Супружеское ложе - Лора Ли Гурк

— Ты провел меня!

— Разумеется.

Джон, смеясь, обнял Виолу за талию и привлек к себе.

— Я часто это делал! Находил способы застать тебя одну. Неужели не помнишь?

— Помню. Отпусти меня и веди себя прилично! — Виола попыталась отстраниться, но Джон затащил ее в нишу. — Хэммонд, что ты делаешь?

Он повернул ее спиной к стене.

— Теперь ты попалась и, чтобы освободиться, плати пошлину. Помнишь какую?

Она помнила и поэтому нервно облизнула внезапно пересохшие губы.

— Я не буду тебя целовать.

Его улыбка стала еще шире. Опершись ладонью о стену, он наклонил голову и стал играть лентами ее шляпки. Потянул за конец, и соломенная шляпка упала на пол.

— Ты каждый раз попадаешься на эту уловку, — прошептал он и взялся за пуговицу ее накидки. — Думаю, это потому, что втайне ты мечтаешь о моих поцелуях, но просто не можешь честно этого признать.

— Если я попадаюсь на твои уловки, значит ты мастер обманов и интриг.

Виола попыталась выйти из ниши, явно ожидая, что Джон позволит ей пройти.

Не тут-то было! Он крепче сжал пуговицу и положил ладонь на шею Виолы.

— Правила есть правила, — сказал он, слегка улыбнувшись и лаская ее щеку. — Сначала ты должна меня поцеловать.

— Подобные глупости мы творили перед свадьбой. Но это давно в прошлом.

— Разве? — усмехнулся Джон, ощутив привычное возбуждение. — А мне кажется, что прежние дни вернулись, и я вновь ухаживаю за тобой. Восхитительное предвкушение… и много трудов и изобретательности с моей стороны. Я думал, что после того, как женился, мне больше не придется ухаживать за тобой, но ты вынуждаешь меня идти на отчаянные меры.

— Вынуждаю? Что за абсурдные…

Она осеклась, прикусила губу и снова попробовала обойти его. А когда ничего не вышло, раздраженно вздохнула:

— Пропусти меня, Хэммонд!

— Обязательно. В свое время. — Он обнял ее за талию одной рукой, по-прежнему играя пуговицей накидки. — Но не прежде, чем получу поцелуй.

И в эту минуту, заглушая слова Виолы, с другого конца галереи донесся мужской голос:

— Джентльмены, я знаю, как сильно вам хочется увидеть собранную в этом году римско-британскую керамику, которая еще не выставлена в витринах. Следуйте за мной!

— Это Энтони! — ахнула Виола, роняя карту и лихорадочно упираясь кулаками в грудь Джона. — Он нас застанет!

Но Джон не шевельнулся.

— И что тут такого? Мы женаты, забыла?

— Отпусти меня!

Джон не двинулся с места.

— Он приведет сюда этих венецианцев! — С отчаянием выпалила Виола.

Джон, продолжая обнимать ее за талию, повернул голову. Оказалось, что герцог Тремор, помедлив, свернул направо. Процессия престарелых джентльменов потянулась за ним. Очевидно, они направлялись в глубь нового крыла.

— Не приведет, — прошептал он в ответ. — Они пошли в другую сторону.

Как только герцог и его спутники исчезли из виду и звук шагов замер вдали, Джон вернулся к прерванному занятию.

— Они ушли, — сообщил он, снова прижимаясь к жене. — Итак, на чем мы остановились?

Виола огляделась, пытаясь найти способ побега. Ничего не вышло. С трех сторон ее окружали каменные стены. Значит, она загнана в угол!

— Я хочу уйти, — процедила она.

Джон упрямо покачал головой:

— Я требую поцелуя.

Виола презрительно фыркнула:

— Мужчины как дети!

Джон погладил ее по щеке, и ощущение мягкой, нежной кожи еще больше усилило его желание. Глубоко вдыхая аромат фиалок, он нежно гладил крошечную родинку в уголке ее губ. Огонь разгорался все жарче.

— Поверь, в этот момент меня одолевают совершенно недетские мысли.

В глазах Виолы мелькнула паника.

— Я не собираюсь целоваться с тобой!

— Прекрасно. Я согласен стоять здесь и обнимать тебя.

— Хочешь сказать, мы проведем тут целый день?

— Это зависит от тебя. Брось, Виола. Тебе давно пора оттаять.

Он запустил пальцы в ее волосы и быстро распустил сложный узел на затылке. Упавшая на пол шпилька тихо звякнула о камень.

Губы Виолы чуть приоткрылись. Густые темные ресницы слегка опустились. О да, она помнила их игру так же хорошо, как он. И совсем как до свадьбы, он медлил, сдерживая безумное желание, ожидая, пока вспыхнет ее собственное.

Джон коснулся губами ее щеки, рядом с крошечной родинкой.

— Один поцелуй, — уговаривал он. — Всего один поцелуй, и я отпущу тебя.

— Не отпустишь, — выдохнула Виола, зажмурившись, — Слишком хорошо я тебя знаю, чтобы поверить этому. Ждешь случая, чтобы позволить себе новые вольности!

— Только если ты не скажешь «нет».

Он, наконец, расстегнул пуговицу, и кружевная накидка распахнулась, обнажив ее шею и плечи над широким округлым вырезом платья.

— Что ты делаешь?

Виола попыталась вцепиться в накидку, но Джон успел сбросить ее на пол.

— Позволяю себе вышеуказанные вольности. Ты слишком медлила.

Он стал целовать ее горло, вдыхая знакомый нежный запах. Виола тихо вздохнула. Ее шея, ее слабое место, его шанс.

Джон тихо рассмеялся.

Но тут до них снова донеслись шаги и голоса. Говорили мужчина и женщина. Очевидно, не ему одному пришло в голову, что музейный лабиринт предоставляет прекрасную возможность увести возлюбленную в уединенное местечко.

— Отпусти, — прошептала Виола, на этот раз без особой убежденности. — Нас увидят.

Однако столь банальное препятствие, как доносившиеся издалека голоса, отнюдь не помешало Джону осыпать поцелуями ее шею и плечо.

— Им нужно пройти всю галерею, и у нас будет время их услышать. Кроме того…

Он осекся, забыв, что хотел сказать, когда его ладонь легла на ее округлую грудь. Виола тихо ахнула. И хотя нежный холмик был надежно прикрыт несколькими слоями ткани, воспоминания о роскошных формах жены были абсолютно свежи. Возбуждение поднималось приливной волной, все сильнее захлестывая Джона.

Виола сжала его запястье, пытаясь оттолкнуть. Джон застыл, не отнимая руки от ее груди, мучительно ожидая отказа. Эти правила они установили еще тогда, много лет назад: получал он поцелуй или нет, если она останавливала его — он покорялся.

Правда, раньше такого не бывало.

Ее рука дрогнула. Ладонь легла поверх его ладони, почти прижимая ее к груди. Робкое ободрение. Значит, и на этот раз она его не остановит.

Джон стал мять ее грудь сквозь тонкий шелк. Пальцы то и дело задевали обнаженную кожу над вырезом платья. Поцелуи-укусы сыпались на ее шею и щеку.

Виола задышала чаще и стала извиваться в его объятиях.

— Кто-нибудь нас увидит, — тихо простонала она, возбужденная, несчастная и рассерженная. — О, Джон, кто-нибудь обязательно нас увидит!