Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин

— Где МОЯ маска?

Глава 17

Сегодня я заново родился.

Не впервой мне приходится праздновать новый день рождения, но все предыдущие разы были всего лишь «на грани». На остром лезвии, пройдя по которому ты мог слегка порезать ступню.

Острые осколки свистели над моей головой. Пули вонзались в кирпичную стену возле моего плеча. Бетонная плита откалывалась от дома и с грохотом обрушивалась на истерзанный снарядами асфальт прямо за моей спиной. Всё это время я был «на грани», ходил по лезвие, но на моём теле ни единой царапины.

Здесь, в просторной пещере с тяжёлым смрадом разложения, где под скалистым свобод постоянно вспыхивает зелёным облаком скопившийся газ от заражённой неизвестным волшебством или болезнью кожи огромных уродливых воинов, я обрёл новую жизнь.

Дата моего нового дня рождения — неизвестно.

Цена новой жизни — я больше не смогу жить обычной жизнью.

Отныне моя кожа бледна, глаза полны кровью, а всю плоть — от шеи до кончиков пальцах на ступнях покрывает толстый слой запёкшейся крови, ставший мне не просто новой одёжкой. Моё тело затянуто в крепчайший слой брони, созданный самой матушкой природой, а вот природу данного явления даже сам Дрюня не в силах объяснить. Теперь я такой — уродец — и с этим мне жить. Жить Инге.

Когда я более-менее смог встать на ноги и сделать первый уверенный шаг, а за ним — второй, Дрюня вывел меня на свежий воздух. Мы словно свалили из говёной забегаловки со скисшей выпивкой. И лучше бы это было реальностью. Проблевался, поспал — и новый день.

Мой новый день встретил меня палящим солнцем. По привычке я заслоняю ладонью глаза от раскалённого диска. Внутренне начинаю накручиваться себя на нестерпимы жар от ярких солнечных лучей. Но ничего подобно не происходит.

Потом мне Дрюня объяснил, что в нашем организме больше нет привычных нам процессов. Больше нет влаги, больше нет потребностей в еде, а следовательно, пропадает потребность в избавлении организма от нежелательных нечистот, заполняющих кишки. Как точно работает мой организм — Дрюня затруднялся объяснить. Он знал как работает его тело. Моё тело только предстоит изучить. Но я уже знаю, что моя новая среда обитания — горячая кровь, заполнившая всё пространство в желудке и кишках. Я словно младенец в утробе женщины: болтаюсь тут окутанный питательной жидкостью, из которой медленно посасываю соки.

Мне комфортно. Комфортно телу Инги, несмотря на жаркий день и душный воздух. Да, кислород необходим нашему телу. Было глупо думать о том, что мне теперь и дышать не нужно. Кровь по-прежнему необходимо насыщать кислородом.

Как многого мы не знаем о нашей природе. Но базу знать обязаны. Кровь в желудке и кишках — мой запас, который я могу пустить в самый критический момент. Я это понял, когда Дрюня попросил вырастить ему меч. Этот эгоист, увидев, что я более-менее пришёл в себя, сразу же потребовал от меня «напечатать» ему меч! Мне бы послать его куда подальше, но любопытство…

Я снова ощутил себя подростком, запертым в комнате. Моё тело — загадка, которую надо досконально изучить и найти все ответы. Потрогать и пощупать каждый клочок кожи, дёрнуть за каждый сантиметр.

Я честно попробовал вырастить меч. Когда кривое лезвие вышло наполовину из моей ладони, я ощутил голод. Я бы мог отрастить лезвие любой длины, Дрюне стоило лишь назвать цифру или показать руками, но ресурс мой был ограничен. Желудок опустел, ноги стали ватными. Меня подкосил голодный обморок. Мой друг успел подхватить меня и сказал, что довольно. Он всё понял. Без кровавой подпитки я не смогу снабдить его армию современным оружием. Обломанный клинок — это всё, на что хватило моих запасов.

Необходимо подкрепиться.

По пути к куче трупов Дрюня рассказал мне, что всё то время, пока та женщина в кровавом доспехе и без ног лежала в луже крови — эта кровь не застывала, не высыхала и даже не портилась. Кровь постоянно циркулировала, проходя сквозь сосуды трупов, не давая истерзанным телам салаг начать разлагаться. Контролировала она сама этот процесс или за всё отвечала её физиология, как наше дыхание, которое мы производим непроизвольно? Могла ли она себя убить, дав крови свернуться? Хотела ли вообще она покончить с собой?

Дрюня был жесток с ней, по законам военного времени он не имел права причинять ей вреда, но это, как он выразился, «другое».

Эта женщина тормозила его победу. Она отказывалась помогать, за что и была наказана. В итоге её жизнь забрал я, и, ловя на себе укоризненный взгляд моего друга, я вынужден признать, что не имею никакого права кого-либо судить. Наконец: враг моего врага — мой друг.

Мы подошли к куче трупов. Кожа на телах успели покрыться еле заметной синевой. Застывшая багровая лужица у наших ног казалась мёртвой. Зелёный свет газа больше не отражался на зеркальной поверхности. Я присел на колено, ладонь положил на засохшую кровь. Вначале я ничего не почувствовал, словно коснулся обычной твёрдой поверхности: холодной бетонной стены или деревянного забора. Но когда я повёл рукой в сторону, ладонь вдруг окутал жар. Совсем коротким движением моя ладонь подобно напильнику смахнуло тонкий слой с отвердевшей лужи, тем самым смешав поднятую с поверхности пыль с моей кровавой бронёй.

Я почувствовал каждую клетку. Каждый лейкоцит, каждый эритроцит и каждый тромбоцит в каждой крохотной пылинке. Целая вселенная раскинулась у моих ног. Я мог назвать точное количество трупов в куче, мог назвать их группу крови. Я увидел изнутри каждого салагу.

Я увидел их болезни.

Мне стоило выставить указательный палец и коснуться поверхности лужи, чтобы снова зелёный свет мог отразиться на глянцевой поверхности. Чтобы снова впитать в себя густую кровь, со всеми её болячками, не несущими для моего организма никакой опасности. Моя кожа — фильтр. Я получу только лучший материал, оставив грязь снаружи.

Лужа быстро уменьшалась, уходя через мой организм прямиком в желудок. Когда моё тело переполняла энергия, а чувство голода сменилось сытостью, я посмотрел на пол. Не единой капли. Пол был чист. Картину портил безногий труп женщины и… маска…

Маска женщины валялась рядом. Любопытно.

Встав рядом и протянув к маске руку, я на секунду замер. Неизвестно что мог я испытать, коснись мои пальцы этого чужеродного предмета. Зелёный свет накрыл таинственный предмет с парой грубо высеченных глубоких отверстий для глаз. Тень от моего пальца завалилась в глазницу словно подмигнув мне.