Часть Азии. История Российского государства. Ордынский период (6") - Борис АКУНИН

Он созвал другой курултай, на территории дружественного Толуева улуса. Противоборствующая партия своих делегатов не прислала, но это не помешало новому курултаю провозгласить великим ханом 42-летнего Мункэ, сына Толуя. Это был друг и со- ратник Бату-хана, вместе с ним участвовавший в Западном походе.

Выборы выглядели сомнительно и могли бы привести к гражданской войне, но Мункэ действовал быстро и не миндальничал. Он велел схватить вождей противоположной фракции, обвинив их во всех смертных грехах, включая отравление Угэдея. Все они были заточены в тюрьму, а затем преданы смерти. Не пощадили победители и регентшу, приговоренную к казни за колдовство.

Нам важно знать все эти монгольские неурядицы для того, чтобы понимать логику поведения Бату в сороковые годы: всё десятилетие хан был сосредоточен на проблемах метрополии, где решалась его личная судьба и судьба его улуса.

Новые походы

С восстановлением твердой центральной власти политика державы изменилась. Мункэ был правителем способным и активным. Наведя порядок дома, он занял империю тем, для чего она и была создана: войной и расширением границ.

В это недолгое царствование монголы предприняли два мощных вторжения – в южнокитайскую империю Сун и на Ближний Восток. Несмотря на то, что от одного театра военных действий до другого было несколько тысяч километров, монгольская боевая машина работала безупречно: армии сами себя снабжали, сами подпитывались людскими ресурсами и шли от победы к победе.

Экспансия в Передней Азии, правда, не увенчалась успехом, но виноваты в этом были не монгольские воины, а очередной политический кризис в метрополии.

Начинался же поход блистательно.

К этому времени (1255 г.) монголы привели в вассальную зависимость закавказские царства и турков-сельджуков, обеспечив себе выход к восточному побережью Средиземного моря.

Брат великого хана выдающийся полководец Хулагу (1217–1265) привел из глубин Азии большое войско. Один только инженерный корпус, оснащенный всем необходимым для осады городов и строительства мостов, насчитывал четыре тысячи мастеров-китайцев. По всему пути следования интенданты заранее приготовили провиант и фураж.

Интересным эпизодом этой войны стала победа монголов над Орденом хашишинов, державшим в трепете всю Переднюю Азию.

Это своеобразное теократическое государство возникло в конце XI века из секты исмаилитов-низаритов (одно из ответвлений шиитского ислама). Шейх тайной организации именовался «Старцем горы». Его приверженцы были фанатиками, следовавшими железной дисциплине и готовыми пожертвовать жизнью по малейшему слову духовного отца. По широко распространенной, но не доказанной версии, свои самоубийственные акции эти воины-федаи (от арабского слова «жертва») совершали, опьяненные гашишом, откуда и возникло прозвище «хашишины». В европейских языках это слово, превратившееся в «ассасин», стало синонимом профессионального убийцы.

Дело в том, что «старцы горы» построили свою державу на индивидуальном терроре. Они не держали больших армий, не устраивали сражений, а просто убивали правителей и министров, которые им мешали. За полтора века своего существования Орден умертвил таким образом около ста монархов, принцев, сановников, полководцев, религиозных вождей и губернаторов. Самыми известными жертвами хашишинов стали предводители крестоносцев Конрад Монферратский и Раймонд Триполитанский, а также знаменитый сельджукский государственный деятель Низам аль-Мульк.

Современников больше всего поражало то, что федаи убивали только кинжалом, глядя прямо в глаза, и никогда не пытались скрыться. Смерть они принимали бестрепетно, а, как известно, убийцу-фанатика, готового умереть, остановить очень трудно. К тому же у хашишинов были высоко поставлены навыки конспирации и подготовка профессиональных убийц. Прекрасно обученных бойцов охотно брали в телохранители – к тем самым владыкам и вельможам, кого им в будущем, возможно, предстояло умертвить.

Еще больше, чем сами убийства, помогал мистический ужас. Иногда было довольно угрозы покушения, чтобы иноземный владыка делался шелковым. Например, Санджар ибн Малик-шах, правитель восточной Персии, однажды, проснувшись, обнаружил у изголовья хашишинский кинжал – и немедленно заключил договор, которого от него добивался Орден.

