Роковой перекрёсток - Клод Изнер

«Как распутать этот клубок? — размышлял Виктор. — Молина соблазнил Элизу, дочку Ноэми Жерфлер. Но зачем ему было убивать всех остальных?» Он еще раз перечитал подобранную в гримерке певицы записку. Его не оставляло ощущение, что разгадка где-то рядом.

Шлю эти рубиновые розы золотой девочке, баронессе де Сен-Меслен, в память о Лионе и былых моментах счастья.

В очередной раз проходя мимо лавки, Виктор увидел, как Жозеф приоткрыл дверь и вывесил объявление: «Перерыв до 14:30», и вспомнил, что собирался пообедать с Таша.

В эльзасском ресторанчике на бульваре Клиши Виктор купил две порции жареной свинины с кислой капустой и бутылку белого вина. Он мчался к Таша, подняв воротник сюртука, чтобы хоть как-то защититься от пронизывающего холода, и насвистывая себе под нос популярную песенку. Однако в мастерской его ждал сюрприз: Таша была не одна. Рядом с ней у очага удобно расположился Луи Дольбрез. Этот тип ее просто преследует!

— О, да вы поесть принесли! Как вовремя! У меня уже в животе урчит, — ничуть не смутился Дольбрез.

— Простите, но мы собирались пообедать вдвоем… — начал было Виктор.

— Ну-ка, покажите. Да что вы! Здесь вполне хватит на троих! Видите ли, должен признаться, я сейчас на мели. Знаете, чем я питаюсь вот уже неделю? Листьями шпината, которыми меня любезно подкармливает моя квартирная хозяйка. Заметьте, даже без сметаны — это было бы для меня непозволительной роскошью, — а шпинат горький, как полынь.

— Все вы врете, — рассмеялась Таша. — Ну, хорошо, возьмите в шкафу тарелку, положите себе капусты и садитесь на кровать. Только смотрите, ешьте поаккуратнее, не насвинячьте там!

— Что он здесь забыл? — возмущенно шепнул ей на ухо Виктор. Он был уверен, что она прогонит Дольбреза.

— Он взял мой адрес у Сали и вчера пришел посмотреть картины. Очень хвалил мой стиль. И вообще, знакомство с ним может пригодиться — у него широкие связи в театральных кругах. А еще он мне посоветовал попробовать писать декорации, вот я и предложила зайти сегодня. Хочу сделать набросок к его портрету.

Виктор чуть не подавился.

— Имей в виду, за портрет он тебе точно не заплатит, — только и сумел вымолвить он, когда вновь обрел дар речи.

— Ну и что, мне же нужны натурщики, — беззаботно ответила Таша.

— Может, ты к нему неравнодушна?

— Прошу тебя, Виктор, успокойся. Вечно ты придумываешь невесть что!

— Эй, мсье Легри, вы уже читали, что пишут в газетах? — обратился к Виктору Дольбрез. — Гастон Молина, которого вы разыскивали, дал дуба, его труп выловили из винной бочки. Забавное совпадение, вы не находите?

— Гастон Молина… Не о нем ли вы говорили тогда в «Ша-Нуар»? — нахмурилась Таша. — Что-то ты темнишь, Виктор.

Это было уже слишком. Терзаясь ревностью и опасаясь града вопросов, Виктор отставил тарелку, схватил шляпу и промямлил, что ему пора. Таша удивленно посмотрела на него.

— Как! Вы даже капусту не доедите? — с издевкой спросил Дольбрез.

В ответ лишь хлопнула дверь.

Виктор отправился в кафе и заказал грог с лимоном, полный решимости выкинуть из головы Таша и мужчин, что так и вьются вокруг нее. Он взял с полки первую попавшуюся газету — это оказался специальный выпуск «Пасс-парту».

На первой полосе напечатали продолжение статьи об убийстве певицы Жерфлер, где в подробностях описывалось место преступления. Рядом с телом несчастной певицы нашли красную туфельку и два загадочных послания, которые, по всей видимости, должны навести полицию на след.

Виктор так увлекся этой новой загадкой, что тут же забыл про испорченный обед и решил немедленно отправиться на улицу Гранж-Бательер.

Бросив взгляд на бюст Эмиля де Жирардена на углу улиц Монмартр и Круассан, Виктор остановился. Тротуар загромождали кипы свежеотпечатанных газет, завернутые в плотную желтую бумагу, на которой большими буквами значилось их название. Сюда же привозили в разбитых двухколесных тележках и сваливали нераспроданные тиражи.

Виктор вошел в здание с табличкой «Пасс-парту». Он стремительно миновал наборный цех и вошел в редакцию.

— Мы опаздываем, — ворчал верстальщик.

На полу валялись газеты, обреченные пойти под нож. Разносчики телеграмм бегали с этажа на этаж. В штате «Пасс-парту» числилось двадцать человек, но лишь пятеро из них были журналистами.

