Вечеринка моей жизни - Ямиль Саид Мендес

за пределами его бюджета. Должно быть, он выудил его из туалета. Мороженое, которое она принесла вчера вечером, растаяло и капало на ковер.

Надя не могла сдержаться и засмеялась. И как только она дала волю эмоциям, то уже не могла остановиться. Она смеялась, подумав, что, по крайней мере, хорошо его выдрессировала. Сколько раз она ворчала на него, чтобы он клал бумажное полотенце или подставку, чтобы не оставлять круглых пятен от воды? И не сосчитать.

Но вскоре смех превратился в слезы, когда этот злой голос в ее голове прошептал ей, что да, она хорошо его выдрессировала для кого-то другого.

Боль и горе скрутили ее с такой силой, что у нее подкосились ноги, и она рухнула на пушистый ковер в гостиной и плакала до тех пор, пока ей не показалось, что она что-то слышит.

Но нет. Это не было игрой ее воображения. Кто-то тихо стучал в дверь.

Ее рыдания прекратились, как приглушенный звук в самой драматичной теленовелле. Она представила, как, должно быть, выглядит – голодная, с разбитым сердцем, брошенная на полу. Жалкое зрелище. Она чуть не рассмеялась, но вовремя сдержалась. Она была на грани истерики.

Неужели соседи наконец-то собрались толпой, чтобы попросить ее съехать из их приличного и дорогого дома, потому что своими выходками она нарушала их покой?

– Нади, – раздался за дверью чей-то голос. – Я могла бы выбить дверь, но предпочла бы этого не делать. Ты там жива?

Это была Стиви.

Что она здесь делала? Она должна была продавать системы сигнализаций в Техасе.

– Конечно же, она жива, – возразила Мэди, ее голос был похож на музыку ветра, даже когда она возмущалась. – Надя, мы можем войти?

– Открой сию же минуту, – невозмутимо потребовала Изабелла, ее сестра, войдя в образ матери, пришедшей навести порядок.

– Возможно, ей нужно побыть одной, – предположила Мэди за дверью.

– Qué espacio ni ocho cuartos![20] Я не позволю тебе погрязнуть в жалости к себе, Надя Ноэми! Открывай сию же минуту или…

– Или что? – Надя распахнула дверь, оборвав свою сестру на полуслове.

При виде нее Изабелла и Стиви одновременно выпучили глаза, их синхронность была такой поразительной, что могла бы принести им олимпийские медали, если бы такое вообще существовало.

И почему ее мысли всегда возвращались к соревнованиям?

– Привет, – сказала она, вытирая нос рукавом. – Что ты тут делаешь?

Стиви управляла офисом из двадцати продавцов, в основном мужчин. Ее команда всегда занимала первое место на общекорпоративных соревнованиях в сентябре. Она никогда не пропускала ни одного рабочего дня.

– Я улетаю обратно в воскресенье вечером, – ответила Стиви, целуя ее в щеку. – Мэди пытается вернуться, но она не может покинуть студию, пока не найдет себе замену. – Она помахала телефоном в руке. На экране показалась божественно прекрасная Мэди, ее глаза были полны слез от беспокойства.

– Привет, милая, – произнесла она. – Сейчас я должна отключиться, теперь, когда я увидела тебя живой, мне нужно идти. Я приеду к тебе завтра, ладно? Затем мы найдем его и надерем ему задницу.

Эти слова, исходящие от милой, воительницы света Мэди, повергли Надю в безмолвный шок. Но она отошла в сторону, чтобы ее подруга и сестра могли войти в квартиру.

– Когда ты прислала сообщение, что возвращаешься домой, я была в Спэниш-Форке, – сказала Изабелла хриплым, словно наждачная бумага голосом. – На еще одном матче чемпионата по бейсболу. Ты и представить себе не можешь какой ад творится на автостраде из-за продолжающегося ремонта. И твоя бедная подруга совсем измучена. Прояви немного больше сердечности.

Надя вздохнула и увидела, как ее соседка напротив входит в свою квартиру. Белая женщина, которой явно было за пятьдесят, но она выглядела нестареющей, красивой и грациозной в своей белой шифоновой накидке и с длинными светлыми волосами. У нее был маленький йорк по кличке Принц, который выглядел точь-в-точь как Тинкербелл. Но Надя не знала имени своей соседки.

– Добрый день, – поздоровалась Надя.

Соседка кивнула в знак приветствия и повернулась, как будто собираясь войти в свою квартиру, Принц выглядывал из-за ее плеча, как маленький ребенок. Но прямо перед тем, как закрыть свою дверь, она обернулась, ее глаза воинственно сверкнули. Она улыбнулась Наде и сказала:

– Самое время было надрать ему задницу. Поначалу будет трудно, но вы справитесь. Браво.

Ее хриплый прокуренный голос отскочил от оштукатуренных стен и проник в самое сердце Нади.

Прежде чем Надя, Изабелла или Стиви успели отреагировать, женщина исчезла за дверью.

Все трое обменялись шокированными взглядами, и Надя зажала рот рукой, чтобы сдержать смех.

Но затем, тот же злой голос в ее голове сказал: «Видишь? Все, кроме тебя, знали. Жалкое существо».

Надя не знала, почему воображаемый голос обладал бóльшим влиянием на нее, чем слова реальных людей.

– Заходите внутрь, пока весь дом не подписал петицию с требованием выгнать меня, – велела она.

Она отошла в сторону, и Стиви с Изабеллой ворвались внутрь, как охотники за привидениями, готовые уничтожить особо злобную банду призраков.

– Ты уже выкинула все его пожитки? – спросила Стиви, ее сильный, решительный голос заметно контрастировал с усталостью, которая залегла темными кругами под ее большими карими глазами.

– Да, – добавила Изабелла, в буквальном смысле закатывая рукава. – Мы сотрем его из твоей жизни.

– Должно быть, он забрал все, кроме этого, – сказала Надя, указывая на кольцо, лежащее на кухонной столешнице.

Их воинственность улетучилась со вздохом.

– Ох, – произнесла Изабелла, направившись к кольцу. – Можно?

Ей всегда нравилось это кольцо. То, что она носила на левой руке, было крошечным. Джейсон, ее муж, предложил обменять его на камень побольше, на настоящий, теперь он мог себе это позволить. Но Изабелла упрямо отказывалась, ссылаясь на то, что крошечная дешевая вещица была свидетельством их юной истинной любви и что она не могла расстаться с ней ради чего-то большего сейчас, когда настали лучшие дни. Врунишка.

– Не трогай! – воскликнула Надя как раз в тот момент, когда Изабелла медленно потянулась к кольцу, чтобы бережно укачать эту «прелесть». Лицо Изабеллы так быстро повернулось в ее сторону, что Голлум гордился бы и позавидовал ее рефлексам.

– Я выкинула его в унитаз. Брэн… он… должно быть, достал его перед своим уходом… Я не знаю, чего он хотел добиться, когда решил вытащить его из унитаза, но я не знаю, продезинфицировал ли он его или обсыпал ядом. Так что не прикасайся к нему.

– Ядом? – Изабелла фыркнула. – Он не настолько умен или находчив.

– Но он ведь подложил под него бумажное полотенце, – заметила Стиви своим практичным, деловым голосом.

– Он действительно сделал это.