Титаник и всё связанное с ним. Компиляция. Книги 1-17 - Екатерина Барсова

пригодились. Она отправила в Италию оставшиеся кусочки кружева – установить авторство работы. Патти прислала свадебную фату Марии как еще одно доказательство того, что эти кружева сплела одна и та же мастерица.

Элле довелось своими глазами увидеть список пассажиров «Титаника». На борту лайнера была лишь одна пассажирка из Тосканы – Мария Бартолини с новорожденной дочерью, Алессией Элизабетой. Других женщин, подходящих по возрасту и описанию, не нашлось. Элла с восторгом обнаружила, что в действительности на несколько месяцев моложе, чем считалось по документам Элен.

Пьеро Марселлини по-дружески помогал ей, переводил письма к Катерине и старой Алессии, передавал им подарки и фотографии, на которых были запечатлены все вместе. Откровенно говоря, Пьеро уже стал для Эллы гораздо ближе, чем друг, однако это дело будущего, а не настоящего.

Сейчас, стоя у борта лайнера в окружении живописных пейзажей и звуков оживленного водного пути, Элла думала о своем первом путешествии – в чужой одежде, на руках у чужой женщины. История не знает более скорбного прибытия, чем приход «Карпатии» в Нью-Йорк в далеком 1912 году. Проплывая недалеко от места катастрофы «Титаника», Элла не могла не помолиться за упокой души своих матерей – настоящей и приемной, за всех, кто погиб в катастрофе, и за любовь, которая сделала возможным сегодняшнюю встречу. Мэй совершила свой поступок во имя любви, и Элла давно простила ее, так же как простила Энтони, ушедшего раньше времени.

Прошлое нужно оставить в прошлом. Волнующее путешествие подходит к концу, впереди – самое главное. По спине Эллы пробежали мурашки. Она встретит своего настоящего отца! Она уже тысячу раз прокрутила в голове, что скажет, тысячу раз повторила приготовленные слова.

Не расстроится ли Анджело, не будет ли разочарован? А может быть, совсем ей не поверит? Лишь бы только потрясение не сказалось на его здоровье.

Жизнь Эллы – словно затейливое кружево: чтобы выяснить, кто она такая, понадобилось много лет и странных событий, которые в конце концов соединили всех вместе. Капитан Смит спас ребенка, Мэй забрала ее, Анджело не терял веры, что его дочь жива. Фрэнк пожертвовал собой ради Родди, и это привело к знакомству с Патти: из всех этих причудливых переплетений соткалась история Эллы, а началось все с крохотных детских башмачков.

* * *

Поначалу Анджело смотрел на приближающийся пароход без эмоций, однако запахи дыма и мазута, крики чаек и обычная портовая суета вновь пробудили в его душе невыносимое чувство одиночества. Зачем его заставили прийти сюда, ведь знали же, как он расстроится! И почему их английские гости не прилетели самолетом?

Анджело стоял между Кэтлин и Патти – обе держали его под руки – и, глядя на медленный ручеек пассажиров, выходящих из зала прибытия, чувствовал, как мерзнут ноги. Люди махали руками, улыбались, радостно обнимали родных – все точно так же, как почти полвека назад, когда Анджело в немом отчаянии одиноко стоял на пирсе. Хорошо хоть сейчас он тут по более приятному поводу.

– Папочка, вон они!

Анджело увидел импозантную женщину в меховом манто и ярком розовом шарфе, а рядом с ней – девушку в коротком шерстяном пальто с капюшоном, очаровательную темноловолосую девушку с волосами, стянутыми в конский хвост, которая улыбалась ему, как будто хорошо знала. В ее улыбке было что-то знакомое, давно забытое, теплое и доброе.

– Папа, это Элла и ее дочь Клэр из Англии. У Эллы для тебя кое-что есть.

Патти подтолкнула женщину в розовом шарфе вперед. Та улыбнулась и достала из сумочки какую-то небольшую вещицу.

– Полагаю, у вас найдется к этому пара, – сказала она, глядя в глаза Анджело. – Что толку от одного башмака, если ног две?

Анджело разгладил пинетку на ладони и озадаченно посмотрел на Кэтлин.

– Что это? Почему у нее мой башмачок?

– Твой лежит дома. Помнишь, мы привезли его назад из Италии?

Анджело перевел взгляд на девушку, и его сердце забилось быстрее: он всматривался в эти черты и узнавал их заново, словно на его глазах ожила старая фотография.

– У нее… лицо Марии. И у вас тоже, – дрогнувшим голосом сказал он женщине. – Это правда? Правда? Алессия? Все эти годы я не переставал надеяться… Это действительно ты?

– Полагаю… да, – улыбнулась Элла и обвила руками шею Анджело.

Из его глаз хлынули слезы. Патти и Кэтлин отступили назад. Анджело беспомощно обернулся.

– Вы все знали?

Кэтлин с улыбкой кивнула.

– Мы хотели сделать тебе сюрприз. На то, чтобы соединить вас, ушла почти вечность. Где же еще было вам встретиться, как не здесь, где все началось?

– Но как? Как могло произойти такое чудо?

Дочери взяли Анджело под руки и двинулись к выходу.

– Это долгая история, папа. Чтобы рассказать ее полностью, нужно время.

Клаудия Грей

Обреченная

Глава 1

9 апреля 1912 г.

«Еще не поздно повернуть назад», — сказала я себе.

На меня с вожделением пялились какие-то матросы. Я скрестила руки на груди и пожалела, что у меня такое потрепанное пальто. Хотя наступила весна и днем уже было довольно тепло, вечера оставались холодными, а резкий морской ветер продувал тонкую ткань насквозь.

Вечерело, и на улицах Саутгемптона становилось все темнее. Впрочем, ни солнце, ни что-либо еще такое же ободряющее не пробивалось между окружавшими меня высокими зданиями. Мои ноги привыкли ходить по грязным дорогам родной деревни и к натертым до блеска полам Морклиффа, и я спотыкалась на булыжниках мостовой. Мне нравится считать себя девушкой уравновешенной, но незнакомая обстановка и люди выбивали меня из колеи. Город казался опасным, а сумерки — более зловещими, чем полночь дома.

Я могла вернуться обратно в номер отеля, где ждали мои хозяева. Могла просто сказать, что лавка уже закрылась и мне не удалось купить шнурки. Мисс Ирен ни капли не рассердится, она вообще не хотела посылать меня в город одну. Но леди Регина придет в бешенство даже из-за такой малости, как моя неспособность купить в путешествие дополнительную пару шнурков для ботинок. Ярость леди Регины выплеснется, превратившись в наказание миссис Хорн. Я боюсь ходить по городу одна, но еще больше боюсь, что меня уволят до того, как я доберусь до Америки.

Так что я расправила плечи и торопливо зашагала по улице. Длинное черное платье служанки, дополненное белым передником и пышным льняным чепцом, сразу выдавало во мне ничтожную представительницу низшего класса. Но при этом оно говорило о том, что я служу в богатом доме, где могут позволить себе прислугу.