Инфраструктура государства хашишинов держалась на нескольких десятках неприступных замков, для защиты которых было довольно очень небольших гарнизонов. Если бы монголы стали все их осаждать, на это ушли бы долгие годы.

Но Хулагу поступил иначе. Он начал с того, что внезапным нападением захватил правящего имама хашишинов. К этому времени титул уже передавался по наследству, и «Старец горы» Рукн ад-дин Хуршах был молод, да к тому же не слишком мудр. Он поверил, что хашишинам будет выгоднее поступить на службу великой империи, и велел всем цитаделям сдаться без боя. Но монголам с их сакральным отношением к власти фанатики, специализирующиеся на убийстве государей, были отвратительны. Поэтому все хашишины, включая «Старца горы», после капитуляции были перебиты.

Справившись с этим необычным врагом, Хулагу-хан нанес удар по Багдаду, столице некогда могущественного, но пришедшего в упадок арабского халифата.

Богатый и многолюдный Багдад был взят штурмом в феврале 1258 года. Халиф Аль-Мустасим, последний отпрыск великой династии Аббасидов, попал в плен и был предан «уважительной» казни: его завернули в ковер и затоптали копытами коней, чтобы священная кровь потомка Пророка не пролилась на землю (как мы помним, монголы с почтением относились к чужим религиям). Жителей, посмевших обороняться от захватчиков, перебили – погибли по меньшей мере сто тысяч человек. Кроме того, в Багдаде произошла культурно-цивилизационная катастрофа: монголы уничтожили прославленные багдадские книгохранилища, в том числе библиотеку исламской академии «Дом мудрости», где находилась самая драгоценная коллекция рукописей всего тогдашнего мира. Невежественные степняки использовали книги, чтобы устроить переправу через реку Тигр.

Из Междуречья победоносный Хулагу пошел на Сирию, входившую в зону влияния сильного египетского султаната, власть в котором принадлежала ма- мелюкам – касте профессиональных воинов, которые набирались из мальчиков-рабов, в основном половецкого и кавказского происхождения.

Неизвестно, устояли бы мамелюки перед ударом главных монгольских сил, однако в 1259 году кампания хана Хулагу внезапно оборвалась. Он стоял уже под самым Дамаском, но в это время из Монголии пришла весть о смерти Мункэ – и повторилась история 1242 года, когда кончина великого хана спасла Европу. Только теперь от монгольского завоевания был избавлен Ближний Восток.

Хулагу спешно ушел, взяв с собой самые лучшие части, которые должны были стать весомым аргументом при решении вопроса о власти. У нойона Китбуки (Кит-Буке), которому было поручено закончить поход, остались только второсортные отряды, укомплектованные кипчаками. Дамаск сдался без боя, но с подошедшей из Египта мамелюкской армией это слабое войско совладать не смогло и откатилось назад.

Так завершилась монгольская экспансия в Западной Азии.

Одновременно с этим великий хан Мункэ вместе с другим своим братом, Хубилаем, вели кампанию в южном Китае, имевшую для монгольской державы огромное значение.

Северное царство Цзинь пало двадцать лет назад, но империя Сун была еще населенней, еще богаче, еще развитее в культурном отношении. Это была самая главная страна тогдашнего человечества. Во всяком случае, именно так смотрели на Сун жители степей. С их точки зрения, покорение всего Китая мало чем отличалось от покорения всего мира.

Первая попытка была предпринята еще в царствование Угэдея, примерно в одно время с Западным походом, но тогда китайцы смогли выторговать мир, прельстив монголов невероятной данью: 200 000 штук шелка и 200 000 слитков серебра в год.

Внутренние раздоры среди монголов дали возможность китайской империи как следует приготовиться к неминуемому продолжению войны. Неисчислимые людские ресурсы и огромные богатства позволяли сунцам содержать гигантскую армию в миллион солдат (и это, кажется, не обычное летописное преувеличение, если учесть, что население Сун составляло пятьдесят, а по некоторым оценкам, и сто миллионов человек). Китайские крепости были прекрасно укреплены, в них стояли сильные гарнизоны. Война обещала быть долгой и трудной.

Не отваживаясь нанести лобовой удар, Мункэ применил обычную монгольскую тактику: пошел в наступление четырьмя отдельными корпусами, заставляя врага распылять силы.