Провинция (сборник) - Павел Бессонов

Праздник

Праздник этот Серёжа ждал три дня, с тех пор, как мама пообещала взять его на день рождения тёти Риты. До этого Серёжу никогда на взрослые праздники не брали. Даже когда приходили гости, он оставался с бабушкой в маленькой комнате, засыпая, слышал музыку и смех, глухо доносившиеся из-за стены.

«Нечего тебе там делать, Серёженька, – говорила бабушка, когда он начинал проситься туда, на праздник, – там большие, взрослые, деток нету…» Праздник представлялся Серёже похожим па карусели в парке – с лошадками, слониками, автомобильчиками. Бабушка и на этот раз не хотела отпускать его, но мама настояла. Ох, эта бабушка! На празднике же весело, там Вовка!

Поднявшись по лестнице на четвёртый этаж, Серёжа уже слышал музыку, а дверь открыла сама тётя Рита, нарядная, вкусно пахнущая духами. Музыка рванулась навстречу в открытые двери, и Серёжа забыл даже про Вовку, но тот уже выбежал ему навстречу.

– Вовка! – закричал Серёжа что есть силы.

– Серёжка! – закричал в ответ Вовка.

Серёжке казалось, что мама раздевает его слишком медленно, хотелось бежать к Вовке.

Из той же двери, откуда вышел Вовка, выглянул большой, на целую голову выше Вовки, мальчик. Он оглядел Серёжу и сказал Вовке:

– Ну, пошли.

И Вовка, ничегошеньки не сказав Серёже, пошёл за ним, да ещё прикрыл дверь. Мама снимала с него сапожки, а он всё думал о непонятном Вовкином поведении.

– Иди, Серёжа, к мальчикам, – сказала тётя Рита, открывая дверь, куда ушёл Вовка. – Вова, Вадя, играйте с нашим гостем!

– Иди, иди, Серёжа! – сказала мама и даже чуть подтолкнула его.

В комнате на полу сидели Вадя и Вовка. Они строили из кубиков дворец.

– Кто это? – спросил большой мальчик Вадя. Вовка оглядел Серёжу так, словно до того ни разу его не видел, и, прищурив глаз, сказал небрежно:

– Это пацан маминых знакомых. Он ещё в садик ходит.

– Как тебя зовут? – спросил большой мальчик.

– Серёжа… – ответил Серёжка.

– Селёжа… – передразнил его Вовка. – Он «рэ» не выговаривает.

– Научится, – сказал Вадя, и Серёже это понравилось. Он сел рядом с мальчиками на пол и стал смотреть, как быстро и умело строит дворец Вадя. Вовка помогал ему, подавая кубики.

– Вот этот давай! – говорил Вадик, и Вовка послушно подавал. В прошлый раз, когда Серёжа с мамой приходил сюда, дворец строил Вовка, а Серёжа подавал ему кубики. Это было здорово! Серёже захотелось опять помогать, он подобрал лежавший ближе всех к нему кубик и потянулся к стройке.

– Ты что делаешь? – закричал Вовка и вырвал кубик из Серёжиной руки. При этом Вовка зацепил локтем за почти построенный дворец, и он рухнул. И хотя поломал постройку Вовка, Серёжа испугался. Он подумал, что Вадя ударит его. Но тот только взглянул на испуганного Серёжу и ничего не сказал. Вовка закричал:

– Из-за тебя это! – и замахнулся на Серёжу кулаком. Он не ударил, а сказал со злостью:

– А ну, отодвинься подальше! И вообще, не лезь, понял?

Серёжа отодвинулся. Потом встал и вышел в коридор.

Из комнаты, где играла музыка, вышел высокий дядя в расстёгнутой по вороту рубашке, на ходу потрепал. Серёжу по волосам и пошёл дальше. В открытую дверь Серёжа увидел маму. Она сидела рядом с тётей Ритой и что-то ей говорила. Мама не заметила Серёжу, и он потрогал её за руку.

– Мама, мама!

Мама оглянулась и наклонилась к Серёже:

– Ты что такой скучный, Сергей? Тебя кто-нибудь обидел?

– Нет, – сказал Серёжа, подумав…

Кто его обидел? Из-за него такой красивый дворец развалился, а Вадик его даже пальцем не тронул. Только Вовка вот кричал.

– Тортик будешь? – Мама протянула Серёже тарелку с большим куском торта.

Серёжа еле-еле справился с тортом. Ему хотелось пить. Он потянулся к бокалу, почти доверху наполненному; как ему казалось, лимонадом.

– Нельзя! – перехватила его руку мама. – Шампанское это.

– Пусть мужик выпьет, – заулыбался Серёже дядя с выбритой, круглой, как мячик, головой. – Хочешь выпить, мужик?

– Хочу! – сказал Серёжа. – Пить хочу…

И так как мама отпустила его руку, отхлебнул из бокала. Ему обожгло язык, а в нос изнутри так ударил газ, что на глазах выступили слёзы.

– Рано тебе вино пить, дурачок. – сказала мама и, забрав бокал, налила в чайную кружку холодного морса из смородины.

