Вечный огонь страстей - Нора Хесс

Докси вжала голову в плечи.

– Что он вытворял.

Она потрясла головой, словно стряхивая жуткие воспоминания.

– Наконец, я услышала голос Мэдисона, предупреждающего, что толстяку пора на выход. Но не успел этот уйти, как его место занял другой. Я выбежала в коридор и стала умолять Мэдисона не делать так. В ответ он избил меня.

После всхлипов индианка продолжила:

– Они приходили ко мне всю ночь. Иногда сразу вдвоём. Я потеряла сознание. Потому что когда очнулась, стало светло и в комнате никого не было. Я собралась с силами и выскользнула оттуда. Спряталась в конюшне за таверной, и сидела там весь день и следующую ночь. На другое утро перед рассветом убежала в лес. Потом вот сюда…

Докси замолчала. Охотник посмотрел на ее потупленную голову. Он непроизвольно разжимал кулаки и неуклюже похлопал женщину по плечу.

– Там осталось немного мяса. Возьми поешь и ложись спать. Хорошенько отдохни, и к утру все пройдет.

В душе у нее затеплилась надежда. Ободренная, она отправилась расстилать постель, но в голове вертелся один и тот же вопрос.

– Белая женщина ушла от тебя?

Сэйт повернул голову и весело ответил:

– Только на короткое время. Придет весна и мы встретимся в Трентоне.

Докси уже лежала и быстро закрыла глаза.

– До весны много длинных ночей, – многозначительно сказала она направляющемуся к двери Сэйту.

– Да. Мое ожидание будет долгим.

– Когда я поправлюсь, – женщина приподнялась и скромно улыбнулась, – ночи станут для тебя короче.

Он смерил ее внимательным взглядом и едва улыбнулся.

– Я буду ждать женщину, которую люблю, – охотник открыл дверь и вышел.

Докси снова улеглась и стала смотреть на огонь. Ее совсем не смутили его слова. Большой мужчина слишком любит себя, чтобы отказывать в удовольствиях ночью. Она даст ему пару дней. Этого будет достаточно, чтобы он сам стал искать ее компании. Она уснула, удовлетворенно улыбаясь.

Сэйт возвратился, налил в кружку остатки кофе. Он даже не глянул в сторону спящей Докси, сел у огня и стал медленно пить. «Что сейчас летает Джулиана? Наверное, спит».

Он вспомнил ее стройную, округлую фигуру, и желание резко овладело им. Его глаза непроизвольно остановились на индианке.

– Нет, – яростно прошептал он, – я смогу обойтись.

Дни складывались в недели. Прошло два месяца. Сэйт проснулся ночью от шума дождя, барабанившего по крыше. А утром, выйдя на крыльцо, он обнаружил, что исчезли дорожки на снегу, как и сам снег. Наступала весна. Скоро он обнимет Джулиану.

Лед на реке стонал и трещал по ночам, которые становились все короче. Снег оставался лишь в тени больших деревьев. Охотник стал собирать капканы. Индианка молча наблюдала и подумывала о его возвращении в Трентон: ни разу за два долгих месяца он не разделил с ней постель. Однажды вечером, когда мужчина управился со всеми домашними делами, они сидели у очага, и Докси спросила:

– Думаю, ты собираешься к своей белокожей женщине?

– Ты правильно думаешь, – Сэйт подложил дров в огонь. – Если сказать точнее, я отправляюсь в Трентон завтра утром.

– А как же я? – угрюмо спросила она, теребя конец пояса. – Что делать мне?

– Черт возьми, откуда я знаю, – он поднялся и отряхнул руки. – Возвращайся к своим. Зима закончилась. В лагере уже будет достаточно еды, пищи, я оставлю тебе еды и денег.

– И виски тоже? – Докси подалась вперед.

Сэйт утвердительно кивнул.

– И кувшин с виски тоже.

На следующее утро индианка стояла, прислонившись к двери, и смотрела на сборы охотника. Жеребец нетерпеливо перебирал ногами. Стоящая за ним маленькая вьючная лошадка, тяжело нагруженная провизией и лагерной утварью, не была настроена так игриво. Собака все время бегала, вынюхивая землю, словно решая, какой выбрать путь.

– Даже не взглянул и не попрощался, – прошептала Докси.

В ее черных глазах горела опасная решительность. Когда-нибудь она поставит этого охотника на колени. И тем не менее индианка утешала себя, что обещанные деньги и кувшин с виски были на столе, а предыдущие расставания с белокожими мужчинами происходили и менее удачно. Некоторые из них удирали ночью, ничего ей не оставив, другие просто не возвращались с охоты в свое жилище.

Докси вошла в комнату, направилась к столу и раскупорила кувшин.

– Поживу здесь несколько дней, потом пойду искать свое племя.

Она нагнула кувшин: горячая жидкость обожгла ей губы и горло…

После трех дней дороги Сэйт въезжал в деловой район Трентона. Он остановил первого встречного и спросил, где можно побриться и вымыться, ему показали на баню в конце этой же улицы, спустя полчаса мужчина вышел чистый и свежий, оставляя за собой всю дорожную грязь. Он сел на лошадь, позвал собаку и направился в нижнюю часть города. Ему необходимо было уладить дела с одним шотландцем, с которым и раньше заключал сделки.

Солнце уже садилось, когда Сэйт вошел в торговый дом. Более часа он вел переговоры со скупщиком мехов и наконец, удовлетворенно улыбаясь, сел в седло. На этот раз он настоял на своем. Все шкуры были прекрасного качества. И впервые в жизни деньги что-то значили для него. Он собирался привести в дом жену.

Сэйт похлопал себя по карману с чеками, мечтая о двух комнатах, которые он построит, и печке, которую поставит рядом с камином. Все эти мысли переполняли его голову, в то время как он ехал искать Джулиану.

Сэйт нашел нужную ему улицу и повернул лошадь в узкий проулок. Кирпичные дома, расположенные по обе стороны, словно надвинулись на него. «Как люди могут здесь дышать, а тем более жить в такой тесноте?!» Он нашел дом с нужным номером в самой середине улицы. Привязал жеребца к изгороди у края булыжной мостовой, соскочил вниз и направился к кирпичной стене, ведшей к большой кирпичной двери. У Рэйта слегка задрожали руки, сейчас он ее увидит. Раздались быстрые шаги. Сердце ёкнуло, может это Джулиана?

Дверь распахнулась, на него холодно смотрела высокая, худая женщина. Он сдернул с головы меховую шапку и поспешно произнес:

– Здравствуйте, мэм.

Светло-карие глаза осмотрели его одежду из оленьих шкур и остановились на лице.

– Да? В чем дело? – она неприветливо усмехнулась.

Сэйт переминался с ноги на ногу, смущенный отношением женщины.

– Я… она… здесь живет Джулиана Рэслер? – запинаясь наконец спросил он.

Его стали изучать еще пристальней. По худому лицу женщины проскользнула хитрая улыбка, она резко ответила:

– Больше не живет. Эта неблагодарная шлюха соизволила покинуть мой хороший приличный дом.

У него помутнело в голове от услышанного. Машинально сжав пальцы, он вежливо поинтересовался: