Мир растений: Рассказы о кофе, лилиях, пшенице и пальмах - Алексей Всеволодович Смирнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кисть поникших цветков наперстянки нельзя не узнать: похожи на наперстки. 21 вид этих трав на земном шаре. Больше всего — в Средиземноморье. У нас — метровой высоты растения. На Канарских островах — кустарники.
Запасы наперстянки в Западной Сибири быстро тают. Томичи попытались культивировать ее в питомнике. Оказалось, что травка вовсе не такая беззащитная, как представляли себе ученые. Она вырвалась на соседние участки и стала чуть ли не сорняком. Вообще в сорняках среди норичниковых недостатка нет. Самый обычный (если не считать погремка!) — льнянка обыкновенная. Ее желтые цветки по форме напоминают львиный зев. С ним она в близком родстве. Крепкие прямые стебли по всей длине укутаны густой бахромой узких линейных листьев. Они смотрят вверх, где венчает стебель густая кисть цветков, горящая, как пламя свечи.
В каждом цветке оранжевое пятно — метка для насекомых: здесь есть нектар. Но не всякому дано проникнуть к нектару. Губы-лепестки крепко сжаты, и лишь шмелям выпадает счастье открыть медовый колодец. Где только не попадается льнянка: вдоль дорог по канавам и откосам, на заброшенных полях и огородах.
Расселяется с помощью семян и корневых отпрысков. Из Европы она уже давно перебазировалась в Америку. В 1814 году появилась в Бостоне и с тех пор стала неистребимой спутницей американских лугов и лесов.
Другое растение из норичниковых, столь же успешно перебравшееся за океан, — павловния войлочная. Павловния среди норичниковых в некотором роде уникум. Норичниковые — семейство в основном травянистое. Только в роде вероника есть кустарники и даже деревья. Но они растут далеко от нас: в Австралии и Новой Зеландии. Павловния — тоже дерево. Родом из Японии. И отлично растет в наших южных парках.
Красивое дерево — листья крупные, сердцевидные. Цветки тоже крупные, густо-синие. Рост ее не так велик, метров 15, но скорость роста потрясающая. В первый год вытягивается на три метра, если из семечка. А если срубить, то поросль от пня достигнет к концу лета семи метров.
Семенами обеспечена надежно. Одно дерево дает их два миллиона. Семена не совсем обычные. Прорастают сразу же, как созревают. Периода покоя, как у наших деревьев, у семян павловнии нет. Но прорастают при одном непременном условии — на ярком свету. Наши в темноте. Как же тогда заделывать семечко в почву, если оно в темноте не наклевывается? Ботаники из Кентуккского университета догадались. Подержали семена на холоде. Тогда они проросли в темноте.
XX век принес павловнии новую славу. Раньше ее ценили за красоту. В Южных Аппалачах заметили, что павловния как сорняк расселяется по отвалам пустой породы возле рудников. Год-два — и не видно отвала. Вместо него — густой лес павловний. Семян дает много. Хватает на все отвалы.
Запах тимьяна
Тимьян — типичный средиземноморец. Там, где вырублены леса, где перестал существовать даже низкорослый маквис с корявым дубом и земляничным деревом, остается тимьян — богородская травка, да еще несколько таких же душистых трав. Профессора О. Агаханянца однажды спросили: почему в горах часто травы либо колючие, либо с сильным запахом? Те и другие несъедобны, отвечал профессор, остаются там, где пасется слишком много скота.
Большинство душистых трав в Средиземноморье из семейства губоцветных. Тимьяну в них отводится нередко главенствующая роль. И по его имени заросли губоцветных называют томиллярами, а у нас тимьянниками.
Тимьян скроен по обычному для губоцветных шаблону. Четырехгранный стебель. Цветки двугубые, неправильные. Собраны мутовками на стеблях, чтобы издали было хорошо видно. Но облику тимьяна свой, особенный. Стебли у него не прямостоячие, как у многих других губоцветных, а лежачие. Ползучими ковриками стелется тимьян по пескам и каменистым обрывам, окрашивая их в нежный розовато-сиреневый цвет. Маленькие овальные листочки источают пряный аромат. Тот, кто карабкался по сухим, раскаленным каменистым осыпям и мял ногами тимьян, запомнит этот запах навсегда: аромат солнечного лета, диких гор и горячего камня.
Когда пасется скот, он не приносит тимьяну особого вреда. Животные, правда, откусывают маленькие кусочки веточек, но больше едят другую зелень. Без животных тимьяну погибель. Когда в Англии, в Суссексе, тимьянники огородили забором, через шесть лет кустарничек исчез. Его вытеснили соседние травы.
Розовые коврики тимьянов стелются по песчаным местам от Мурманска и Белого моря до Киева. В Забайкалье тимьян ползучий часто разрастается там, где пасется много скота. Его надземные побеги легко укореняются. В Дагестане по сухим каменистым горам образует вместе с другими представителями семейства губоцветных тимьянники — заросли яркие и пахучие.
Как же и где жил тимьян, когда не было домашнего скота? У него было два постоянных союзника: кроты и муравьи. Они постоянно выбрасывают террикончики земли, и, если вокруг все заросло и задернело, тимьян спасается в этих убежищах.
Раньше, когда встречали тимьян на муравьиных терриконах, считали, что муравьи питаются плодами этой губоцветной травки — орешками, а чтобы обеспечить себя продовольствием на будущее, разносят орешки и рассаживают к себе в сады. Потом орешками из тимьяновых садов создают себе безбедное существование.
Когда понаблюдали, выяснилось, что муравьи орешки не едят и не носят. На муравьиных холмиках сухие былинки тимьяна стоят всю зиму, и орешки в них сохраняются. Никто не приходит за ними. Кроты тоже орешками не интересуются. Может быть, их смущает резкий аромат эфирных масел, так же как он отпугивает домашний скот? А может быть, плодики слишком малы?
Пчелы аккуратно посещают каждую головку цветков. Обрабатывают долго и деловито. Кончается цветение, и в засохших чашечках цветков появляются плодики-орешки. Дует ветер, веточки богородской травки трясутся, орешки внутри перекатываются. В это время они опудриваются особым порошком — секретом, который вырабатывается тут же. Секрет нужен для отпугивания нежелательных насекомых или вредных микробов. Правда, некоторые думают, что порошок нужен как раз для обратного: для привлечения полезных микробов.
Когда орешек наконец выбрасывается из чашечки, его кожица быстро набухает от утренней росы или дождя. Высыхая, она крепко приклеивает плодик к частицам почвы, так же как пристают к ней семечки арбузов, политые сладким арбузным соком.
Но так просто выкатиться из сухой чашечки орешек не может. Мешают зубцы чашечки. Если бы орешек выкатился, он упал бы тут же, рядом. А желательно, чтобы
