Священная тайна Церкви. Введение в историю и проблематику имяславских споров - Митрополит Иларион
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
<…> Крест через неученых убедил и обратил целую вселенную, убедил не в предметах маловажных, но в учении о Боге, истинном благочестии, евангельской жизни и будущем суде; он сделал философами всех — земледельцев, неученых. Видишь, как «немудрое Божие премудрее человеков, и немощное Божие сильнее человеков?»[365] Оно распространилось по всей вселенной, покорило всех своей власти, и, тогда как бесчисленное множество людей усиливалось истребить имя Распятого, соделало противное. Это имя прославлялось и возрастало более и более, а они погибали и исчезали: живые, восставая против Преданного смерти, не могли сделать ничего. Потому, если язычник назовет меня безумным, то обнаружит крайнее безумие, так как почитаемый от него безумным, оказываюсь мудрее мудрого; если он назовет меня бессильным, то обнаружит собственное еще большее бессилие; так как что благодатью Божиею совершили мытари и рыбари, того и философы, и риторы, и властелины, и вообще вся вселенная при бесчисленных усилиях не могли даже и представить. Чего не сделал крест? Он ввел учение о бессмертии души, о воскресении тел, о презрении благ настоящих и стремлении к благам будущим; он сделал людей ангелами; им все и везде стали любомудрыми и способными ко всякой добродетели[366].
Мы можем суммировать учение святителя Иоанна Златоуста об имени Божием и об имени Иисусовом в следующих тезисах:
1. Имя Божие свято и страшно, оно «достохвально по существу своему».
2. Имя Божие обладает чудотворной силой.
3. Произносимое «с верою», имя Божие действует в таинствах.
4. Из ветхозаветных имен Божиих преимущественной святостью и силой обладает имя «Сущий», однако имя Христа не уступает ему по силе и святости.
5. Имена Лиц Святой Троицы обладают одинаковой силой и взаимозаменяемы.
6. Различные имена Христа тоже взаимозаменяемы. Все имена Христа относятся к обоим Его естествам.
7. Имя Христа обладает такой же чудотворной силой, какой обладает Сам Христос.
8. Имя Христово действует наравне с крестом Христовым: через то и другое действует сила Божия.
К сказанному следует добавить несколько слов о так называемом «Послании к монахам», надписанном именем Златоуста, но в действительности ему не принадлежащем[367]. «Послание» было весьма популярно в среде византийских исихастов XIII–XIV веков и рассматривалось в качестве нормативного текста о молитве Иисусовой. Формула молитвы Иисусовой — «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя» — приведена в послании несколько раз, что само по себе свидетельствует о достаточно позднем происхождении послания[368]. Имя Иисуса Христа воспринимается автором послания не только как источник благодатной силы, но и как объект молитвенного призывания. В послании содержатся знаменитые слова о непрестанном хранении имени Иисуса Христа в сердце:
Имя Господа нашего Иисуса Христа, сходя в глубину сердца, смиряет дракона, владеющего помыслами, а душу спасает и животворит. Потому непрестанно сохраняйте в сердце имя Господа Иисуса, чтобы сердце поглотило Господа и Господь — сердце, и таким образом два стали едино[369].
В поздневизантийский период эти слова неоднократно цитировались авторами, разрабатывавшими учение об умно-сердечной молитве Иисусовой. Благодаря атрибуции «Послания к монахам» Иоанну Златоусту этот святитель IV века вошел в историю не только как великий богослов и проповедник, но и как один из основоположников «умного делания». Во всяком случае, именно так воспринимали Златоуста монахи в поздней Византии и на Руси.
Сирийская традиция
Следующим после Златоуста крупным византийским писателем, разрабатывавшим тему имен Божиих, был Дионисий Ареопагит. Однако прежде чем перейти к рассмотрению его учения о божественных именах, следует сказать несколько слов о том, как данная тема раскрывалась в сирийской богословской традиции. Это необходимо не только ввиду предполагаемой связи между Дионисием Ареопагитом и сирийской традицией[370], но и ввиду того, что сирийская традиция, в отличие от греческой, на ранних этапах (II–V вв.) не претерпела глубокого влияния античной философской мысли и потому в большей степени сохранила близость к библейскому образу мышления, типу языка и способу изложения. Это хорошо видно на примере преподобного Ефрема Сирина, в своем творчестве предвосхитившего развитие темы имен Божиих в Ареопагитском корпусе.
Преподобный Ефрем Сирин
Будучи современником Великих Каппадокийцев, преподобный Ефрем (ок. 306–373) боролся с теми же ересями, что и они (главным образом, с арианством), однако использовал другие средства: языку богословских трактатов он предпочитал язык богослужебных гимнов, а греческому типу изложения, тяготеющему к абстрактным философским дефинициям, — семитский тип, основанный на образах и метафорах, взятых из реальной жизни. В своем учении об именах Божиих Ефрем не расходится принципиально с каппадокийскими Отцами, хотя и рассматривает тему в несколько иных аспектах.
Свести в систему мысли Ефрема Сирина об именах Божиих, разбросанные по его многочисленным прозаическим и поэтическим произведениям, непросто[371]. Кажется, можно с достаточным основанием говорить о том, что он различает три категории божественных имен. К первой относится имя Божие «Сущий» (сир. ܗܒܗ, являющееся транскрипцией еврейского «Я есмь»). Это — nomen proprium Бога, оно указывает на Его сущность:
«Моисею открыл Он Имя: „Сущим“ (ܗܒܗ) назвал Он Себя, ибо это есть имя Его сущности [372] (ܒܬܘܬ).
И никогда не называл Он этим именем кого-либо другого,
хотя [другими] Своими именами Он называет многих. Этим именем Он научает нас,
что только Он один есть Сущность, и никто другой. Хотя все имена славят Его величие и достойны прославления,
именно это имя Он оставил для чествования Его сущности <…>»[373]
Ко второй категории относятся так называемые «совершенные и точные» (ܓܡܝܖ ܘܚܬܝܬ) имена Божии[374]: это прежде всего имена Ипостасей (ܩܢܘܡ) Святой Троицы — Отец, Сын, Дух Святой. «Совершенные» имена воспринимаются Ефремом как откровение сокровенности Божией: именно через них человек достигает Бога[375]. Впрочем, достигает, но не постигает; имена остаются тем пределом, за который человек не может переступить, ибо за ним находятся таинственные и непостижимые глубины сущности Божией:
Отец и Сын и Дух Святой
только через имена Их могут быть достигнуты.
Не вдумывайся в Их Ипостаси (ܒܢܘ̈ܡܝܗܘܢ),
размышляй [только] об Их именах[376] (ܒܫ̈ܡܗܝܗܘܢ).
Если будешь исследовать Ипостась, погибнешь,
если же веруешь в имя, оживешь.
Имя Отца да будет пределом для тебя:
не переходи его и не
