Сталин - Святослав Рыбас

в-шестых, Вена, и по существу вся Австрия, должна управляться западными державами, по крайней мере, на равной основе с русскими Советами;

в-седьмых, необходимо обуздать агрессивные притязания маршала Тито в отношении Италии;

наконец — и это главное — урегулирование между Западом и Востоком по всем основным вопросам, касающимся Европы, должно быть достигнуто до того, как армии демократии уйдут или западные союзники уступят какую-либо часть германской территории, которую они завоевали, или, как об этом вскоре можно будет писать, освободили от тоталитарной тирании»507.

Что это, если не диспозиция будущих военных действий?

В это время по Европе рыскали американские и советские группы в поисках заводов и лабораторий по производству компонентов атомного оружия.

По постановлению ГКО в марте 1945 года был начат вывоз в СССР промышленного оборудования, сырья, продовольствия и скота из Германии. Был создан особый комитет ГКО, а вывозимые товары решили считать авансом в счет предстоящих репараций.[39]

Еще Германия не капитулировала, а союзники уже примерялись к новому положению.

Англия, в отличие от США, понесла значительные потери и выходила из войны ослабленной. Уже не могло быть и речи о соперничестве с Америкой. Поэтому Черчилль жаждал найти в Европе хоть какую-нибудь зацепку для выравнивания баланса сил на континенте. Его взгляд устремлялся то на Францию, то на Польшу, то на Германию. И ничего отрадного!

Но Черчилль не знал важной вещи. Не умри Рузвельт 12 апреля, проживи хоть сколько угодно лет, все равно фантастически выросшая за годы войны Америка с атомным оружием в руках не стала бы особо церемониться с Москвой.

В конце 1944 года военный министр Стимсон после встречи с Рузвельтом записал в дневнике: «Необходимо органически ввести Россию в лоно христианской цивилизации… Возможно использование „С-1“ в этих целях»508. «С-1» — это кодовое название атомной бомбы.

Двадцать восьмого марта 1945 года в Екатерининском зале Кремля был дан обед в честь президента Чехословакии Э. Бенеша. Бенеш не признал раздела и оккупации своей страны по результатам Мюнхенского соглашения, во время войны возглавлял эмигрантское правительство в Англии и вот сейчас должен был снова возглавить освобожденную Чехословакию. С Москвой у него были хорошие связи, а в 1938 году советский резидент в Праге Зубов даже выдал ему 10 тысяч долларов для организации побега.[40]

На приеме Сталин выступал дважды. Оба выступления известны по двум записям, дополняющим друг друга. Одна принадлежала наркому танкостроения Малышеву, вторая — секретарю Молотова Б. Д. Подцеробу.

В первом выступлении, сделанном после ряда тостов за Красную армию, Сталин неожиданно охладил энтузиазм гостей, сказав: «Все хвалят нашу Красную Армию. Да, она это заслужила. Но я хотел бы, чтобы наши гости, будучи очарованы Красной Армией, не разочаровались бы потом.

Дело в том, что сейчас в Красной Армии находится около 12 миллионов человек. Эти люди далеко не ангелы. Эти люди огрубели во время войны. Многие из них прошли в боях 2000 километров: от Сталинграда до середины Чехословакии. Они видели на своем пути много горя и зверств. Поэтому не удивляйтесь, если некоторые наши люди в вашей стране будут держать себя не так, как нужно. Мы знаем, что некоторые, малосознательные солдаты пристают и оскорбляют девушек и женщин, безобразничают. Пусть наши друзья-чехословаки знают это сейчас, для того, чтобы очарование нашей Красной Армией не сменилось бы разочарованием»509.

Но другая версия более психологична. Согласно ей, Сталин еще сказал, что «он хочет, чтобы чехословаки поняли психологию, поняли душу рядового бойца Красной Армии, чтобы они поняли его переживания, что он, рискуя все время жизнью, прошел большой и тяжелый путь». Сталин поднял тост, «чтобы чехословаки поняли и извинили бойцов Красной Армии».

Это было что-то новое. Сталин редко извинялся, а тут на международном приеме это было вдвойне неожиданно. Но он не следовал спонтанным движениям чувств, и за его словами стояла какая-то прагматическая мысль.

Вскоре загадка раскрылась. Сталин высказал формулу нового политического союза: он предложил образовать союз славянских государств.

После III Интернационала, Коминтерна, антигитлеровской коалиции — неославянофильство. Почему? Сталин начал свое второе выступление с ответа на этот вопрос, затем углубил тему: «Теперь много говорят о славянофильстве и славянофилах. Нас зачастую сравнивают со старыми славянофилами царских времен. Это неправильно.

Старые славянофилы, например, Аксаков и другие, требовали объединения всех славян под русским царем. Они не понимали того, что это вредная идея и невыполнимая. Славянские народы имеют различные общественно-бытовые и этнографические уклады, имеют разный культурный уровень и различное общественно-политическое устройство. Географическое положение славянских народов также мешает объединению.

Мы, новые славянофилы-ленинцы, славянофилы-большевики, коммунисты, стоим не за объединение, а за союз славянских народов. Мы считаем, что независимо от разницы в политическом и социальном положении, независимо от бытовых и этнографических различий все славяне должны быть в союзе друг с другом против нашего общего врага — немцев.

Вся история жизни славян учит, что этот союз нам необходим для защиты славянства.

Вот возьмите хотя бы две последние мировые войны. Из-за чего они начались? Из-за славян. Немцы хотели поработить славян. Кто больше всех пострадал от этих войн? Как в Первую, так и во Вторую мировую войну больше всех пострадали славянские народы: Россия, Украина, белорусы, сербы, чехи, словаки, поляки.

Разве в этой войне не то же самое? Разве Франция больше пострадала? Нет. Французы открыли фронт немцам. Немцы слегка оккупировали северную часть Франции, а южную даже не тронули. А Бельгия и Голландия сразу подняли лапки кверху и легли перед немцами. Англия отделалась небольшими разрушениями. А возьмите, как серьезно пострадали Украина, Белоруссия, Россия, Югославия, Чехословакия. Одна Болгария, которая хотела увильнуть, сманеврировать, и та попалась. Значит, больше всех страдали от немцев славяне. Сейчас мы сильно бьем немцев, и многим кажется, что немцы никогда не сумеют нам угрожать. Нет, это не так.

Я ненавижу немцев. Но ненависть не должна мешать нам объективно оценивать немцев. Немцы — великий народ. Очень хорошие техники и организаторы. Хорошие, прирожденные храбрые солдаты. Уничтожить немцев нельзя, они останутся»510.

Теперь возникал вопрос: ради чего объединяться?