Отрезок пути - Iris Black

Я останавливаюсь в центре комнаты и глубоко вздыхаю, насколько позволяет тяжелый воздух. У меня нет нужных знаний, чтобы произвести необходимые манипуляции. Я даже не знаю, какие именно манипуляции необходимы. Но ведь Основатели создавали Выручай-комнату разумной, а значит, она сама должна знать, что ей нужно, чтобы восстановиться.

– Как тебе помочь? – громко спрашиваю я и прислушиваюсь к своим ощущениям.

Никаких голосов в голове не раздается, но зато появляется непреодолимое желание сесть на пол. Отмахнувшись от мыслей об испачканной мантии, я усаживаюсь прямо на пепел.

– Тебе нужна моя магия, мои силы, – догадываюсь я. – Бери, мне не жалко. Ты для меня столько сделала. Для всех нас.

Я вытягиваюсь на полу и закрываю глаза, стараясь расслабиться и ни о чем не думать. Вдруг по всему телу словно пробегает волна. Я вздрагиваю, но не от испуга – просто мышцы непроизвольно сокращаются. Но ничего плохого она мне не сделает, в этом я уверен.

Руки и ноги начинают подергиваться, и вскоре судороги охватывают все тело. Перед глазами мелькают разноцветные пятна, голова кружится, язык становится ватным, и вдруг на меня накатывает дикая усталость, которую невозможно побороть.

«Никто даже не знает, где я!» – мелькает в голове пугающая мысль за секунду до того, как я проваливаюсь в глубокий обморок.

Мышцы ноют так, словно накануне мне пришлось пересадить пару десятков Диких Интенсий. В голове как-то пусто. Точнее, ощущение такое, будто между моим сознанием и моим подсознанием вдруг возник невидимый, но очень прочный барьер. Чуть поразмыслив, я прихожу к выводу, что не помешает открыть глаза.

Сначала я вижу только хорошо знакомый потолок больничного крыла. Затем в поле зрения попадают толпящиеся возле кровати Джинни, Гарри, Гермиона, Рон и ребята из АД.

– Что случилось? – слабым голосом спрашиваю я, с трудом разлепив губы.

– Это тебя надо спрашивать, что случилось! – сердито восклицает Джинни, шмыгнув носом. – Не человек, а ходячая неприятность!

– Мы сначала подумали, что ты у себя, и не стали беспокоить, – поясняет Гермиона. – Потом решили отнести тебе поесть, но на стук никто не ответил. Эльфы сказали, что в комнате тебя нет, и они понятия не имеют, где ты. Тогда мистер Уизли вспомнил, что ты отправился в кабинет директора, и мы пошли туда. Ну, и нашли тебя совсем рядом – ты на полу лежал, весь в золе. Что с тобой произошло?

Я не успеваю ответить. В палату заходит мадам Помфри.

– Что вы здесь устроили? Вломились толпой к больному!

– Со мной все в порядке! – быстро говорю я.

– Ничего себе – в порядке! – возмущается целительница. – Я такой потери энергии – и магической, и физической – еще ни разу в жизни не видела! Ты, Невилл, сейчас слабее новорожденного котенка, и даже думать не смей отсюда выйти! Восстанавливаешься, правда, очень быстро, но лучше не рисковать. Чем ты таким, позволь узнать, занимался? Неужели стресс на суде так подействовал?

– Стресс не при чем, – заверяю я. – Я чинил Выручай-комнату.

Воцаряется тишина. И что, спрашивается, я такого сказал? Должен же кто-то этим заниматься!

– И как? – осторожно уточняет Рон.

– Как будто успешно.

– Проверим, – бормочет он и выбегает из палаты.

Я провожаю его глазами. То ли не поверил, то ли решил, что я спятил. Ну, и ладно, все равно ничего не найдет.

– Вам всем лучше уйти! – заявляет мадам Помфри, поджав губы.

– Не прогоняйте их! – прошу я. – Я действительно нормально себя чувствую!

– Двадцать минут! – сдается она. – Не больше!

– Ты точно в порядке? – спрашивает Джинни, когда целительница скрывается в кабинете, и прикасается прохладной ладошкой к моему лбу.

– Конечно, малыш! – успокаивающе говорю я. – Просто переутомился. Выручай-комнату восстановить – это ведь не чашку склеить. Лучше скажите, вам удалось удрать от журналистов? Меня-то мистер Уизли вывел, да и то заметили в последний момент…

– Когда они поняли, что ты сумел улизнуть, то сразу же взялись за нас, – рассказывает Гермиона, машинально поправляя мне одеяло. – Ну, а мы что? Мы сами ничего не знали, так что их ждало разочарование.

– Джинни, вообще-то, в курсе, – замечаю я.

– Ну, так им-то я об этом не говорила, – резонно возражает моя подружка. – Тоже, конечно, изобразила удивление. Ну, а потом Чарли их отвлек, и мы, пользуясь случаем, сбежали.

