Частная Академия (СИ) - Ланская Алина

С опаской захожу внутрь… А тут мило и не так вычурно, напоминает стандартный двухместный номер в мамином отеле — большая кровать с тумбочками, стол, стулья, телик на стене и шкаф. Взглядом быстро нахожу дверь в ванную. От радостного предвкушения по телу растекается тепло.

Ванная сверкает чистотой, там же висит белый банный халат. Со спокойной душой лезу под душ.

Пока горячая вода смывает засохшую грязь, мысленно возвращаюсь в дом Шумского, на вписку, в этот жуткий бассейн, вспоминаю довольную ухмыляющуюся рожу Стэна, его дружков. С каким холодным презрением на меня смотрела Инга. Да, для них всех я грязь под ногами и должна целовать землю перед ними за то, что учусь в их академии.

Усерднее намыливаю плечи мягким гелем, как будто он сможет очистить и мою память.

Волосы я хорошенько отжала. Наверняка тут и фен есть, но я нигде его не вижу, а шнырять по чужим ящикам нельзя. Вместо расчески — пальцы рук.

Осторожно выхожу из комнаты — нужно прибраться за собой. Везде настолько идеально чисто, что даже страшно ступать на пол. И да, я вижу у себя под ногами ошметки грязи на мраморном полу, вот только как убрать-то? Не представляю, чтобы в этом дворце а-ля Версаль были такие прозаические вещи, как совок и веник.

Везде горит свет, он становится еще ярче в том направлении, куда я иду. Здесь как в музее — золоченая мебель, картины на стенах, лепнина на высоченных потолках, статуи греческих богинь… Но главное — я одна! Артема нигде нет! Вижу лестницу на второй этаж, но туда я точно не пойду. Пространство и так огромное, передо мной несколько закрытых дверей, но открывать их без разрешения…

— Иди-ка сюда, Шанина! — раздается в полной тишине голос Баева, и я подпрыгиваю от неожиданности. Где он?

Артем, оказывается, сидит на диване — за колонной его не видно было. Подхожу ближе, крепко держась за пояс халата. Он хоть и длинный, ниже колен, но под ним у меня ничего нет — свое белье я постирала и оставила сушиться на радиаторе в ванной. Под хищным взглядом Артема чувствую себя голой, хотя и знаю прекрасно, что как девушка его не интересую. Понятно, что для этих мажоров такие, как я — это грязь и мясо. В случае с Баевым — только грязь.

И все равно по телу пробегают импульсы от того, что я без белья стою перед почти незнакомым парнем. Когда насильно раздевали перед Шумским, было ужасно стыдно, а сейчас кроме стыда есть что-то еще.

— Спасибо! — Голос у меня неожиданно сиплый, я очень смущена, хотя после всего пережитого сегодня странно, что еще остались силы на эмоции. — Спасибо большое, Артем, ты не представляешь…

— Артем Александрович, — лениво перебивает Баев. — Все, кто на меня работает, обращаются ко мне по имени-отчеству и на «вы». Запоминай. Я дважды не повторяю. Убираться будешь каждый день. Или через день. Мне плевать, главное, чтобы было чисто.

— Э… Где здесь? — кручу головой. — В этом п-пентхаусе? Да тут метров двести, наверное!

— Пятьсот на два этажа, — все также с ленцой в голосе произносит Артем, которого еще и по отчеству надо звать. И ведь точно не прикалывается. — Две гостиных, несколько спален, библиотека, игровой зал, бар, кинотеатр, спортзал. Зимний сад на втором этаже не трогай, им занимается другой персонал.

— Т-ты.. то есть вы… серьезно? Я одна вот на это все? Это же как огромный дом!

Баев смотрит в планшет — похоже, с кем-то переписывается. Он, в отличие меня, переодеваться не стал и даже туфли не снял. Сидит на диване как… как бог, которому все дозволено!

— Сама напросилась. — Он усмехается. — Не нравится — проваливай обратно в кампус. Стэн будет счастлив.

— Одной нереально это все убирать! И… я даже не представляю, как сюда добираться до кампуса…

— Вот поэтому жить будешь здесь, твои вещи уже привезли, они внизу, сейчас их поднимут. Что непонятного?!

Артем раздраженно печатает на планшете, не видя мое изумление.

— Какие вещи? Те, что у Шумского остались?

