Правда о первой ночи - Анна Данилова

Я довольно долго искала ресторан «Золушка», пока не остановилась, чтобы перевести дух и закурить. И тут-то увидела прямо напротив себя скромную розовую вывеску «Золушка». Вошла туда, как в российское посольство в Стамбуле, потянула носом – пахло так, что голова кружилась. Да и вообще, гуляя по Стамбулу, постоянно хочется чего-нибудь перекусить… Я нашла бар, бармена, подтянутого и улыбчивого немолодого турка, и коротко объяснила ему цель своего визита: я ищу русскую женщину, занимающуюся кожей, которую зовут Наталья Юркун. На довольно приличном русском языке бармен мне ответил:

– Она ушла из бизнеса, вышла замуж за богатого человека, турка, и теперь живет в Стамбуле. Во всяком случае, здесь, в нашем ресторане, я ее уже давно не видел…

– Может, вы знаете телефон какой-нибудь ее подруги здесь ли, в Стамбуле или в Москве? Я должна ей деньги, понимаете? – вздохнув, в очередной раз солгала я. – Я обязательно должна ее найти, иначе мне с ней не расплатиться…

– У нее не было подруг, так, знакомые девчонки, с которыми она работала и вместе летала, жила в гостиницах… Одна как раз здесь, ее зовут Ольга Адамова, но не уверен, что она может чем-то помочь. Ольга живет в Москве, и если бы она встречалась с Наташей, то они бы обязательно пришли сюда, ко мне… Русские девушки, которые вышли замуж за турок, не ходят по заведениям, понимаете?

– Вы хозяин этого ресторана?

– Я и мой брат, – ответил бармен.

Он достал толстую записную книжку, набитую визитками, деньгами (я увидела и лиры, и доллары, и евро) и разноцветными записками, и принялся искать. Время от времени он ругался – «твою же мать», – и это было так забавно… Наконец он нашел то, что искал, – маленький, пожелтевший от времени листок с телефоном Ольги Адамовой. Переписал мне его на чистый ресторанный бланк заказов и протянул:

– Вот, звони. Это московский телефон, может, сработает…

– Спасибо… Не знаю, как вас зовут…

– Халим.

– Халим, спасибо огромное, родина вас не забудет!

Я набрала номер и сразу же услышала длинные гудки. Значит, номер был жив…

– Слушаю! Кто это? – услышала я довольно громкий и резкий женский голос.

– Мне надо поговорить с Ольгой Адамовой.

– Это я.

– Я знакомая Натальи Юркун, нахожусь в Стамбуле, хочу вернуть ей деньги, которые ей должна… не могу ее найти…

– Тебя как зовут? – потребовали в трубке.

– Лена, – ответила я, перестав дышать. Я назвалась распространенным в России именем просто так, на всякий случай.

– Так вот, Лена. Тебе повезло, я тоже сейчас в Стамбуле…

– Я знаю, ваш телефон дал мне Халим, хозяин ресторана «Золушка»…

– Понятно. Ладно, жди, я тут поблизости нахожусь. Хотела пообедать в другом месте, надоели пельмени и вареники. Через сорок минут буду, поняла? Я тебе скажу, где ты сможешь найти Юркун. Только у нее уже давно другое имя.

Оглушенная, я стояла возле барной стойки и смотрела на Халима. Его круглое смуглое, почти оранжевое от освещающей бар лампы лицо было обрамлено седыми волосами. Аккуратная бородка была выбрита. Я представила себе, как он каждое утро садится в кресло парикмахера, и тот (парикмахером должен был быть непременно мужчина) вспенивает на его лице мыло… Или же Халим бреется сам?

– Перекусишь? – спросил меня Халим, предлагая просмотреть меню.

– Вообще-то я сегодня все утро ем, – призналась я. – Но вот в русском ресторане еще не была, не представляю, чем здесь у вас кормят.

– Щами, солянками, блинами, варениками, пельменями…

– Тогда вареники с творогом, если есть, – сказала я, совершенно не испытывая голода, но решив таким приятным образом убить время.

– Все нормально? – спросил меня Халим.

– Да, она сейчас, точнее, через полчаса приедет сюда…

– Значит, с утра набирается в «Хюлии», это тоже ресторан, там полно русских. Жаль мне ваших женщин, хорошие, умные, работящие, красивые, но привыкают к водке…

– И Ольга?

– Сама увидишь. Хотя работает много, часто здесь бывает, у нее в Москве много точек на рынках… Мечтает открыть свой магазин, но это сейчас очень дорого. Пойдем, посажу тебя возле окна.

