и сделала его счастливым?

Впервые за всю свою жизнь Лия почувствовала себя готовой к жертве ради другого человека. Конечно, жертвовать на полную катушку Лия не могла – она, всё-таки, была очень занятым человеком. Концертный зал теснил её типичный день, оставляя ей для жертв только маленький кусочек вечера. А ведь она ещё должна была следить за своей физической формой, медитировать, бороться со стрессом! Всё-таки она была ведущим молодым архитектором Москвы и не могла позволить себе расклеиться… Хуже того, когда у Лии всё-таки выпадали свободные минутки, которые она готова была пожертвовать в пользу счастья Андрея, Андрея частенько не оказывалось рядом! Она звонила ему, а он не отвечал, она писала ему, а он никак не реагировал…

И тут Лию хватали за горло горячие пальцы сомнений. Любит ли её Андрей? Может быть, он ведет двойную жизнь и сейчас с другой женщиной, с той самой брюнеткой в красном, например? Лия садилась на свои комнатные качели, и, гладя пальцами ног поверхность воды, пыталась успокоиться. У него, наверное, срочная работа. Или он просто хочет побыть один… А если он женат? Что, если он в этот самый момент на детской площадке раскачивает на качелях своего ребенка, вот так же точно, как качается Лия? Лие хотелось заплакать от бессилия и неуверенности, словно соленая вода, которой пропиталась комната и сама Лия, желала вернуться обратно в искусственное море…

Чтобы прогнать слезы, Лия звонила подруге.

– Он опять пропал… – говорила она жалобным, хнычущим голосом.

– Опять?! – изумлялась подруга, – да ведь он только неделю назад!!!

– Ну да… У нас не отношения, а какие-то шахматы. Или нет – зебра-чересполосица. Неделю на белой клетке – звонит, предлагает встретиться. Неделю – на черной. А когда на черной, он как в другом измерении. И на звонки не отвечает…

– Вот козел!

– Мне так одиноко… – и от острой жалости к себе по Лииной щеке всё-таки скатывалась слеза.

– Может он у тебя инопланетянин? На секретном задании… А иногда летает на подзарядку, – пыталась рассмешить Лию подруга.

– Конечно, тебе смешно… – и Лия обиженно шмыгала носом.

– Ну-ну… ещё будешь плакать из-за всяких… Слушай, может тебе поехать к нему? Вдруг у него что-нибудь случилось?

– Поехать? Это как-то… не знаю. Как будто я за ним бегаю. Вдруг он уже решил больше не возвращаться?

– Так ты хотя бы узнаешь наверняка. Редкий подонок. Такие стрессы чуть не каждую неделю… Ты же себя угробишь! Не будь дурой! Пошли его к черту, когда он тебе в следующий раз позвонит!

– Я уже думала… Но он такой… не знаю. Мне с ним хорошо. И по-другому, понимаешь. Не так как с другими. Мне так хорошо еще ни с одним мужчиной не было…

– Да ты каждый раз так говоришь, когда влюбляешься! Ты слишком влюбчивая! А что он тебе в прошлый раз сказал, как оправдывался?

– Ну, что-то такое… Что он был занят, что он не может много времени тратить на личную жизнь… Что он меня любит, но есть вещи поважнее. Якобы человек должен служить неэгоистичной идее, которая выше его личных интересов. Это я практически цитирую.

– Это ещё что такое?! – выпучила глаза подруга. – Что это за занудство?

– Он часто такое говорит. Что я живу только для себя и это плохо. Хотя я стольким для него жертвую…

– И это вы всего два месяца встречаетесь… Что же будет дальше, ты подумала? Лиичка, милая, ты должна подумать о себе… Нельзя так к себе относиться! Мужиков много, ты одна. Выпей вина, сходи куда-нибудь, расслабься… Такие стрессы вредны для сердечно-сосудистой системы. Никто не стоит того, чтобы ты так волновалась. У тебя талант, а он вообще неизвестно кто…

Но так бывало только иногда. А иногда, когда Андрей пропадал, Лия даже радовалась этому. Потому что ей совершенно не нравились мужчины, которые всё время путались под ногами. Звонили ей беспрерывно, отвлекали от работы, и хуже того – от самой себя. Которые зацикливались на отношениях так, что, казалось, кроме Лии ничего больше важного в их жизни не было. Они хотели присутствовать всюду, в том числе в личном Лиином пространстве, в её мыслях, в её планах, в её снах. Даже в её одиночестве. Даже в её холостяцких вечерах, которые она так любила. В такие вечера она, оставшись одна в квартире, валялась на диване, ела фруктовые цукаты и смотрела фильмы или листала журналы. Фильмы она выбирала самые душещипательные и плакала над ними в три ручья. А в журналах рассматривала картинки и время от времени вслух одобряла самые безвкусные, но понравившиеся ей вещи…

***

Что касается истории с убийством менеджера на почве ревности, то в рамках доследственных действий я довольно быстро выяснил, что подозрения матери убитого безосновательны. Выяснить это было легко. Оказалось, что парень, от которого ушла невеста, вовсе никакой не негодяй с черствой булкой вместо сердца. Парень этот был очень даже чувствительный малый и когда он понял, что его избранница его не любит, он заболел. Нервное истощение, психосоматика, как объяснили в больнице. Идеальное алиби. Конечно, он не мог никого убить, потому что в тот момент, когда его временно одержавший победу соперник умирал, он тоже пытался умереть, причем при большом скоплении свидетелей: врача, медсестер, соседей по палате. И в это же время он, сам того не зная, превзошел своего соперника, обыграл его по всем пунктам. Он остался жив.

Думая об этой печальной победе, я вернулся в отделение. Единственная зацепка, которую дала мне мать погибшего менеджера, оказалась ложной. Не было оснований для того, чтобы возбуждать уголовное дело. И всё-таки я, подначиваемый любопытством, решил посмотреть, что пишут об этом и других подобных самоубийствах в прессе. Я задал поиск и собрал приличное количество новостных заметок, видео-сюжетов и упоминаний. И тут я заметил странную вещь. В списке самоубийц не было ни одного топ-менеджера, ни одного сколько-нибудь крупного начальника, все жертвы оказались простыми служащими. Правда, все эти служащие были очень прилежными, этакими отличниками. Но почему именно они, почуяв кризис, выстроились в очередь у открытого окна? Это было и непривычно, потому что я помнил из детства, что во все времена в кризисы стреляются топ-менеджеры и миллионеры, и нелогично: на этих людях не лежало никакой ответственности за происходящее в компаниях. Что же это такое – какой-то новый психологический феномен? Я ещё раз просмотрел список – все самоубийцы работали в крупных компаниях с развитой корпоративной культурой. Неужели современная корпоративная культура настолько порабощает человека, что он уже не может помыслить себя вне корпорации? Но тогда почему он не сражается за неё до последнего, а предпочитает заранее умереть? Никакой логики в этом не было. Кроме того, родственники всех самоубийц утверждали, что погибшие перед трагедией вели себя совершенно нормально, никаких причин для того, чтобы сводить счеты с жизнью у них не было. Это было странно. Занимай они крупные должности, я бы предположил, что им, как в Древнем Риме, приказывал перерезать вены император. В смысле, генеральный директор. Или, если бы они были главными бухгалтерами, можно было бы предположить, что, пытаясь избежать краха компании, руководство прибегало к неким финансовым махинациям, ответственность за которые ложилась на их плечи. И вот они внезапно узнавали об этом – и сразу в окно. Но они были простыми менеджерами. Пешками.