Он поднимает голову и смотрит на меня. А я убеждаюсь в том, что верное ему дали прозвище. Темный. Не выдерживаю его взгляд, отворачиваюсь, потому что меня пугает темнота в его глазах. Я не трусиха, никогда ей не была и не буду. Но сейчас мне не по себе.

— Жить будешь в комнате для прислуги. Правила простые и понятные даже для такой, как ты, Мира. Всегда делать то, что я сказал, не распускать язык о том, что происходит в моем доме. Не пытайся воровать. Узнаю — пожалеешь, что родилась. Ошибешься хоть раз или я буду тобой недоволен — окажешься у Стэна. Второго шанса я никому не даю.

Глава 22

Когда с тобой происходит что-то совершенно невообразимое, то, о чем ты и думать никогда не думала, психика начинает творить чудеса. Ты все либо видишь как бы со стороны, или в «замедленной съемке», или все чувства выключаются, словно по нажатию волшебной кнопки. Ты не считаешь, что сходишь с ума. Наоборот, отстраненно смотришь на безумие вокруг, и в голову проникает жуткая мысль: а может, так и должно быть?..

Так организм защищает себя. Я долго держалась на вписке. Весь этот ужас, наверное, навсегда со мной останется — буду ощущать на себе чужие руки, холод и грязь на обнаженной коже, слышать угрозы девчонок, голос Шумского и выкрики его друзей, видеть перед собой униженную Янку и безжалостного Баева.

А сейчас смотрю на свои вещи — в комнате, куда поселил меня Артем, на кровати лежат все мои учебники, одежда, упакованная куртка, подаренная Ингой, три пары обуви, чемодан со сломанным колесиком — и ничего не чувствую. Ни удивления, ни возмущения, что кто-то вот так, без спроса, распорядился моим имуществом.

И мной.

Эмоции то ли умерли, то ли заперты в неизвестное мне место. Поэтому ум работает четко и ясно — разобрать вещи, разложить учебники и тетради. Обувь и чемодан с сумкой убрать в шкаф. Комната уже стала мне родной, будто здесь я и жила всегда.

Как будто так и надо.

Вздрагиваю от мелодичной трели — стационарный телефон на столе мигает красным светом, требуя, чтобы я сняла трубку. Кто сюда может звонить?! Может… Баев? Ну а кто еще?

— Алло?

В динамике раздается незнакомый мужской голос:

— Мирослава, спуститесь на первый этаж, пожалуйста. Артем Александрович велел снабдить вас необходимыми инструкциями.

И отбой. Да, тут, похоже, не любят долго разговаривать. Артем Александрович! Еще один местный король. Хотя чего уж там, бог, как назвал его Макс. Никогда не забуду, что Баев сегодня сделал с Янкой. А теперь я буду жить в его доме, и ничем хорошим для меня это не закончится.

Быстро сбрасываю с себя халат, натягиваю домашние шорты, тапочки, но как представляю себя в таком виде в холле первого этажа, тут же начинаю снова переодеваться. В итоге выбираю самое приличное, что у меня есть — темно-серые узкие брюки и бирюзовый тонкий джемпер. Волосы уже почти высохли, их убираю в низкий пучок, затем надеваю летние кроссовки и с трепетом в груди подхожу к темно-коричневой двери. За ней оказывается лифт, который без остановок довозит меня до первого этажа.

Едва выхожу в холл, как ко мне подходит пожилой худой мужчина в темно-синем костюме. На лацкане пиджака красуется золотой бейдж: «Филипп. Администратор».

— Идемте со мной, Мирослава.

На сухом, испещренном морщинами лице ни одной эмоции. У мамы в ее отеле все обязаны улыбаться — не только гостям, но и сотрудникам. А здесь явно все по-другому. Мама… она столько сделала, чтобы я не повторила ее судьбу и вот, пожалуйста!

Но лучше тут, чем у Стэна!

Меня проводят в небольшое служебное помещение, в котором едва разместились пару столов со стульями.

— Это же мое! — громко вскрикиваю, потеряв над собой контроль, и тут же хватаю со стола прозрачный пакет. — Телефон! Куртка!

И тут же замолкаю под пристальным взглядом мужчины.

— Ваши вещи доставили четверть часа назад. Можете их забрать, но сначала присядьте и подпишите вот это.

Прямо перед глазами появляется…

— Трудовой договор?