Земляничный год - Катажина Михаляк

Она поцеловала Эву в щеку и… убежала. Чтобы поплакать в укромном месте от облегчения и радости. Потому что Эва в течение последних двух недель приносила эскизы признанных графиков и художников – и все эти эскизы совершенно не совпадали с тем, что представляла себе Каролина. То какая-то абстракция в стиле Пикассо, то какие-то загробные привидения, серые и бронзовые, то минималистичный черно-белый, вполне уместный, возможно, на произведениях авангарда, но совсем не подходящий для книги о любви, солнце и радующейся жизни девушке – Габрысе-Ягодке.

Потом пару дней Эва пыталась соорудить что-нибудь из фотографий с той фотосессии в Буковом Дворике – из фото Каролины с Бинго, вместе и по отдельности, в парке, в лесу, у пруда. Но все это было как-то… не то. Не было в этом того волшебства, которое сейчас Каролина увидела на экране компьютера.

– Эвка, ты умница, – прошептала Каролина. – Ты сама в это не веришь – но ты огромная умница и молодец. И я уже не только для себя – я уже для тебя хочу, чтобы эта книга имела успех. Потому что это ты – ее мать. И отец. И тетка. И соседка…

– Нет, женщина, не возражай, – твердил Анджей, везя Эву в сторону Вышкова. – Ты бледная и анемичная. Ты с этим проектом себя в гроб загонишь. Знаю, знаю! – предупредил он ее возражения. – Успех требует усилий – но не чрезмерных же! Ты же едва на ногах держишься! И что ты так долго сегодня делала в туалете? Желудок барахлит?

– Именно, – буркнула Эва. Эта забота Анджея начинала ее порядком доставать.

– Ну так это, наверное, медвежья болезнь. Но до презентации еще остается время.

Он сам заметно нервничал. И за Эву, и за Каролину. Обе его женщины вот-вот должны были выйти на новую ступень – в их жизни должен был начаться новый, очень важный период, отличительной чертой которого должна была стать книга, возглавляющая список бестселлеров. Его когдатошняя шутка: «Издашь для меня хит – домик будет твой!» – обернулась для них всех настоящим вызовом судьбе. Для него, Анджея, и для двух его девушек.

Сегодня, когда Эва отправила материалы в типографию, он поймал ее прямо в коридоре офиса, посадил в свой «порш» и погнал машину в сторону Урли, чтобы она наконец при свете дня могла посмотреть на свой отремонтированный дом и провела спокойную ночь, заснув безмятежным сном без тяжелых кошмаров о терминах, отзывах, обложках, списках шлягеров, о нем, Анджее, остановившем свой выбор на Каролине. Эва все выходные должна была думать только о своем доме, о саде (которого еще не было), о Ливце, лесе и своей меховой банде. И заниматься только этим.

– Понимаешь? – грозно спросил он, пока она медлила с ответом.

– Понимаю, – ответила она наконец.

– Дай мне слово, что не будешь думать ни о чем, связанном с издательством. Хотя бы эти дни!

– Мне что, мозг себе ампутировать?! – разозлилась Эва.

– Не-е-е, – он как-то особенным образом протянул это последнее «е-е-е». – Смотри-ка, а у тебя гость.

Гость?!

Эва аж подскочила на сиденье при виде знакомого, очень знакомого… джипа.

– Ох, проклятье… – шепнула она, в панике озираясь по сторонам. – Витольд…

– Мне стоит с ним познакомиться? – спокойно спросил Анджей, искоса поглядывая на взволнованную подругу.

– Он наш спаситель. Архитектор. Из Варшавы, – выдавила она с трудом и умоляюще взглянула на Анджея: – Ты ведь останешься на чай, да?

– Посмотрим, – ответил он коротко.

– Что ж, я оставляю Эвусю в добрых руках, – говорил он через минуту, не обращая внимания на отчаянную пантомиму упомянутой Эвы. – Вот так поневоле начнешь верить в судьбу, – улыбнулся он, с удовольствием пожимая протянутую руку Витольда, который оказался его давним, еще школьным, приятелем. – Сколько же лет мы не виделись? Двадцать? Ты когда сменил школу?

– В седьмом классе. Но тебя, зубрила, помню прекрасно! – Витольд, который внезапно превратился в хорошего старого знакомого и перестал быть подозрительным типом с большой дороги, от души похлопал бывшего одноклассника по плечу. – Это благодаря тебе я смог сдать математику с первого раза!

– Да-да, за тобой до сих пор должок, – хитро прищурился Анджей. – Как-нибудь я тебе его припомню.

– Очень надеюсь, что это не будет касаться Эвы? – Витольд опустил глаза.

– Нет, Эва у нас на выданье.

– Я тебе дам «на выданье!» – вмешалась возмущенная Эва. – Я уже как-то раз слышала такие слова. Ты меня уже как-то раз отдал в добрые руки! Может, хватит уже, а?!

Анджей внезапно посерьезнел.

– Насчет этих рук ты можешь не волноваться. Витек, возможно, был не очень силен в математике, но он как никто заботился о своей матери и сестрах, когда от них ушел отец. Сколько лет тебе было, братишка, когда ты стал главой семьи?

– Да ладно, – Витольд, смущенный, покачал головой. – Дела давно минувших дней… Девчонки давно выросли, они теперь счастливые жены и матери…

– А ты?.. – начал было Анджей и замолчал, потому что его дернули за рукав. – Ну хорошо, ребята, вы тут забавляйтесь копанием ямок, а мне надо возвращаться в Варшаву. Кому-то ведь надо работать, чтобы другие могли развлекаться. Как-нибудь встретимся, попьем пива?

– Не знаю насчет пива, но обязательно встретимся, – ответил Витольд с улыбкой и проводил растроганным взглядом отъезжающий автомобиль. – Совсем не изменился, – произнес он то ли Эве, то ли себе и повернулся к ней: – Покажешь мне свой дом?

Ноябрь

Это Витольд придумал название.

– Земляничный домик, – так он сказал, стоя на поляне, утыканной маленькими зелеными кустиками, которые весной сплошь усыпаны белыми цветочками с золотым солнышком внутри. – Ты счастливица – это действительно прекрасное, удивительно место, – добавил он, и я растаяла, как ванильное мороженое, потому что ничто меня так не радует, как комплимент в адрес моего обожаемого домика. – Вот тут отличное место для пруда, – продолжал он, глядя вокруг цепким взглядом профессионального художника, который видит все вокруг таким, каким оно должно быть и будет, а не таким, какое оно сейчас. Потому что сейчас все вокруг представляло собой довольно жалкое зрелище, тем более в этот промозглый, серый ноябрьский день.

С тех пор Витольд бывает у нас часто.

У нас – это у меня и моей мохнатой банды, которая полюбила его чуть ли не больше собственной хозяйки (но все-таки не больше!). Они всегда встречают его с радостью – особенно щенки. Хотя Тося тоже к нему благоволит.

Сегодня он возвращался из Вышкова, где делал проект для нового ресторана, и решил заехать ко мне, потому что от Вышкова до Урли рукой подать. Так он говорит.