Нирвана — последний кошмар. Беседы об анекдотах дзен - Ошо

Но с куклой он больше не беззащитное дитя. С куклой он становится повелителем. Он может делать с ней все, что угодно: может бросить ее, может разозлиться, побить. А потом он может похвалить ее, убедить в чем-то, может любить, обнимать, целовать ее. Что бы он ни захотел, он может с ней сделать — кукла абсолютно беспомощна. Он — хозяин положения.

Метафизика устроена точно так же. Ваши боги, ваши тряпичные куклы… Лин по-прежнему держится за одеяло. Если вам действительно интересно узнать, что такое жизнь, избавьтесь от всех кукол, уничтожьте их. Разбейте все иллюзии — только тогда вам сможет открыться истина. Отбросьте все ваше притворство.

Люди продолжают прятаться за ширмой выдуманного мира. Там вы словно в пещере. Свет не проникает, воздух тяжел и несвеж — зато вы чувствуете себя защищенными. Ваши верования стали почти вашей смертью, но вам дороже чувство защищенности. Вот почему я постоянно говорю, что религиозный человек — это самый отважный человек в мире. Только готовность встретиться лицом к лицу с опасностями этой жизни приведет вас к подлинному существованию.

Я слышал анекдот…

В разгар спектакля в одном еврейском театре занавес неожиданно опускается, на сцену выходит крайне взволнованный администратор театра и обращается к аудитории:

— Дамы и господа, мне крайне прискорбно сообщать вам об этом, но великий и всеми любимый актер Мендель Кальб… Только что в гримерной с ним случился смертельный сердечный приступ. Мы вынуждены прервать спектакль.

Вдруг из лоджии раздается крик:

— Скорее! Дайте ему куриного супа! — кричит тучная женщина средних лет.

— Мадам, я же сказал — приступ был смертельный. Великий Мендель Кальб мертв, — не скрывая удивления, отвечает администратор.

— Таки быстрее! Дайте ему куриного супа! — не унимается женщина.

Администратор в отчаянии.

— Мадам! Человек умер! Что пользы ему от вашего куриного супа! — кричит он.

— Таки и вреда никакого, — отвечает женщина.

Вся метафизика… в лучшем случае, в ее защиту можно сказать только одно: вреда она точно не принесет. Это куриный суп для покойника. Она не несет никакой пользы. Она не несет ничего, кроме слов, просто игры слов. От метафизики не может быть пользы. Разумеется, и вреда тоже. Это просто бесполезная деятельность. Она не может причинить даже вреда.

И учтите, вред способно причинить только то, что может принести пользу. Если что-то безвредно, оно не может быть и полезным. А если что-то может принести пользу, оно может оказаться вредным — смотря как использовать. Яд опасен, но он может принести пользу — из него можно приготовить лекарство. Все зависит от того, как его использовать.

А метафизика — это только слова. Но человеческий ум склонен верить в слова. Постепенно он забывает, что реальность — не в словах, реальность находится за пределами любых слов. К реальности можно прийти только дорогой молчания. К реальности ведет медитация — не ум. Позволяя уму плодить вереницы слов, вы увязаете в совершенно бесполезной деятельности — возникает много шума из ничего.

Так почему же люди цепляются за метафизические установки? Они цепляются за них — называя их философией, религией, христианством, индуизмом, буддизмом — потому что боятся оказаться абсолютно голыми, незащищенными. Если вы отпустите их, внезапно вы ощутите себя беспомощным ребенком, у которого забрали куклу. Если вы отпустите их, вы перестанете понимать, кто вы такой. Вы рискуете потерять идентичность: ваше имя, внешний вид — все начнет таять… вы провалитесь в бездну. Вот чего вы боитесь.

Люди продолжают цепляться за слова. Слова порождают еще больше слов. Слова создают еще больше вопросов, на которые требуются ответы, и затем эти ответы опять создают новые вопросы, и так продолжается бесконечно.

Один рабочий получил смертельную травму на производстве. К нему привели священника. Батюшка начал свое богослужение со стандартных вопросов:

— Веришь ли ты Бога-Отца? Веришь ли ты в Сына? Веришь ли в Святого Духа?

Человек оглядел всех присутствующих и пробормотал:

— Я тут умираю, а он загадки мне задает!

Жизнь постоянно находится под прицелом у смерти. Не тратьте времени на слова и головоломки.

