Битва за Севастополь. Последний штурм - Нуждин Олег Игоревич

В ответ прозвучало, что… командование его действиями удовлетворено. Сказанное настолько не соответствовало обстановке, что пораженный услышанным командир бригады непроизвольно дернул шнур телефона, вместе с телефоном упала полка, на которой он стоял. На полке, как оказалось, лежала снаряженная кем-то из разведчиков граната, она сдетонировала, и раздался взрыв. Чудом полковник остался жив, его оглушило и ослепило, мелкие осколки посекли лицо. Несколько часов он не мог раскрыть глаза, но постепенно зрение вернулось. А вот глухота прошла лишь через несколько дней. К сожалению, в результате этого казусного случая управление батальонами на некоторое время оказалось расстроенным.

Противник, как это ни странно, почти не ощутил на себе удара батальонов 7-й бригады. В течение первой половины дня немцы отмечали только ведение разведки со стороны обороняющихся силами от взвода до роты. Однако вплоть до 15.00 132-я дивизия не решалась перейти к активным действиям, оставаясь на своих прежних позициях.

В 15.00 полковнику Е.И. Жидилову было приказано оставить батальоны на северной стороне, а самому вернуться в район расположения основных сил бригады на Федюхиных высотах. Между тем 2-й и 3-й батальоны продолжали воевать в составе войск IV сектора и вернулись оттуда только 20 июня. К тому времени в них осталось всего около сотни бойцов. Командир 7-й бригады убыл с северной стороны накануне момента, когда 132-я дивизия возобновила наступление.

В 15.00 началась атака левым флангом и центром 132-й дивизии с целью повторного захвата противотанкового рва и ПМ 019. Основной удар наносился 213-м и 438-м полками, но как только они начали атаку, то сразу наткнулись на сильное противодействие со стороны красноармейцев 95-й дивизии. В ходе ожесточенного боя, стоившего противнику серьезных потерь, удалось продвинуться вперед всего на 100 м. Немцы стали спешно окапываться, предвидя скорые контратаки.

Около 12.30 из штаба 11-й армии поступило сообщение, что в распоряжение LIV корпуса прибыл 97-й полк из состава 46-й дивизии, который можно будет использовать для развития наступления. Кроме того, в подчинение генерала Э. Ханзена переходит румынская 4-я дивизия.

В 21.00 командир LIV корпуса разговаривал по телефону с майором Виллутцки, офицером связи при начальнике штаба 11-й армии, и сообщил, что в ходе предшествующих боев части корпуса понесли серьезные потери, численность рот снизилась до 25 человек в среднем. Вследствие этого продолжение наступления без соответствующего пополнения становится невозможным. Генерал Э. Ханзен напомнил, что командующий армией пообещал ему усиление частями 46-й дивизии, чего сделано не было. Поэтому он считает, что в создавшемся положении следует подумать о прекращении штурма. По его мнению, пехота уже не в состоянии продолжать наступление, тогда как противник по-прежнему удерживает позиции в хорошо оборудованных узлах сопротивления. Выбить их оттуда без поддержки артиллерии очень сложно, а боеприпасы для орудий, особенно крупных калибров, подходят к концу[180].

В 23.00 командиру LIV корпуса позвонил уже сам командующий 11-й армией. Генерал Э. фон Манштейн упрекнул генерала Э. Ханзена в том, что 132-я дивизия, несмотря на то что ей был придан свежий 213-й полк, так и не смогла переломить ситуацию в свою пользу. За последние дни она добилась ничтожных успехов, что командир соединения пытается оправдать слишком большими потерями. Командование армии не может считать такие объяснения вескими, поскольку убыль личного состава в остальных соединениях армии была не меньше, а результат – выше. Генерал Э. Ханзен возражал, указав, что существенные потери 132-й дивизии, понесенные ею в ходе боев на Керченском полуострове, так и не были восполнены. Прибывший в ее состав 213-й полк также не был полного состава: в нем было всего два батальона, роты которых насчитывали по 50 человек.

Напоследок генерал Э. фон Манштейн еще раз напомнил, что 132-я дивизия должна сделать все от нее зависящее, чтобы добиться решительного успеха на своем участке.

