Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дрюня возомнил себя «Матерью Войною». Такой благородной и заботливой. Но то, что он говорит — правда. Спорить нет смысла. Салаги сделали свой ход — они проиграли. Война передала их судьбы в другие руки, в более могучие и надёжные. Он вправе распоряжается ими как ему угодно.
— Из дрожащей от страха толпы, — продолжил мой друг, — я выхватывал самого запуганного. Самого слабого. Самого зассаного. Я всегда думал, что это шутка. Ну, про саньё. Но как оказалось — это правда. Они даже не сопротивляются. Мне стоило сказать ему, чтобы он открыл рот — и он открывал его, жмурясь. Слюни и сопли стекали с его губ на подбородок. Капали на пол. Затем я отдираю маленький кусочек от сюда, — тут он раскрыл ладонь и поддел пальцем кусочек гнойной корки, — и вливаю порцию гноя ему в рот. Они начинают давиться и задыхаться. Валятся на пол. Умоляют дать им воды. И плюют. Эти засранцы плюют мне на пол! А потом затихают. Процесс начинается сразу, даже промывание желудка им не поможет. Я поднимаю это корчившееся в муках тело и швыряю обратно в кучу, где все начинают взирать на своего друга выпученными от страха глазами и ссаться под себя от ужаса. Мутация — пол дела. В этот момент их сознание ломается. Лопается кожура, защищающая их разум от безумия этого мира. И только пройдя этот этап — они закалятся. Мне довелось быть свидетелем, как эта звериная стая забивала ногами своего соотечественника, видя его перевоплощение. Но это исключение. Чаще они расступаются, брезгливо расползаются в стороны, боясь дотронуться до своего друга. Затем я выхватываю еще одного из толпы. Повторяю всё точь-в-точь, исключений нет никаких. Затем еще одного. И так до тех пор, пока одному из них чертовски не повезёт. Я ни как на это не могу повлиять, и из-за чего так выходит — не знаю. Просто в один миг кожа бедолаги покрывается огромными пузырями, а тело раздувает как воздушный шар.
Я вспомнил случай, когда из леса на поросшее зелёной травой поле близ деревни Оркестр вышел мужчина. Его одежда из-за вздувшегося тела лопнула и продолжала трещать, причиняя нестерпимую боль. Когда он подошёл ближе, я сумел разглядеть его кожу. Она была вся усыпана пузырями, напоминающие вздувшиеся прыщи с белыми гнойными головками, только раз в сто больше. Тогда к нему подбежал стражник и ткнул больного уродца копьём. То, что произошло дальше, происходило и в пещере.
Незримая улыбка на лице Дрюни читалась в его коротких паузах между словами. Он упивался своим рассказом.
— Я швырял вздувшееся тело в толпу. Визг стоял оглушительный! На моих глазах эти трусливые девчонки разбегались в панике, готовы были на стену лезть, ногти драть, лишь бы выбраться наружу. Им плевать было на своего сослуживца. Даже руки не подавали. Ни капли сострадания! Я испытывал отвращение, глядя на этот цирк. Но я знал, что жертва сделает своё дело. Жертва… Когда кожа растягивалась до треска и покрывалась миллионами растяжек от переизбытка гноя внутри жертвы, хватало одного касания — и взрыв! Всю эту голую толпу окатывало литрами гноя. Процесс начинался молниеносно, стоит моему соку коснуться их кожи. А дальше ты сам всё видел.
— Это ужасно.
— Ужас как убивает, так и рождает победителей. Мы все через это прошли. Ты в том числе. Кстати, о какой маске ты тогда твердил?
Маска — малая часть того, о чём я хочу узнать. Мой мозг разрывается от постоянно всплывающих вопросов, но, если он сам спросил, я ухвачусь за появившуюся ниточку.
— Борис, — начал я издалека. — Ты знаешь его?
Дрюня рассмеялся. Наши ступни гулко барабанили по голому полу, и лишь грохот от зелёных вспышек едкого газа под потолком мог скрыть от чужих ушей наш разговор.
— Участь этого предателя будет ужасна. Поверь мне. В моей власти даровать ему долгую жизнь, но боюсь, что наш Борис не особо будет счастлив своей новой роли.
— Я знаю, что ты сбил с его головы шлем.
— И?
— Этот шлем сделали из моей маски…
Дрюня замер, кинул на меня непонятный взгляд и проорал на всю пещеру:
— И моей головы!
Глава 18
Я чуть не оглох от рёва Дрюни!
— Ты даже не представляешь, на что способен этот люд! Они сделали из моей головы шлем! И после всего этого меня называют монстром? Да ты хоть знаешь, что тут вообще происходит? Сколько тебе дней? Или может быть месяцев? Сколько зим ты тут находишься?
— Я точно не знаю. Скорее всего и месяца нет.
— Ты ничего не знаешь!
— А я разве тебя в чём-то упрекаю, или обвиняю?
— Ты обрёл новую жизнь! Ты только глянь, кем ты стал. Представь, кем ты сможешь стать! Как можно концентрировать мысли на какой-то сраной маске⁈
— Для меня это важно.
— Важнее чем что?
— Я не могу спать. Каждую ночь меня терзают кошмары. Она… Она мне снится…
— Можешь не продолжать. Я вижу, что для тебя это действительно важно. Пойдём.
Пещера оказалась гораздо глубже и больше, чем мне показалось на первый взгляд. Мы долго блуждали по огромных пещерным ходам, пока не вышли к очередной «комнате». Под каменистым сводом скапливалось так много газа, выделяющегося вечно гниющими телами воинов, что хватило одной вспышки, чтобы я сумел детально рассмотреть содержимое этого аппендикса. Пол завален стальными мечами, большая часть которых покрылась ржавчиной. Тут были и копья с гниющими древками, и стальные доспехи — мятые, с глубокими дырами. На мои глаза попались и знакомые мне экземпляры доспехов, сделанные из сотни кусков крысиной кожи. Такой же заражённой, как и кожа Дрюни. Было тут еще кое-что. Два вороха грязной одежды. Они смутили меня. Оказалось, это одежда салаг. Их заставили раздеться. Поставили возле стены, трясущихся от страха, и заставили снять всю одежду перед неизвестностью. Они хотя бы подозревали, что с ними хотят сделать? Их предупредили?
Мне хочеться получить ответы, но это не имеет никакого смысла. Дрюня делает то, что хочет. У него свои методы. Я представил фермы, где животных умертвляли в спокойных условиях, полностью избегая стресса и страха, тем самым предотвращая выброс