Будда часто говорил: «Я вижу, что вы в опасности. Но вы продолжаете тратить время на решение головоломок, не имеющих с реальностью ничего общего». Он говорил: «Вы напоминаете мне человека, раненого отравленной стрелой. К нему приводят лекаря, и тот пытается вытащить стрелу, но человек останавливает его. Он говорит: «Постой! Сначала я должен понять: эта стрела реальна или иллюзорна? Этот мир действительно существует, или это только иллюзия, майя? Сначала я должен решить: стрела была выпущена в меня случайно, или по чьему-то точному расчету? Зачем Бог создал мир? Есть ли у мира создатель?»» Смертельно раненый философ просит: «Постой! Сначала докажи, что жизнь стоит спасения!»

Будда снова и снова рассказывал эту историю. Он говорил: «Когда я смотрю на вас, я вижу того человека».

Ваша жизнь скоротечна. Песок жизни струится сквозь ваши пальцы, смерть может прийти в любой момент — а вы тут решаете метафизические задачи? «Кто создал мир? Создал его кто-то, или нет? Кто такой «Бог»? Как он выглядит?»

Люди продолжают спорить, обсуждать подобные вопросы. Кажется, они пытаются избежать чего-то, спрятаться за этими разговорами. Они избегают существования. Они пытаются занять себя чем-то, чтобы не сталкиваться с реальностью жизни и смерти.

Я слышал одну историю, невероятно красивую историю. Она произошла в средневековом Риме.

Один из наиболее консервативных советников убедил Папу Римского в том, что настало время изгнать всех евреев — не место им в самом сердце христианского мира. Всем евреям, проживавшим в Риме, было приказано покинуть город к определенному дню.

Для евреев это стало большой трагедией: они и представить не могли, где бы им можно было найти прибежище и не столкнуться с еще худшим отношением, чем в Риме. Они обратились к Папе с просьбой пересмотреть это решение, и Папа, будучи человеком справедливым, дал им шанс. Он придумал для них испытание. Евреи должны были делегировать одного из членов общины для участия в мимических дебатах с Папой. Если еврейский представитель выиграет, то евреям будет позволено остаться.

Следующей ночью евреи собрались в синагоге, чтобы обсудить предстоящее событие. И, хотя это был их единственный шанс, никто не решался вызваться для участия в дебатах. Главный раввин сказал:

— Невозможно выиграть в споре, в котором Папа является и участником, и судьей. И как я буду смотреть в глаза общины, после того как мое поражение повлечет за собой изгнание евреев?

Внезапно заговорил дворник, все это время безмолвно подметавший полы синагоги:

— Я готов сделать это.

В него вонзились недоумевающие взгляды.

— Ты, дворник, — и спорить с Папой? — спросил главный раввин.

— Кто-то должен это сделать. Но никто из вас не станет.

За неимением лучшей кандидатуры дворника все же представили Папе в качестве представителя с еврейской стороны.

Настал решающий день. На площади, перед собором Святого Петра, стоял Папа в окружении коллегии кардиналов при полном параде, толпы епископов и прочих церковных чинов. К ним приближался дворник в сопровождении немногочисленной компании лидеров еврейской общины — одетые в мрачные черные одежды, они раскачивали длинными седыми бородами. Стороны сошлись, и дебаты начались.

Папа с многозначительным видом взмахнул рукой и указал перстом в небо. Недолго думая, дворник ткнул пальцем в землю. Папа изрядно удивился.

Тогда Папа, еще более многозначительно, поднял один палец и поднес его к лицу дворника. Слегка усмехнувшись, дворник поднял три пальца и уверенно показал их Папе — лицо того озарила очередная молния удивления.

Тогда Папа извлек из глубин своих одежд яблоко. В ответ на это дворник залез в бумажную суму, висящую у него на боку, и достал кусок мацы. В этот момент Папа во всеуслышание заявил:

— Этот человек выиграл спор. Евреи могут оставаться в Риме.

Дворник развернулся, и вся немногочисленная братия поспешила покинуть площадь. Только они удалились, как Папу окружили самые высокие церковные чиновники.

— Ваше Святейшество, что произошло? — требовали ответа служители церкви. — Мы не успели уловить, о чем вы там пытались договориться.

Утирая дрожащей рукой пот со лба, Папа стал объяснять:

— Этот человек мастерски владеет искусством словопрения. Посудите сами. Я начал с того, что указал на небо, имея в виду, что наш Господь — владыка вселенной. Старый еврей, не раздумывая, указал на землю, показав, что и дьяволу отведено место в этом мире.