Восточный сектор

Схема № 7

На 12 июня противник в полосе наступления XXX корпуса запланировал захват высот южнее и юго-восточнее д. Кадыковка. Основной удар предусматривался против выс. ПМ 016. Начало атаки было назначено на 7.00. В случае успеха предполагалось использовать 170-ю дивизию для его развития[181].

По распоряжению командира 72-й дивизии была предпринята ночная атака на ПМ 08, которая принесла нападавшим успех, и к утру вся высота была ими захвачена. В 7.00 в соответствии с планом началось общее наступление. После мощной артподготовки и при поддержке авиации пехота 72-й дивизии пошла в атаку на д. Камары и выс. ПМ 011. Еще ночью на это направление были подтянуты три пехотных полка соединения, и с утра все они были брошены в атаку. Советские войска по-прежнему ожесточенно сопротивлялись. Особые неприятности атакующим доставляли глубоко эшелонированные минные поля и огонь минометов, приносившие большие потери.

Но, несмотря на это, уже в 8.25 противник подошел к юго-западной окраине д. Камары, обороняемой 782-м полком 388-й дивизии. Развернулся бой за деревню, сдавать которую без сопротивления никто не собирался. Постепенно, дом за домом, сад за садом, немцы отвоевывали пространство, вытесняя оборонявшихся за пределы населенного пункта. Атака одним полком 72-й дивизии на ПМ 011 оказалась менее успешной. Немцы натолкнулись на яростное сопротивление и вдобавок на фланкирующий огонь со стороны ПМ 04.

Чтобы поддержать наступление 72-й дивизии, генерал Й. Зиннхубер должен был захватить холмы ПМ 03 и ПМ 02. Авиация VIII корпуса нанесла удар в 9.30 по первой цели, а в 10.00 – по второй. Поддержка «штуками» предусматривалась и в ходе развития самой атаки[182], что позволило наземным войскам постоянно наводить самолеты на наиболее опасные участки. Такое более тесное, чем в предшествующие дни, взаимодействие принесло долгожданный успех.

Сломив сопротивление бойцов дивизии, немецкая пехота ворвалась в траншеи на холме ПМ 03. Но дальнейшее продвижение вновь застопорилось, поэтому пришлось вызывать поддержку люфтваффе. С 13.30 до 14.00 немецкая авиация с пикирования методично обрабатывала советскую оборону. Одновременно бомбо-штурмовые удары наносились по высотам ПМ 014, ПМ 011 и ПМ 04, чтобы обеспечить наступление 72-й дивизии на д. Камары. После полудня, завершив зачистку холма ПМ 03, 28-я дивизия при поддержке правофланговых полков приступила к штурму холма ПМ 02.

Посильное содействие ХХХ корпусу оказывали румынские войска. Румынская 1-я дивизия могла выделить в помощь соседней 72-й дивизии только два своих батальона. Их бросили в атаку против находящейся севернее горы Гасфорта выс. ПМ 07. Но первое наступление закончилось неудачей, и немецкие, и румынские части были отбиты. Корпусное командование приняло решение повторить атаку в 20.00 после дополнительного артиллерийского обстрела и бомбардировки с воздуха[183].

В 20.30 72-я дивизия возобновила наступление на д. Камары и выс. ПМ 011 силами 124-го и 266-го пехотных полков. Перед самым ударом батареи минометов «Небельверфер» дали залп по позициям обороняющихся на этом участке. Но, как только немецкая пехота пошла в атаку, по району д. Камары неожиданно открыла заградительный огонь советская артиллерия. Причем стреляли наряду с легкими орудия больших калибров, как предположили немцы – с береговых батарей. Стало ясно, что командиры оборонявшихся дивизий разгадали используемый противником метод ведения наступления: как только заканчивается артиллерийская подготовка, в атаку немедленно идет пехота. Вот по ней и ударили сейчас орудия.

Осознав это обстоятельство, немцы в дальнейшем внесли поправки в свою тактику. Сначала удар наносила авиация, потом, после небольшой паузы, проводился массированный артиллерийский налет, и сразу после него начиналась атака пехоты[184].