В гости по ночам... - Мария Жукова-Гладкова

Соседи переглянулись.

– Надо поискать документы, – сказал Вася, опрокидывая в себя рюмку водки. – И уже от этого плясать. Вообще Владимир Викторович мог оставить завещание?

– У наших людей это как-то не принято, – заметила Ольга.

– Я понимаю, что не принято, но сейчас все больше и больше народа завещания составляют! – воскликнул Вася.

– У тебя составлено? – посмотрел на него Игорь Петрович.

– У меня нет, но у меня и коллекций никаких нет. У меня жилья даже нет…

– Но есть литературные права, – заметила Юлия Карловна.

– Да мне по барабану, что мои родственники будут делать после моей смерти! – заорал Вася и грохнул кулаком по столу. – Вы меня сейчас допрашиваете, как моя бывшая, чтоб ей пусто было! И речь не обо мне, а о Владимире Викторовиче. Он мог составить завещание или не мог? Вы его знали гораздо лучше меня, так подумайте!

– Чего думать? Пошли смотреть, – сказал Игорь Петрович. – Все равно вещи нужно разбирать.

– Ты сейчас хочешь этим заниматься? – посмотрела на брата Ольга.

– Ты можешь не заниматься и идти спать, а у меня завтра выходной. Екатерина Афанасьевна? Юлия Карловна?

Ольга сказала, что к Владимиру Викторовичу не пойдет и отправится спать.

Но заснуть она не успела. Появился брат с обалдевшим видом.

– Оля, он комнату нам с тобой завещал, а коллекцию – Юлии Карловне и Святославу. И письмо там оставлено. Он извиняется перед Екатериной Афанасьевной, объясняя, что нам наследство нужнее и мы имеем больше шансов его получить в силу возраста. Хотя Екатерина Афанасьевна, наверное, нас всех переживет. Нас с тобой просит пустить в ту комнату Севу. Я вообще могу туда переехать и жить вместе с Севой… Оль, мне так жалко Владимира Викторовича!

Игорь Петрович закрыл лицо руками и зарыдал. Он так плакал только после смерти родителей.

В коридоре слышался шум. Ольга встала и выглянула. Юлия Карловна со Святославом переносили коллекцию к себе в комнату.

– Игорь, сходи за документами, – сказала Ольга брату.

Тот вскоре вернулся и вручил Ольге тоненькую папочку. Ольга просмотрела документы на приватизацию и завещание и положила их к другим документам их с братом маленькой семьи.

– Сходи завтра за Севой, – сказала она брату и снова легла. – Пусть пользуется всеми вещами Владимира Викторовича.

– Теми, что останутся к завтрашнему дню, – хмыкнул брат. – Там Екатерина Афанасьевна уже для себя что-то присмотрела. Вася взял одну кастрюлю.

Ольга махнула рукой.

Глава 18

Следующий день был очередным сумасшедшим днем в жизни участкового терапевта. Утренний прием, потом по адресам, то есть вверх и вниз по лестницам старых домов, где часто и днем темно и не видно разбитых ступенек. Даже если в доме был лифт (установленный в советские времена), Ольга не решалась им пользоваться. Эти лифты никогда не внушали ей доверия, и ей самой приходилось оказывать помощь людям, застрявшим в замкнутом душном пространстве.

После посещения больных на дому Ольга снова забежала в поликлинику и уже собиралась домой, но заглянула женщина из регистратуры и попросила принять платного пациента.

– Он тебе заплатит, сколько скажешь, – шепотом сообщила она. – Купишь торт на выходные. И брату бутылку. Это из дорогих домов.

Ольга вздохнула. Из дорогих домов в их поликлинику заглядывали нечасто, правда, если заглядывали, то требовали немедленного обслуживания. Отдать должное, платили. Некоторые требовали договор на платное обслуживание и чек. Некоторые ничего не требовали и опускали в карман халата столько, сколько сами считали нужным. Ольге всегда было стыдно принимать таких пациентов – перед очередью из старушек. Ведь к участковому терапевту не давали талонов, всегда была живая очередь. Поэтому Ольга уже давно попросила женщин из регистратуры говорить платным пациентам, что она их примет только в конце приема. Или пусть сидят в очереди.

Алексей вот так и пришел к концу приема…

Деньги были нужны – на похороны Владимира Викторовича, на оформление наследства, на жизнь, наконец. Зарплату опять задерживали. И опять неизвестно, что будет перед Новым годом. В прошлом году двадцатого декабря выплатили только часть аванса. Сказали: нет денег. У кого нет денег? Для кого? Чиновникам хватило, медикам – нет. А потом были долгие праздники. Получка вместо пятого числа «переехала» на середину января. Но чиновникам плевать на то, как живут люди, чиновникам от медицины в частности. Поэтому не принять богатого пациента Ольга не могла. Тем более все так делали. И все всё понимали.

Зашел мужчина лет тридцати пяти в хорошем костюме, при галстуке, в начищенных до блеска ботинках. В руках держал борсетку.

– На что жалуетесь? – спросила Ольга нейтральным тоном.

– Понос, – сказал мужчина.

– Нефть пьете? – совершенно невозмутимо спросила Ольга, уже подготовленная к поносам обеспеченных мужчин.

– Зачем? – удивленно посмотрел на нее пациент.

– Для подпитки соками Земли, энергией Земли. Вам лучше знать, – пожала плечами врач.

– А многие пьют? – не переставал удивляться посетитель.

– Все, кто приходит с поносом из обеспеченных жителей нашего района.

Такой, правда, был один, но Ольга не сомневалась, что нефть по утрам пил не один Алексей.

– Так что, если пьете, прекращайте. Или вы что-то другое потребляете? Газ сжиженный, мочу?

Мужчина сидел на стуле для пациентов и рассматривал Ольгу. Выглядела она усталой и измотанной, и сама это знала. Очень хотелось бы сходить к косметологу, на массаж лица и тела, но… Интересно, Алексей еще позвонит или нет?

– Вы хотите переехать в отдельную квартиру? – спросил мужчина.

Ольга в первый момент не поняла, о чем он спрашивает.

– Что?

– Я спрашиваю, вы хотите переехать в отдельную квартиру?

– Вы пришли на прием к терапевту, – напомнила Ольга. – Так что не тратьте зря ни свое, ни мое время. Про понос будем говорить или лучше к гастроэнтерологу сходите?

– Ну, не хотите, как хотите. – Мужчина встал, достал из кармана сто рублей и положил на стол.

Значит, вот на сколько он оценил ее потраченное время.

– Заберите деньги назад, – сказала Ольга.

– Это вам за…

– Заберите деньги назад, – жестко и громко повторила Ольга, не прикасаясь к купюре.

Он забрал и ушел. Ольга разрыдалась. Когда она уже умыла лицо в раковине и рассматривала в зеркале свои красные припухшие глаза, в дверь просунулась голова дамы из регистратуры.

– Оля, что с тобой?!

Дама ворвалась в кабинет, оглядела Ольгу и спросила:

– Приставал, что ли?

Ольга покачала головой.

– Пулей выскочил с жутко недовольной мордой, а когда пришел, шутил с нами, улыбался… Оля, что он тебе сказал?

– На наш дом, похоже, опять кто-то нацелился, – вздохнула Ольга.

– И он с этим пришел к тебе на прием?!

Ольга кивнула.

– Оля, боритесь! Если надо, ты вполне можешь собрать на митинг всех своих старушек. Они пойдут. Сама знаешь, сколько людей только у нас в районе пострадало от расселений и всех этих афер с недвижимостью.

Ольга на пару с дамой из регистратуры вспомнила расселение дома, в котором работала их старый ревматолог. Она жила с мужем, дочерью, зятем и внуком в большой двухкомнатной квартире. То есть комнаты были большими, с высокими потолками, а одна разделена на две, чтобы у внука получилась своя комната. Большая кухня, в отсеке которой стояла ванна, маленький коридор. И центр города. Перед самым расселением у бывшей коллеги умер муж. В приватизированной квартире остались прописаны она сама, дочь и внук, зять был прописан у своей матери. Новую квартиру дали в Колпино. Общая площадь оказалась даже на метр больше, но квартира – угловая, и по всему ее периметру идет лоджия, которая входит в общую площадь. Размер комнат получился несоизмеримо меньше, кухни тоже, потолки ниже, только коридор почему-то большой и широкий. Мебель под новую квартиру совсем не подходит, купить новую денег нет, далеко не все поместилось… На месте старого дома сейчас стоит новый, для новой буржуазии. Или аристократии. В общем, для быстро и неправедным путем разбогатевших проходимцев.

– А если признать ваш дом памятником архитектуры? – предложила дама из регистратуры. – Наверное, это несложно. Все-таки девятнадцатый век, хотя и переделанный внутри в советские времена. Или он автоматически в силу возраста является памятником архитектуры?

– По-моему, у нас чиновники делают все, что хотят. То вносят дома в какие-то списки, то вычеркивают.

– Значит, нужно добиться включения в такой список, из которого не вычеркнут!

– Ну не я же буду этим заниматься?!

– Почему? – спросила дама из регистратуры. – Оля, в нашей жизни за нас никто ничего не сделает!

– Если бы еще у меня была отдельная квартира…

– Оля, ты хочешь переехать в Кронштадт или Колпино или еще дальше, если город объединят с областью?