Маскарад - Бренда Джойс

— Я не хотела, чтобы ты когда-нибудь узнала. Я не могу объяснить — это просто случилось. Лизи! Не смотри так на меня!

Лизи покачала головой:

— Все это время, что я его любила, ведя себя как дурочка, вы с ним были любовниками?

— Нет! — воскликнула Анна. — Все не так! Это было только один раз, Лизи. Это произошло той ночью на балу в честь Хеллоуина.

И вся та ночь промелькнула в голове Лизи с удивительной скоростью.

Томный взгляд Тайрела, его решительная походка, его бесстыдное предложение, его возбужденное естество. Встретимся в западном саду… В полночь.

Анна в платье, испачканном ромом, просит ее поменяться костюмами, чтобы она смогла остаться и насладиться остатком вечера. Ты же не против, Лизи? Ты же не хочешь оставаться?

Но даже ночью, даже когда они обменялись костюмами, Тайрел не мог спутать сестер. Лизи это точно знала. Анна была слишком красивой, чтобы можно было перепутать ее с кем-то.

— Разве это важно? У тебя не было шансов, Лизи. Это все в прошлом, не так ли? Лизи! — Внезапно Анна стала умолять. — Я знаю, что мне следовало уйти, когда мама сказала. Я так боялась этого дня! Я не хотела, чтобы ты когда-нибудь узнала! Пожалуйста, прости меня! Я и так достаточно настрадалась!

Она рухнула в кресло, по ее щекам потекли слезы.

Лизи было все равно, что чувствует ее сестра. Кровь в висках пульсировала так сильно, что она боялась, как бы ее голова не лопнула.

— Что случилось?

Анна медлила.

Лизи сжала кулаки, пытаясь дышать, но в комнате было жарко и не хватало воздуха.

— Анна, ты должна рассказать мне. Я настаиваю!

Анна избегала взгляда Лизи. Ее щеки по-прежнему горели от стыда.

— Я вышла в сад подышать свежим воздухом, потому что мне было жарко после танцев. Он был там. Я сразу же узнала, кто это. И он подошел прямо ко мне! Мне было так приятно! Он даже не сказал ни слова. Притянул меня к себе и стал целовать. — Анна подняла взгляд, ее глаза блестели. — Меня никогда так раньше не целовали! Я была удивлена, а затем подумала, что он тайно влюблен в меня. Какое-то время я была уверена, что он восхищается мной! Но затем он захотел знать, где настоящая дева Мэрион.

Каким-то образом ее гнев исчез. Он пошел в сад ждать ее. Когда Анна появилась в костюме Лизи, он набросился на нее, не говоря ни слова; и если бы туда пошла Лизи, тогда он схватил бы ее.

Но разве она не знала, уезжая той ночью, что у нее была возможность, которая дается лишь раз в жизни?

— Я сказала ему, что настоящая дева Мэрион ушла, — прошептала Анна, не смея смотреть в глаза Лизи. — Лизи, я была так взволнована его вниманием, что не подумала о тебе. Я решила, что он восхищается мной.

— Ты должна была понять, что он ждал меня! — с трудом проговорила Лизи.

Анна покачала головой.

— Я думала, он хочет меня, — прошептала она.

И тогда Лизи поняла. Ее сестра привыкла, что за ней бегают и восхищаются, почему же она должна думать по-другому? Анну свели с ума страстные поцелуи Тайрела.

— Он пришел сад встретиться со мной, а не с тобой, — выдавила из себя Лизи; ее глаза горели от слез. — И затем вы двое занялись любовью.

Само произнесение этих слов вызвало такую боль, что Лизи не могла вынести ее натиска. Ее колени подогнулись, и она села.

Анна выглядела так, словно разрывается пополам, словно хотела броситься к сестре и успокоить ее.

— Я никогда больше не сожалела о своем глупом поведении, чем сейчас. Лизи, мне никогда не было так жаль. Это была всего лишь одна ночь. Пожалуйста, Лизи, давай просто забудем об этом!

Она подошла к Лизи и взяла ее за руку. Лизи отстранилась:

— Я не могу об этом забыть.

Внезапно она увидела их в объятиях друг друга, в свете луны. Она говорила сквозь слезы, которые душили ее, стараясь не смотреть на свою красивую сестру.

— Ни один мужчина не смотрел на меня до Тайрела. Он единственный, кто увидел но мне женщину, — горько произнесла Лизи. — Но конечно же он предпочел тебя.

Анна моргнула.

— Он не хотел меня, Лизи. Все не так, как ты думаешь, — прошептала она.

Лизи привстала:

— Я не понимаю. Ты вынашиваешь его ребенка…

Анна уставилась на свои туфли.

— Он наследник титула графа Адара, — сказала она. — Он богат, силен и красив. У меня было так много поклонников, но никогда — таких, как он. После того как понял, что я — это не ты, он очень рассердился. Я и сейчас не знаю, почему вела себя так. Я не знаю, почему не позволила ему уйти! Я хотела, чтобы он снова меня поцеловал. Я хотела, чтобы он в меня влюбился. Я не думала о тебе, Лизи. Даже минуты! Все, о чем я могла думать, — это быть с Тайрелом де Уоренном.

Лизи посмотрела на нее, все еще видя их в объятиях друг друга.

— Ты говоришь, он решил уйти… но ты каким-то образом заставила его остаться?

Анна внезапно высоко подняла голову. Ее глаза заблестели от слез.

— Да, это то, о чем я говорю, Лизи. Он собирался уходить, но я не позволила, дала понять, что готова на все.

Лизи задохнулась.

— Я не благоразумная или благопристойная, как ты или Джорджи. Той ночью я сделала худший выбор в моей жизни. Я каждую ночь жалела об этом и молилась, чтобы ты никогда не узнала правды. Ты сможешь когда-нибудь простить меня?

Лизи закрыла глаза. Она по-прежнему любила Анну и всегда будет любить, но это не облегчило боль от предательства. И ничто никогда не изменит тот факт, что Тайрел — отец ребенка ее сестры. Но как Анна могла так поступить? Лизи охватил страх.

— Одно, в чем я уверена: он джентльмен и никогда бы не соблазнил невинную девушку.

Анна опустилась в кресло, держась за свой выступающий живот; у нее было жалкое выражение лица. Она отвела взгляд.

— Ты права, — пробормотала она.

Лизи напряглась, будто в нее выстрелили. И внезапно ей вспомнились сплетни и зависть других леди в графстве. Вот она, Анна Фицджеральд, распутница.

— Что ты имеешь в виду? — с недоверием воскликнула Лизи.

Анна начала давиться слезами.

— Боюсь, что я порочна, — глухо произнесла она.

У Лизи закружилась голова.

— Анна!

Анна закусила губу и после минуты, ужасной, долгой минуты, кивнула:

— Он был моим не первым любовником, Лизи.

Лизи снова была в шоке. Она не могла понять сестру. Но образы из их детства наполнили ее разум, и даже в памяти была Анна, такая красивая и такая всеми любимая, ей все потакали, и все восхищались ею. В глазах мамы Анна никак не могла сделать что-то неправильное, ее никогда не наказывали, не отказывали в чем-либо. И отец конечно же никогда не вмешивался. И внезапно она поняла, как Анну баловали и портили нею жизнь и как она сейчас баловала себя, не задумываясь, правильно это или нет. Она была безрассудна, а не безнравственна; ее характер был незрелый, а не порочный.