Западня для нечисти - Елена Малиновская

— Прошу прощения, — мягким голосом оборвал его Шерьян. — Говоря о нечисти, вы кого имеете в виду?

В последней фразе храмовника скользнула настолько неприкрытая угроза, что у меня пробежал колючий холодок вдоль позвоночника.

Предводитель эльфов, однако, выдержал тяжелый немигающий взгляд храмовника. Но это стоило ему определенных усилий. Со своего места я видела, как мелкие бисеринки пота выступили у него над верхней губой, а в глазах впервые мелькнула растерянность и нечто, похожее на испуг.

— Я не хотел обидеть вашу жену, — произнес он, нехотя опуская меч. — Но… Вы, верно, не в курсе, что во дворце произошло убийство.

— Правда? — Шерьян бесцеремонно пресек мою попытку незаметно отодвинуться, вновь привлекая меня к себе. — Какой кошмар! Надеюсь, Гворий не пострадал?

— С его высочеством все в порядке, — вежливо уведомил его эльф, морщась, как от невыносимой боли, когда Шерьян вновь поцеловал меня, на этот раз ради разнообразия не в плечо, а в шею. Я впилась ногтями себе в запястье, пытаясь не отреагировать на нежное прикосновение. Губы супруга были такими горячими, такими мягкими, что пробуждали во мне совершенно ненужные воспоминания. Спрашивается, и как в подобных условиях надлежит исполнить клятву, данную некогда в застенках храмовников? Попробуй, убей его, когда он постоянно ко мне пристает! Не говоря уж о том, что иногда до безумия хочется ослабить свою оборону и сдаться на милость победителя.

— Хвала богам, что беда миновала нашего любезного хозяина, — протянул Шерьян, рассеянно поглаживая меня по плечу. — Но кто тот несчастный, которого убили?

Предводитель эльфов собрался было ответить на этот вопрос, даже открыл рот, но не успел.

— Библиотекарь, — отрывисто прозвучало от двери.

Я мысленно застонала, узнав этот голос. Пальцы Шерьяна, до этого слегка ласкающие мою кожу, больно вцепились мне в руку, предупреждая об опасности. Я уткнулась взглядом в покрывало, понимая, что не в силах сейчас встретиться глазами с Гворием. Самые противоречивые чувства боролись сейчас во мне — начиная от ярости и злости и заканчивая, как ни удивительно, смущением, словно я сделала нечто постыдное, позволив Шерьяну затащить меня в кровать.

— О, Гворий, — с лживой радостью отозвался храмовник, собственническим жестом обнимая меня за плечи. Кашлянул и продолжил более официальным тоном. — Ваше высочество, я счастлив видеть вас в здравии. Быть может, вы будете столь любезны и введете нас в курс дела. Произошла какая-то странная нелепица. Мы с Тефной сразу после завтрака уединились…

— Довольно! — грубо оборвал его Гворий. — Я слышал твои объяснения.

Я позволила себе молниеносный взгляд на полуэльфа, уловив в его голосе почти истеричные нотки. Но тот, опомнившись, сразу взял себя в руки, нацепив на себя маску нарочитого равнодушия и демонстративно не глядя в мою сторону. Лишь на дне прозрачных зеленых глаз притаилось бешенство и ненависть. Да-да, именно ненависть — жгучая и страшная в беспощадности невысказанных угроз. Наверное, так смотрят на злейшего врага. И именно так смотрел сейчас Гворий на Шерьяна.

— В таком случае ты понимаешь, что твои люди ищут убийцу не в том месте, — спокойно произнес Шерьян, без малейших усилий выдерживая наполненный яростью взгляд приятеля.

Гворий несколько секунд молчал, лишь кривил уголки губ в непонятной усмешке. Затем выпрямился, скрестил на груди руки и кинул седовласому эльфу:

— Изервиль, вон!

Эльф, под чьим руководством была взята штурмом спальня Шерьяна, как-то сразу понурился, опустил плечи, будто слуга отчитанный строгим хозяином. И молниеносно исполнил приказ Гвория. Через неполную минуту в комнате не осталось никого постороннего. Если не считать Рикки, который успешно прятался не пойми где.

— Значит, ты все-таки решил примерить наряд вдовца, — медленно, будто вколачивая каждое слово в звеневший от напряжения воздух, произнес Гворий и впервые искоса глянул на меня. — Теперь иного пути расторжения твоего брака с Тефной нет.

— С чего ты взял, что меня тяготит этот брак? — с нарочитым удивлением воскликнул Шерьян. — Друг мой, ты глубоко ошибаешься! Отныне я Тефну никуда от себя не отпущу. И никому не позволю причинить ей какой-либо вред!

Шерьян сделал особенный упор на последней фразе, в которой проскользнуло недвусмысленное предупреждение. Гворий кисло поморщился, но промолчал. Еще раз мазнул по мне холодным взглядом и негромко проговорил:

— Ну да, ну да, никому не позволишь. Кроме себя, понятное дело. Когда-то ты уже обещал подобное своей первой жене. Причем этими же словами. Напомнить, чем все закончилось в итоге?

— Не стоит. — Шерьян безмятежно улыбался. — Гворий, тебе не удастся разозлить меня. Я давно осознал, каким подлецом некогда был. И не собираюсь повторять прежних ошибок. Обещаю тебе: с Тефной все будет в порядке. Можешь не волноваться.

— Обещаешь? — Гворий изумленно вздернул брови. — Шерьян, не разбрасывайся так легко словами. Ты же знаешь эльфийские законы!

— Знаю, — подтвердил храмовник. Усмехнулся и твердо произнес: — Если ты настаиваешь, то я клянусь. Пока я жив, то сделаю все от меня зависящее, чтобы с головы Тефны и волоска не упало!

— В том числе и по твоей вине? — неприятно оскалился Гворий.

— В первую очередь — по моей вине, — подтвердил Шерьян. Помолчал немного и добавил, тщательно выговаривая каждое слово: — Я клянусь, что никогда и ни за что не причиню ей вреда. Пусть даже платой за это станет моя жизнь.

Я аж поперхнулась от подобного заявления. Ничего себе! Храмовники, насколько мне известно, относятся к клятвам столь же серьезно, как и эльфы. Неужели только что я приобрела в лице Шерьяна могущественного защитника и покровителя? Однако, боюсь, это лишь усложняет дело. Ведь я тоже связана клятвой, по которой обязана убить своего мучителя. Конечно, в честном поединке одолеть храмовника мне было бы не под силу. Но теперь моя задача становится просто-таки смешной: связанный опрометчивой клятвой, Шерьян не имеет права сопротивляться. Осталась самая малость — воспользоваться своим неожиданным преимуществом.

«О да, Тефна, — насмешливо шепнул внутренний голос. — Осталась самая малость — убить Шерьяна. Сумеешь ли? В пылу схватки, думая лишь о спасении своей жизни, — это легко. Но хладнокровно и расчетливо, наперед зная, что он не будет защищаться… Или докажешь собственным примером, что правы те, кто называют метаморфов опаснейшей из нечисти?»

Я мотнула головой, отгоняя ненужные мысли. Потом, подумаю об этом потом, когда придет черед выполнять клятву. Сейчас у меня и так слишком много проблем.