Зимовье зверей - Константин Арбенин

2002

Из запоя

Не так давно нас было двое,Мы всё делили пополам.Но он не вышел из запоя,Он навсегда остался там.

Судьба ему не потакала,И рок поблажек не давал.Ему семь футов было мало,И вот пришёл девятый вал.

Его влекла стезя героя,Он по утрам дышал огнём.Но он не вышел из запоя,Он навсегда остался в нём.

Не дождалась его чужбина,Не задались его дела,Труба — и та недотрубилаИ за собой недозвала.

А если б, а если б, а если бМы были умней,Мы сочинили бы песнюИ жили бы в ней —Как будто в отдельной квартире,В отдельной стране.Но мы за постой заплатилиПо самой предельной цене.

Он тоже жаждал, но не мщенья.Он быть хотел, но не собой.И от ненужного общеньяБежал в естественный запой.

Он был поэтом — в куче прозыОн слыл мужчиной — в свете дам.(Читатель жаждет рифмы «розы»,Но я её ему не дам!)

Вот если бы боги чуть чащеВкушали в пивных,Мы добывали бы счастьеИз скважин иных.Но мы выпускали синицуВ бесцветную муть,И нам оставалось забытьсяИ в горе своём утонуть.

В нём не смолкало ретивое,Он был всегда навеселе.Но он не пал на поле боя —Полёг на праздничном столе.

Хотя какой там, к чёрту, праздник,Какие, к дьяволу, столы,Когда удача только дразнитИ гнёт краплёные углы!

Вот если б мы выбились в дамки,Шагнули б конём,Мы сочинили бы тангоИ жили бы в нём.Не где-то в астрале,А здесь же, в пределах доски.Но мы впопыхах проигралиСвоей же судьбе в поддавки.

Я слышу пульс на грани сбоя —Впервые в жизни он не пьёт.Он не выходит из запоя,Он нам сигналы подаёт.

Он говорит: «Эй там, на суше!Бросайте вёсла и дела —Спасайте, мол, другие души,Мою оставьте, где была.»

И вот гуляет без конвояЕго счастливая звезда.Он не вернулся из запоя,Он там остался навсегда.

Он не дополз до пьедестала,Хоть был при шпаге и плаще.Теперь, когда его не стало,Загадка: был ли он вообще?

…………………

2002

Посередине

От тумана до туманаРастеклась моя нирвана.От базара до базараПролегла моя сансара.

Я стою посередине,Я как будто в карантине.Выбираю, где резоннейПребывать моей персоне.

Среди луж и среди тучЯ свободен и летуч.

От фасада до фасадаГорбылём моя засада.От Батума до БатумаКолесом моя фортуна.

Я вишу посередине,Словно муха в паутине.И боюсь пошевелиться,На ходу меняя лица.

Я примерил масок сто —Мне идёт и то, и то.

Где-то слева жаждут матаЭпигоны неформата.Где-то справа ждут проколаРенегаты рок-н-ролла.

Положение двояко,Но я не бросаю якорь.Я стою посередине,Я чужой в любой рутине.

Я не низок, не высок,Я не тенор, не басок.

От обмана до обманаСверху льётся только манна.От сиесты до сиестыКормят только манифесты.

Кто-то убыл, кто-то выбыл,Я всего лишь сделал выбор.И я чувствую спиною:Мы — другие, мы — иное.

Мы стоим посередине,Мы горим костром на льдинеИ пытаемся согреться,Маскируя целью средства.

Догораем до душиВ созерцающей глуши.

2001

Стоп-кадр

Ты красоту не скроешь темнотойИ ею же изъяны не исправишь,Но середина будет золотойПод золотом твоих вечерних клавиш.

И, чтобы мы не стали серебромНа фотоплёнках и на кинолентах,Реальность от руки обводит нас пером,Запутавшись в подручных инструментах.

Мне ни слова, ни взгляды не нужны —Доверившись дыханию и ритму,Я слышу, как за цепи тишиныЦепляются коралловые рифмы.

И мотыльками струнно на весуВсе ноты в полутёмном помещеньиСлетаются на свет, что я в себе несу,Как светлое твоё порабощенье.

Ты — новая земля, рождённая вовне,В которую не мне атлантом упираться.А я? Я — капитан, влекомый к целинеСетями неизведанного рабства.