Виктор попросил секретаршу, женщину с кроличьим лицом, познакомить его с репортером, подписывающим свои статьи псевдонимом Вирус, и она проводила его в кабинет директора. При одном взгляде на безукоризненно сидящий английский костюм, лакированные ботинки и виртуозно повязанный галстук Антонена Клюзеля становилось понятно, почему его прозвали «наш Брюммель».[45] Он диктовал пухленькой блондинке-стенографистке очередную статью.

— Друг мой! Вот так сюрприз! — воскликнул он, вскакивая навстречу Виктору. — Оставьте нас, Евлания.

— Так это вы скрываетесь под псевдонимом Вирус?

— Увы, все приходится делать самому! Не то чтобы Гувье и остальные плохо писали, но я заметил, что читателям очень полюбились ироничные статьи на основе материалов, которые поставляет инспектор Лекашер. Сигару?

— Нет, спасибо, я лучше пойду куплю газету, почитаю ваш материал. А что вы имели в виду, упомянув про Лекашера? Вам сообщили подробности убийства Ноэми Жерфлер?

Клюзель широко улыбнулся. Он наполнил две рюмки коньяком и одну из них протянул Виктору.

— Решили начать новое расследование, а? Я отлично помню вашу маленькую слабость. Садитесь в мое кресло, оно очень удобное, — сказал он, сдвигая в сторону телефон и бумаги и пристраиваясь на краешке стола. — Это дело получило большой резонанс! С восемьдесят шестого по восемьдесят девятый Жерфлер блистала на сцене лондонских театров, а по возвращении на родину каждый вечер собирала полный зал в «Эльдорадо». Такая потеря!

— А почему бы вам не опубликовать содержание записок, найденных рядом с телом?

— Я вижу вас насквозь, друг мой! Вы пытаетесь ловить рыбку в мутной воде. Но здесь вам ничего не светит. «Молчание — золото» — вот мой девиз. Информацию следует выдавать маленькими порциями, а иначе читателю станет скучно. Два волшебных слова заставляют его изо дня в день покупать нашу газету: «Продолжение следует…».

— Ну скажите хотя бы, есть ли в этих записках что-нибудь стоящее?

Клюзель закурил сигару и ухмыльнулся:

— Кто знает. Стоит расследованию зайти в тупик, как наш славный инспектор напускает на себя таинственный вид. Содержание этих записок пока известно только полиции, мне да еще моим коллегам, но скоро станет достоянием наших читателей. А вы хитрец: слушаете, как я тут соловьем разливаюсь, а сами отмалчиваетесь… Как вам Фифи Ба-Рен? Только не надо краснеть, словно протестантский пастор! Вы уже видели, что за вакханалии она устраивает? Нет? Тогда мой вам совет: сходите туда и посмотрите канкан. Наша милая Эдокси божественна. Не удивлюсь, если она скоро выскочит замуж за какого-нибудь русского князя.

Виктор понял, что больше ему ничего не выведать, попрощался и вышел.

— Моя статья обязательно должна пойти в сегодняшний номер! — услышал он в коридоре.

— Нет, она весь разворот займет, — твердо отвечал хорошо знакомый Виктору голос.

— Ну, так выкиньте материал о снабжении армии.

— Вам что, непонятно? Сократите свою писанину. Было бы из-за чего скандал устраивать. Нам нужны мысли! Неизбитые, свежие…

Виктор направился к оживленно жестикулировавшему толстяку, чья фигура виднелась в дальнем конце коридора.

— Здравствуйте, мсье Гувье.

— А, мсье Легри! Вы зашли не вовремя — мы опаздываем с номером. А тут еще эти юные гении истерики закатывают, стоит сократить хоть полслова… Как же я от всего этого устал! Но все равно рад вас видеть. Что привело вас к нам?

— Мне нужна ваша помощь.

— А как ваш детективный рассказ? Неужели еще не дописали, ведь столько времени прошло.

— Я довожу его до совершенства в лучших традициях школы Флобера. Но речь не о нем. Меня интересует убийство певицы Ноэми Жерфлер.

— И вы рассчитываете выпытать что-нибудь у меня? Единственное, что я могу вам сказать: Лекашер напал на след.

— Вот как?

— Нет, нет и нет, мсье Легри, больше вам ничего из меня не вытянуть! Я не хочу, чтобы вы ввязались в очередную переделку.

— Сжальтесь, Гувье! Вы же прекрасно знаете мою страсть распутывать загадки.

— Утро вечера мудренее. Дождитесь завтрашнего выпуска «Пасс-парту».

— Да что я успею до завтра сделать? Я же вам не Шерлок Холмс.

— А кто это?

— Персонаж одного романа.

— Повторяю, от меня вы ничего не узнаете.

— Исидор, ну пожалуйста, мы ведь с вами старые друзья. Скажите, что поведал ваш источник в полиции?