Халим посадил меня таким образом, чтобы я могла видеть, кто входит в ресторан. Он ушел на кухню заказывать вареники, а когда вернулся, пользуясь моментом, что ресторан в этот час пуст, присел за мой столик и продолжил:

– Несколько лет тому назад она жила в Екатеринбурге, на Урале, сначала работала продавцом на рынке, потом стала сама ездить за товаром, открыла свои точки… У нее трое детей и муж-милиционер. Ольга женщина работящая, как я тебе сказал, честная, и она стала брать у своих друзей, а потом и у соседей деньги под проценты, исправно платила им, между прочим, десять процентов в месяц, это было нормально, так многие делали. Люди неплохо заработали на этом. У нее всегда были деньги. У Ольги сначала появилась одна машина, потом еще одна… Параллельно, представь, она закончила экономический институт заочно, сдала все экзамены на пятерки.

– Что-то случилось, раз вы мне об этом рассказываете?

– Да. Однажды она приехала в Москву за товаром, у нее было очень много денег…

– Ограбили?

– Нет. Один человек, армянин, попросил у нее крупную сумму на неделю, сказал, что иначе его убьют или что-то в этом роде. Словом, он не вернул ей эти деньги и сам исчез. И тут началось… Неприятности, угрозы, да и домой, в свой город ей возвращаться было невозможно – многие уже узнали о том, что у нее пропали деньги… Она работала в Москве несколько лет, чтобы постепенно доллар за долларом вернуть людям их деньги, причем с процентами!

– И вернула?

– Вернула. И детей своих в Москву перетянула, они жили в какой-то общаге…

– А муж?

– Он дома остался. Но время от времени приезжал к ней, а потом перестал. Она купила квартиру в Подмосковье, словом, выползла женщина… Я уважаю ее. И таких, как она, немало…

Принесли вареники. Халим ушел обслуживать посетителей – ими тоже оказались женщины, явно по внешнему виду русские, судьбы которых, наверное, были тоже чем-то схожи с судьбой Ольги Адамовой.

Глава 31

Я вернулась и поняла, что Наим уже дома. Машина его стояла возле ворот, дверь в дом была распахнута, Айтен на ступенях кормила хлебными крошками павлинов (их оказалось четыре!).

– Айтен, где ты была? – спросила я ее, усаживаясь на разогретую солнцем мраморную ступеньку и стараясь даже не смотреть ей в глаза.

Она же, увидев меня, уронила миску с хлебом и сама опустилась рядом со мной на ступени.

– Ева, это я должна тебя спросить, где ты была, Наим сходит с ума, ругается… Тебя – нет, Валентины – нет, Мюстеджепа – нет.

– Я спрашиваю: где ты была?

– На рынке! – Она всплеснула руками. На ней было нарядное синее платье и голубой узорчатый платок, плотно облегающий ее голову. Гладкое, с незаметными морщинками лицо, большие темные глаза, маленький нос. Она была красива, но, видимо, никто никогда не говорил ей об этом. Она всю свою жизнь жила с Наимом и заботилась о нем и о младшем брате.

– Это ты мне завтрак оставила?

– А кто же еще?

Я рассказала, как меня заперли в спальне.

– Наим знает, что делает, – неожиданно произнесла она. – Видимо, оберегал тебя, не хотел, чтобы ты выходила из дома. Ева, ты вчера много выпила… У тебя какое-то дело здесь, в Стамбуле… Ты хочешь причинить вред какому-то человеку, я понимаю, он сильно обидел тебя, но ты потеряла разум… Ты не думаешь о своей дочери, это нехорошо.

– Я переживаю, ты просто не знаешь, что у меня на душе… Я постоянно думаю о ней…

– Иди к Наиму, расскажи, где ты провела утро, он ждет тебя, два кофейника кофе выпил уже…

Я вошла в дом, нашла Наима на балконе. Он курил, сидя в плетеном кресле. Увидев меня, вскочил:

– Где ты была?

– Гуляла.

– Если бы я не любил тебя, убил бы, понимаешь? – Ноздри его раздувались. А сам он дышал так, что плечи его поднимались и опускались. Мне стало жаль его.

Он больно схватил меня за руку, втащил в дом. Швырнул на диван.

– Где ты была? – заорал он, замахиваясь на меня, но в последний момент сдержав себя.

– Там же, где и ты, – бросила я ему в лицо. – Да только я опоздала, ты или твои люди уже все сделали за меня… – Я почувствовала, что еще немного, и со мной случится истерика. Перед глазами появилась картина с широкой кроватью и двумя трупами…

– Мои люди были там утром… Ты, мать твою, тоже оттуда? Тебя там кто-нибудь видел?

– Ты мне лучше скажи: это ты убил Александра и Маргариту? Твои люди?

– Мы собирались их только припугнуть и привезти сюда, тебе в подарок, я же обещал… Мы приехали рано, но оказалось, что поздно. Их убили ночью. Что у тебя в сумке?