Ночь упадёт магнитом на компасИ, временно нарушив свой обычай,Не на стекле увековечит нас,А в вечность унесёт свою добычу.

Ведь замыслы судьбы опередив,Мы стали золоты и серединны.И ангел с потолка отводит объектив,Чтоб сделать миг простым и объективным.

Мой верный талисман, искомое звено,В тебе заключено второе расстоянье.А я? Я — капитан, швыряющий на дноОкалину былого состоянья.

Завяли паруса, истлели корабли,Осели на мели никчёмные богатства.А я? Я — капитан дрейфующей земли,Толкаемый стихией на пиратство.

2000

Цари

Вчера мне стало тридцать три,И с этой точки видно мне,Как кратковременны цариВ моей изменчивой стране.

О, поколение моё!За что тебе такая честь —Цари уходят в забытьё,А мы по-прежнему все здесь!

Закрой глаза и посмотри,Как рокируются цари!

Они уходят втихаря,Поставив славу на поток.И после каждого царяНам остаётся лишь потоп.

Но нам не страшен львиный рык,Нас не задобришь калачом —Мы пережили пятерыхИ знаем, что у них почём.

Мы знаем эту пятерню —И распорядок, и меню.

Зачем зависеть от царей,Когда, какой бы век ни шёл,Они сменяются быстрей,Чем мы меняем наших жён.

А разум — сам себе страна(Таков мой личный статус-кво),В ней всем оплатится сполнаСогласно должности его.

Мой царь не в Риме, не в Москве, —Мой царь в моей же голове.

И что касается меня,Я посторонний в их мирке.Я им не враг и не родня,Хоть и живу невдалеке.

Я никогда не падал ницИ, даже если шёл ко дну,Царям предпочитал цариц.Точнее, предпочёл одну.

Поскольку сказано не зря:Не сотвори себе царя.

Те, кто им слепо доверял,Теперь рычат от злобы дня.А я признателен царямЗа то, что им не до меня.

И не моя, а их беда,Что глубиной своих высотЯ обособлен навсегдаОт этих царственных особ.

Я не толкусь у их дверей, —Мне тоже всё не до царей.

Дух царскосельских пустырейЯ ощущаю наяву:Я пережил пяток царей,И шестерых переживу.

Их неземное ремеслоОпасней тюрем, лагерей,А значит, всем нам повезло —Всем, кроме нескольких царей.

Так, Боже, храни их всехОт нас, не знающих утех.

2002

На третьем римском

Где воевал, браток? — На Третьем Римском.Пугал врага несмелым животом.Чем награждён? — Бетонным обелиском —Одним на всех, с одним на всех крестом.

А чем был сыт? — Как испокон:на завтрак водка и яйцо,А на обед сухим пайкомещё не вдовье письмецо.На ужин — девять встречных граммДа на десерт аршин земли…И вот несут к иным мирамсовсем иные кораблименя…Встречайте.

В каком полку служил? — В Троянском Конном.Тянул ремни дубового коня.Чему молился? — Только не иконам,Другие боги берегли меня.

А чем был жив? — Да, как всегда,жил-выживал своим умом.А чем ещё? — Так, ерунда —её заученным письмом,Коротким отдыхом в тепле,Последним проблеском в дали…И вот несут к иной землесовсем иные кораблименя…Встречайте.

А где взял языка? — Под Вавилоном.Он брал меня, да, видно, он добрей.А кем был предан? — Целым легиономСвоих же генералов и царей.

А чем был рад? — Да хоть бы тем,что всё закончится само,Что в гимнастёрке есть отдел,где я храню её письмо,И тем, что смерть не лезет зря,А чётко ждёт команды «Пли!»…И вот несут к иным царямСовсем иные кораблименя…Встречайте.

Где похоронен? — Под Великою стеною,В саду надгробий, в братских закромах.Шрапнель горланит марши надо мною,И машет шапкой новый мономах.

О чём жалел? — По мелочам:о том, что вечность недолга,О том, что ноет по ночамдуша сильнее, чем нога,О том, что миру без войныНе обойтись, как ни скули,И что несут в чужие снысовсем чужие кораблименя…Прощайте.

2000