Снук. Futurum I - К. Димитру
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И тогда стало ясно, что снукера придется убить. Потому что иначе отмщение было невозможно. Он улыбался. Он не чувствовал боли. И он их любил.
Кит словно сошел с ума.
- Улыбаешься? — спросил он. — А что так не широко — то, а? Что так не широко улыбаешься, тварь? Давай шире, а?! Шире!
Он повторял это «Шире!» раз за разом, пока скрюченными пальцами разрывал щеки гуима, зацепив их изнутри, растягивая к ушам. Пальцы скользили по скопившейся во рту снукера слюне и крови, срывались с расползающихся как жвачка щек, но Кит снова и снова погружал их чуть ли не в самое горло и рвал плоть гуима в лохмотья, сжимая зубы так, что они хрустели и вот — вот готовы были рассыпаться.
- Шире, сука, шире! — кричал он в истерике. — Улыбайся шире, тварь!
Кит зябко повел плечами от этих воспоминаний. Потом они узнали, что тот гуим был когда — то одним из лучших преподавателей колледжа Эккерсли. Угасающее сознание настойчиво, каждый день, приводило его к зданию, где он отработал всю свою жизнь, где провел свои лучшие годы, где его любили студенты, бегавшие за ним и жадно ловившие каждое его слово.
Они отомстили. Они глумились над снукером больше часа, изуродовав его до неузнаваемости, превратив в изорванный, изломанный мешок мяса и костей. Они убивали его тупо, жестоко, истерично, напрочь забыв о мести и просто убивая, чтобы убить, чтобы не видеть счастливой улыбки, которая не сползла с его лица даже тогда, когда он стонал от боли…
Кит открыл дверь и вошел в прихожую.
В квартире пахло ужином.
Как это здорово — то, а! Приходить в свою маленькую, убогую, холодную квартирку и чувствовать теплый и живой запах еды, а не затхлую вонь пустого помещения и пыли.
- Джесс! — позвал он. — Я принес. Извини, только фотографий не нашел, они их…
Он не договорил, потому что заглянув в комнату, не увидел никого.
А! Ну да, она же возится с обедом…
Метнулся в кухню, еще не зная, но уже понимая, что не увидит Джессики и там.
Глава 11
Прежде всего, он тщательно осмотрел квартиру.
Ничего в ней не изменилось, ни один стул не был повален, ни один шкаф не оставлен открытым, никаких следов борьбы и вообще никаких следов. Такое ощущение, что Джессика либо ушла сама, несмотря на его строжайший запрет, да и свой страх, либо ее увел кто — то хорошо ей знакомый, с кем она пошла без раздумий. И где ее теперь искать, Кит даже представить себе не мог. Единственный вариант, который пришел ему в голову — это то, что она ушла домой. Но понятно, что этого не было, потому что быть этого не могло.
Да, она ушла не домой. И кажется, она ушла не по своей воле, потому что мобильник — вот он, лежит на подоконнике, в кухне. Она не могла уйти без него. Не должна была.
Метро мчится все быстрее и быстрее… Одна за другой мелькают незнакомые пустынные станции…
Кто знал, что Джессика у него дома?
Только любовница Хилмана и Эрджили. Но Эрджили ни за что не стал бы предпринимать каких — либо действий, не предупредив Кита. Да и Джессика не согласилась бы отправиться в приют. По крайней мере, сейчас.
А вот эта дамочка… С ней Джессика наверняка пошла бы. Но как та могла оказаться у Кита дома раньше его самого, при этом не зная адреса? Если только на машине…
И что ему теперь делать?
Искать девочку бессмысленно. Он даже не знает, с чего начать поиски, потому что не представляет себе, куда она могла отправиться. В полицию обращаться бессмысленно вдвойне.
А через час на улице начнет смеркаться.
А завтра ему идти на работу.
И еще этот саквояж. Нельзя оставлять его у себя, здесь. Ему нужно найти более надежное место…
Кит умылся, морщась, любуясь на поплывшую разбитую губу и огромный рог над левой бровью.
«Гаденыши! Надо было, все — таки, навешать им еще…»
Потом переложил всё из приметного кейса в небольшую серую сумку, сунул в карман телефон Джессики и вышел из дома.
Кейс он бросил в мусорный контейнер на тридцать восьмой.
Поднялся к маме.
В тихой и пустой квартире, в которой попрежнему стоял густой запах ацетона, задернул шторы, включил небольшой ночник у маминой кровати, открыл сумку.
Пролистал тетради в синей обложке — не с целью что — то понять, а — так, на всякий случай: вдруг что — нибудь было спрятано между страниц. Пошуршал печатными листами, даже не всматриваясь в текст: бесконечные таблицы и диаграммы. Повертел в руках странную упаковку снука, посмотрел ампулы на свет — вполне обычный на вид наркотик: золотистые кристаллы плавают, поблескивая, в желтоватой жидкости.