Серёжа выпил всю кружку не переводя дыхания. Вкусно! Он даже погладил себе живот, и тут увидел, что на него смотрит большая девочка, тоже сидящая за столом. Смотрит и смеётся. Серёжа показал ей язык – пусть не смеётся!

– Серёжа, не вертись! Иди, играй с мальчиками, – и мама поставила его на пол.

– Хорошо, что ты пришёл! – закричал Вовка, когда Серёжа несмело приоткрыл дверь. – Давай, заходи! Мы в медведя и охотников играем.

Серёжка увидел на полу что-то страшное, лохматое. Это лохматое ползло к нему и рычало голосом Владика.

– Хватай его!» закричал Вовка и вцепился руками в это лохматое.

«Это Вадя переоделся», – понял Серёжа и тоже ухватился за густой мех.

Вадик дёрнулся так, что Серёжа откатился в сторону и ударился о ножку стола головой. Ему было больно, но он удержался, не заплакал, чтобы опять его не прогнали. Он только потёр ушибленное место ладошкой.

– Теперь ты будешь медведем, – сказал ему Вовка.

Вадик вылез из-под вывернутой мехом наружу куртки Вовкиного папы и надел её на Серёжу. Куртка была большая и тяжёлая.

– Ты рычи и кидайся на нас! – кричал Вовка, но Серёжа не смог даже сдвинуться с места. Тут на него навалились, поволокли куда-то, положили так, что было очень тесно. Серёжа лежал на спине, стараясь выпутаться. Потом он закричал и заплакал.

– Испугался? Мы понарошку…

Вадик помог Серёже вылезти из-под куртки. Размазывая по щекам слёзы, Серёжа опять пошёл в зал. Музыка там уже не играла, и все сидели вокруг стола с остатками еды и смотрели телевизор.

Серёжа забрался на колени мамы, обнял её за шею и тихонько сказал ей на ухо:

– Мама, пойдём домой…

– Подожди, – мама отвела его руки. – Вот кончится кино и пойдём.

Кино всё не кончалось, и у Серёжи начали слипаться глаза.

– Пойдём домой! – заныл он уже громче.

– Ну идём, идём! – обидным голосом заговорила мама, снимая Серёжу с колен. – Десять минут подождать не можешь…

Когда мама одевала его, Серёжа только подставлял руки и ноги – так ему хотелось спать. Он только чуточку проснулся, когда папа, который хотел его взять на руки, покачнулся и сел рядом с ним на пол. Серёжа засмеялся, а мама почему-то рассердилась и назвала папу «алкаш несчастный».

Потом папа всё же взял его на руки и понёс. На улице Серёжа вновь проснулся и вспомнил про Вовку и Вадика.

– А мы в медведя играли, – сказал он, заглядывая папе под козырёк шапки.

– В медведя? – переспросил папа. – А как это – «в медведя»?

Серёжа молчал, не зная, что сказать, но потом ответил, подбирая слова:

– В медведя… Стра-а-шно!

В ожидании автобуса он сидел рядом с папой на скамейке и молчал, потом спросил:

– Папа, это был праздник?

– Конечно! – ответил папа. – Праздник. День рождения. А что?

– Плохой праздник.

Голос у Серёжи был скучный и сонный.

Дома его раздевала и укладывала спать бабушка. Серёжа уснул сразу и, наверное, какое-то время спал, но потом ему приснился медведь. Лохматый, зубастый медведь полз прямо на него, и Серёжа закричал, забился в кроватке, сел. В комнате было совсем темно, он не понимал, где он, и стал громко звать маму.

Мама унесла Серёжу и положила с собой в постель, а папа принёс раскладушку и поставил рядом с кроватью. Серёжа лежал рядом с мамой, держался за её тёплую мягкую руку. Он не закрывал глаза, потому что тогда сразу начинали кружиться какие-то карусели с мохнатыми зверями и Вовка, злобно перекосив рот, замахивался на него кулаком.

Утром пришёл вызванный врач. Он посмотрел на градусник, покачал головой и попросил Серёжу открыть рот и сказать «А-а». Потом слушал Серёжину грудь и спину и, написав что-то на синем листочке, ушёл со своим чемоданчиком.

– Ну вот, придётся мне сидеть на больничном, – недовольно сказала мама.

Серёжа знал, что означают слова «сидеть на больничном». Значит, мама не пойдёт на работу и не отведёт его в садик. Это его обрадовало.

– Мама, давай устроим праздник! – предложил Серёжа.

– Ну да, праздник, – вздохнула мама. – Вчера напраздновались, хватит.

– Мы не такой праздник устроим, а свой, – стал уговаривать её Серёжа. – Ты сделаешь вкусный-вкусный морс, и будем праздновать – я, ты, папа и бабушка. Хорошо?

Красивая вещь

Вечером после работы Василий ладил новую раму на веранде. Остро пахло смолистым деревом, клеем. На столе лежал инструмент, на полу – кучки стружки.

Поставив собранную раму к стене, Василий сел на табурет, закурил. Егорша, сын, тут же, на полу, что-то мастерил из обрезков планок. Подрос пацан, даже помог кое в чём, когда надо было собирать раму. В этом году в школу пойдёт.