Хозяйка «Логова» - Елена Звездная

— Тюри! — я не стала стучать, не стала ждать, когда он откликнется. Открыла дверь запасным ключом и растолкала сладко спящего директора театра. — Эванас, у нас несчастный случай. Алиссия замерзла, сидя на полу.

Поначалу я думала, что он, как и все знакомые мне мужики, еще три минуты будет спрашивать, что случилось и зачем я пришла, но волшебное имя его супруги мгновенно подняло Тюри на ноги.

— Где она? Что случилось?!

— Она в своих покоях, в ванной. Упала стена… — я не договорила, он умчался спасать звезду театра, а когда вернулся, вновь меня удивил. Эванас нес дрожащую певунью на руках — вырвал-таки! Более того, он безостановочно шептал: «дорогая моя, ненаглядная», а еще целовал в макушку, легко перенося то, что супруга в приступе паники вцепилась в него руками и ногами.

— Вино горячее, и воду… — попросил он, посмотрел на пустую ванну, что стояла в углу, затем на меня и ответил: — Не беспокойтесь о воде, я сам натаскаю. А вы с Алей посидите.

Алиссия, которую Тюри бережно поддерживал под попу, замотала головой и, захлебываясь слезами, попыталась что-то сказать. Из горла красавицы вырвался писк, и мужчина сдался.

— Да, малыш, хорошо. Родная… — Сел вместе с ней на кровать и серьезным, даже деловым тоном спросил несчастную: — Тогда я тебя просто разотру, договорились. Ты позволишь?

Дождался ее кивка и отдал мне новые указания:

— Вино, спирт или любую другую настойку, смородину в любом виде, — улыбнулся уголком губ, произнося: — хоть вашу высокогорную морщинистую. Еще мне понадобится жир, по возможности без резкого запаха… — Алиссия попыталась что-то пискнуть, но он ее доводы пресек коротким: — Ты согласилась, теперь помолчи.

— Простыни, две-три, пустую грелку и ночнушку, лучше всего потеплее.

Услышав эти слова, медам отстранилась от Тюри и посмотрела на него ошеломленно.

— Что? — Эванас вновь улыбнулся ей, как-то тепло и до щемящего нежно. — Не думала, что я и дальше буду придерживаться нашего уговора? А вот фигушки, тот скандал я тебе еще не скоро прощу…

Не успевшая выйти, я стала свидетельницей того, как капризная красавица с исступлением начала целовать замершего от ее напора супруга. Одной рукой вцепилась в волосы, второй скользнула вниз по его груди и… Не прошло и секунды, звезда театра оказалась под директором театра, который умело и уверенно зажигал ее, заставляя гореть без помощи вина и спирта. Закрыв глаза и следом дверь, я сглотнула вязкую слюну в который раз отмечая про себя, что до сих пор ошибаюсь в людях. Эта пара была создана друг для друга, и застой в их отношениях оказался затишьем перед бурей.

Со вздохом облегчения я отправилась собирать все затребованное. Вино, настойку, смородину, жир гусиный, грелку, пару простыней и ночнушку… ее я также взяла, хоть и прекрасно понимала, что медам она вряд ли понадобится.

— О, пищать пер-р-рестала! — раздалось рычание из дыры, созданной под новое окно. — Мы можем уже вер-р-рнуться?

— Можете.

Оборотень свистнул и незамедлительно оказался рядом. Посмотрел на поднос с заказом Тюри, затем, наклонив голову, прислушался и хмыкнул:

— Да, с Алиссией ты хор-р-рошо меня подставила. А главное, умышленно.

— Сам повелся. Я сказала, что Гилт скалился одной из девушек, и ни словом больше.

— И тут же указала на эту долба… на звезду Тюри, — возмущенно напомнил Асд, возвращая себе человеческое обличье. — Характеристику, конечно, дала не лучшую, но…

— Но ты решил преуспеть, даже не подумав, что такую медам мне вряд ли пришлось бы защищать, — не осталась я в долгу. — А если и пришлось бы… защищать, то твой азарт вообще не обоснован.

И хотела уже выйти из продуваемой всеми ветрами спальни, когда хвостатый герой-любовник остановил меня покаянным:

— Я действительно азартен. Прости. Захотелось отвлечься от дел, и я не нашел способа лучше.

Молчу. Он же, затаив дыхание, ждет ответа. Минуту ждет, две… На третьей Асд тихо усмехнулся, переступил с ноги на ногу и потер шею.

— Ну… Так ты будешь меня прощать или нет?

— Буду, — ответила с заминкой, — но при одном условии.

— Дыру наскоро заделать? Триптих вернуть?

Усмехнулась:

— Это ты и так сделаешь, по доброте душевной. А условие следующее: если нам всем крайне повезет и Алиссия не заболеет, ты посадишь чету Тюри и их людей на последний корабль, уходящий из Заснеженного. Он отбывает завтра после обеда.

— Хорошо, — безропотно согласился двуликий и, несмотря на собственную провинность, заявил: — Но если хочешь, чтобы они уехали с самого утра, приготовь помимо пирожков шашлык.

Другими словами, битва за мою готовку продолжается.

— Асд, в твоих интересах сделать так, чтобы они отбыли на том корабле, иначе я воспользуюсь родственными связями Дори и потребую через перевал доставить их в столицу Тарии, то есть отправить с вами. — Удобнее перехватила поднос и улыбнулась: — А хочешь шашлык, объясни мне две вещи. Первая — почему из-за замужества с потеряшкой я считаюсь занятой, вторая — что хранит в себе черный ящик.

Несколько мгновений оборотень смотрел на меня широко открытыми глазами, затем моргнул и задумчиво произнес:

— Так что я там должен был сделать по доброте душевной?

Не расскажет.

Гордо вскинув голову я вышла в коридор и чуть не столкнулась с Тюри. Улыбчивый и полураздетый, в одних пижамных штанах, Эванас забрал у меня поднос и умчался к себе. Ни «спасибо», ни «пожалуйста», ни «как это произошло, почему моя жена просидела без малого четыре часа на полу в ванной комнате?!». Просто взял и ушел, предположительно врачевать.

В смятении я проводила взглядом его спину, прошла к лестнице и столкнулась с полураздетыми оборотнями и вампирами, спешившими бесшумно вернуться в комнаты. Видимо, писк Алиссии выдворил их прямиком из кроватей или даже из ванны. Замерзшие и уставшие, прикрываясь кто чем, они промаршировали мимо меня, не забыв пожелать крепкого сна и хороших сновидений. И как ни странно, после них в харчевню вошел мой названый отец.

— Тороп, а ты почему здесь… то есть не спишь? — вырвалось у меня удивленное, а затем и недоверчивое: — Тоже писк слышал?

— Нет. Всего-то решил проверить, почему постояльцы в спешке чуть ли не голяком покинули «Логово». Думал, на заставе мятеж, бегут разгонять. А они всего лишь испугались звука. Низшие, что с них взять.

И, зевая, пошел к себе.

— Какие?

— Низшие, — повторил он и жестом оборвал поток моих вопросов: — Оставь эту тему до завтра, иди спать. — Хотела сказать, что не устала, но тут наш вояка опять зевнул. — И мне отдохнуть дай. Завтра будет непростой денек.