Достал голубой запечатанный конверт, надорвал краешек, открыл. Внутри — три конверта поменьше, на каждом, в поле адресата, надпись. На первом — «Джессика!». На втором — «Лайза!». На третьем — «Тебе!».
Повертел в руках послание к Лайзе. Лайза — это, скорей всего, любовница, та самая, которая отдала ему кейс. Бросил его обратно в сумку. Сунул конверт, адресованный Джессике в карман ветровки. Потом, подумав, вернул в сумку и его.
Конверт с надписью «Тебе!» открыл. Достал сложенный вчетверо стандартный лист бумаги с напечатанным на двух его сторонах текстом. Развернул. Начал читать.
«29 мая, 2052 года, Локвуд — сити, Стив Хилман.
Если ты нашел этот кейс, где бы ты его ни нашел, значит, я уже мертв.
Меня зовут Стив Хилман, я бывший сотрудник отдела по исследованию перспектив медицинского применения препарата «снуксил» при корпорации «Снуксил Кемикалз Хайпауэр». Единственная моя надежда сейчас, что ты, читающий эти строки, не имеешь отношения ни к «Снуксил Кемикалз», ни к спецслужбам. И еще хочется верить, что ты находишься в здравом уме и тебе не безразлична судьба человечества.
На протяжении последних трех лет я, в числе других сотрудников, официально и по заданию корпорации, занимался изучением препарата «Снуксил» и возможностью разработки на его основе медицинских средств — анестетиков высокой степени эффективности. К сожалению, работы не дали сколько — нибудь значимых результатов вследствие невозможности получения бета — снуксилоцина–6 в чистом виде, с отделенной прантавазиновой кислотой.
Зато в процессе исследований снуксилоцина мною было выявлено и доказано опытным путем положительное воздействие компонентов препарата «Снуксил» на раковую опухоль, заключающееся в подавлении деления больных клеток. Побочным эффектом использования снуксила на больных раком мышах оказалась их почти полная невосприимчивость к действию прантавазиновой кислоты вследствие ее поглощения раковыми клетками с последующим разложением на составляющие — 2О12 (диоксивазин–12) и MSD (мета — снуксилон — дигидратат), обнаруженные мною в крови подопытных животных.
Впрочем, ты, наверное, не медик и не химик, я зря все это так пишу. Буду говорить проще, чтобы ты понял.
Проще говоря, можно предположить, что человеку, больному раком, должно быть очень трудно стать снукером в полном смысле этого слова, но — крайне полезно. Трудно в том смысле, что для того, чтобы «подсесть» на снук ему нужна лошадиная доза препарата. А полезно потому, что доза менее десяти милилитров вероятней всего будет являться для него лекарством от рака. А кроме того, на основе MSD, полученного из крови раковых больных или синтезированного (алгоритм синтеза мною почти доработан до конца), может быть создан так называемый «анти — снук» — сыворотка, позволяющая избавить человека от наркотической зависимости с частичным или полным (в зависимости от «стажа» снукера) восстановлением функций мозга.
Результаты моих исследований я предъявил в государственный институт по изучению возможности медицинского использования снуксила с предложением провести эспериментальные исследования на раковых больных, но ответа не получил. Зато тут же начались гонения. Сначала меня обвинили в подтасовке фактов с целью получения ученой степени. Потом — в проведении несанкционированных экспериментов на раковых больных. В отношении меня была проведена психиатрическая экспертиза, результаты которой показали, якобы, что я болен начальной стадией ранней болезни Альцгеймера. Меня уволили из корпорации, на меня было заведено уголовное дело.
Недавно я обнаружил, что в моем рабочем кабинете был проведен негласный обыск, в ходе которого были изъяты все мои дневники с последними результатами исследований. К счастью, последнее время я не хранил свои тетради на работе, поэтому им не удалось до них добраться.
Им нужен алгоритм получения натурального или синтетического MSD. Дело в том, что это вещество является выраженным мутагеном в отношении вирусов гриппа, таких как Y5–Ямайка и H9–Гондурас. В результате мутации эти вирусы, попав в организм человека, будут способствовать выработке снуксилотоксинов, то есть, по сути, заболевание, например, ямайкским гриппом будет означать для человека заражение снуксил — зависимостью. В результате, корпорации «Снуксил Кемикалз» не нужно будет дожидаться, пока закон «сто — шесть — бэ», принятый пока только в одной стране, даст им несколько тысяч новых снуксил — зависимых. Им достаточно будет спровоцировать одну эпидемию ямайкского гриппа через подвергнутый мутации вирус. При копеечном убытке на инициализацию такая эпидемия принесет миллардные прибыли. И тогда никакие барьеры не остановят распространение снуксила по всему миру, и те страны, которые пока еще держат оборону, вынуждены будут впустить снуксил на свою территорию.