– Чарли?

– Ну да, – Джинни хихикает. – Слышал бы ты, как мама на него потом орала! А ведь сама виновата, нечего было его одергивать во время заседания. Впрочем, он сказал, что все равно бы это сделал…

– Да что он сделал? – непонимающе спрашиваю я.

– Интервью дал всем журналистам разом! – сообщает Джордж, посмеиваясь. – Забрался на фонтан в Атриуме и начал вещать. Журналисты мигом просекли, что тебя уже не достать, и давай записывать! А он им столько историй из своей бурной личной жизни понарассказывал, что каждому на книгу хватит!

– С ума сойти… – бормочу я.

– Это точно! – подтверждает Джинни. – И бабушка твоя тоже…

– А что бабушка? – напрягаюсь я.

– Ну, тоже интервью им дала. Но этого мы уже не слышали – сбежали от греха подальше. Завтра в «Пророке» почитаем.

– А к Гарри только двое журналистов подошли, да и те, в основном, о тебе спрашивали, – добавляет Гермиона.

Мне становится неловко.

– Я не хотел, чтобы так получилось, – говорю я, глядя на Гарри.

Он только мотает головой.

– Все в порядке. Я был бы рад, если бы они вообще забыли о моем существовании. А вот тебе сейчас нелегко придется.

– Переживу, никуда не денусь, – отмахиваюсь я.

В палату вбегает Рон.

– Нет!!! – выпаливает он, тяжело дыша.

– Что – нет? – уточняет Гермиона.

– Не работает Выручай-комната! Я сейчас пытался ее открыть, а она – ни в какую.

Ребята переглядываются.

– Где ты ее открывал? – спокойно интересуюсь я.

– Как это где? – Рон смотрит на меня, вытаращив глаза. – На восьмом этаже, где же еще? Бегал туда-сюда, как идиот…

– Вход теперь в другом месте.

– Где же?

– Понятия не имею, – я пожимаю плечами. – А если бы и знал, то не сказал бы.

– Это еще почему? – нахмурившись, спрашивает Гарри.

– Она весь последний год на износ работала, – поясняю я. – Пусть отдохнет. Ей и без того досталось.

– Она же не живая! – смеется Рон.

– Для тебя, может, и нет, – возражаю я. – А мне она столько раз помогала, сколько не каждый друг поможет.

– И что, мы теперь вообще не сможем ее открыть? – уточняет Гермиона.

– Почему же? Если она действительно вам понадобится – откроете без проблем. А для развлечений есть и другие помещения. Одно могу даже посоветовать.

– Двадцать минут истекли! – сообщает мадам Помфри, вновь появляясь в палате. – Прошу всех уйти, Невиллу необходим отдых.

Ребятам ничего не остается, кроме как подчиниться решительно настроенной целительнице. Пожелав мне скорейшего выздоровления, они покидают палату. На меня наваливается усталость, но, прежде чем заснуть, я твердо обещаю себе, что не стану прятаться от людей и завтра же отсюда уйду.

Утро начинается с полноценного скандала с мадам Помфри. Кроме меня пациентов у нее на данный момент нет, а она, видимо, уже успела к ним привыкнуть, поэтому всерьез вознамерилась оставить меня в больничном крыле недельки на две. Ну, а в мои планы это категорически не входит. Пока мадам Помфри мечет громы и молнии, у меня мелькает мысль, что женщины все-таки намного опасней гигантских ядовитых змей – с последними хоть как-то можно справиться.

В конечном итоге мне все же удается убедить нашу целительницу в своем полном физическом и душевном здравии и отправиться на завтрак. В Большой зал я прихожу к самому концу трапезы. Представителей, так сказать, старшего поколения здесь уже нет, остались только ребята. Правда, их почти не видно из-за груды газет и писем, которые они увлеченно читают, не обращая внимания на давно остывшие напитки.

Я сажусь на свое обычное место между Джинни и Луной и мрачно обозреваю внушительную гору конвертов. Радует хотя бы то, что никто из ребят не пытается от меня шарахаться. Наоборот, все приветливо здороваются, интересуются моим самочувствием, улыбаются, но никаких провокационных вопросов не задают. Как будто ничего особенного не произошло.

– Все письма тебе, между прочим, – замечает Джинни. – Мы не вскрывали. Даже у Гарри меньше почты, не говоря уже о нас.

– Можете взять себе половину, – со вздохом предлагаю я, хватаю первое попавшееся письмо и машинально читаю вслух: – «Я закончил Хогвартс десять лет назад, учился в Гриффиндоре и представить себе не мог, что на моем факультете может оказаться такой, как ты! В магическом мире извращенцам не место! Если у меня когда-нибудь будет сын, я ни за что не отдам его учиться в эту школу и предупрежу, чтобы…»

Я отбрасывают письмо в сторону.

– Какая гадость! – восклицает Гермиона. – Невилл, не обращай внимания!