Ведомая огнем - Ольга Гусейнова

— Эрил больно худенький, по сравнению с другими… Ты уверен, что ему можно Киру доверить? Она такая слабая, беззащитная…

Дэнарт весомо заметил:

— Худощавый — потому что молодой, как и Кира. Они идеально подходят друг другу! И не ориентируйся только по внешнему виду! Эрил — один из лучших танцоров Эшарта! Придет время, и меня превзойти сможет.

— Ты танцор? — неприятно изумилась я.

— Да! Самый лучший, как признано многими спецами!

— Хм-м, танцуешь, значит?

— А что? Тебя силовики не устраивают?

— Нет, что ты., каждый зарабатывает как может. У нас тоже мужчины танцуют… за деньги. В стриптиз барах…

— Это как наше крыло? — неуверенно переспросил Дэнарт.

— Сложно судить, но, наверное, да, — ехидным тоном ответила я.

Да, четверть века прожив, я ни разу не думала, что моим мужем может стать танцор из стрипклуба. Экономист и танцор — сладкая парочка, ничего не скажешь!

Глава 13

Я замерла в проеме на границе света и тени, наблюдая за моими подружками. Казалось, все тело налилось свинцом, в голове шумело от переизбытка эмоций, а горло перехватило спазмом. По обветренным щекам ползли слезы, и я пыталась их сморгнуть, не в силах пошевелиться и отлипнуть от стены. Мои девчонки! Ставшие за три недели самыми близкими.

Кира, сидя боком к входу, склонившись над заводью, стирала одежду и усиленно оттирала пятна от светлой ткани. Используя при этом камень или песок. По всей видимости, девушке это никак не удавалось, и она раздраженно откидывала за спину мешавшие пряди длинных золотистых волос. Еще чуть сырых, но уже блестящих и чистых. Уверенные движения, упрямство и настойчивость, с которыми хорошенькая блондинка старалась отстирать некогда белый длинный сарафан с крупными ромашками на лифе и юбке, наглядно свидетельствовали, что она не сломалась, не сошла с ума от всего увиденного и пережитого. Кира в норме, если так можно выразиться в наших обстоятельствах. И сейчас опять похожа на золотоволосую голубоглазую феечку из сказок.

За три недели плена Кира стала мне младшей сестрой и сейчас, увидев свою подопечную живой и здоровой, я ощутила невероятное облегчение. Счастье!

Спиной ко мне в заводи устроилась Света, продиравшая свои русые — до плеч — волосы. Потом наклонилась к воде и начала яростно выполаскивать из них песок. Еще в первые дни, когда мы познакомилась, она рассказала, что работает поваром в школе, развелась пару лет назад и давно похоронила родителей. На корабле крабов подругу пугала неизвестность и большая вероятность умереть самой — жить то всем хочется.

Я с улыбкой окинула взглядом ее крупную фигуру с очень бледной, почти не знакомой с солнцем кожей. Широкие бедра, округлые плечи, небольшая, но красивая грудь. Света похожа на женщин, которых любил изображать Рубенс на своих полотнах в эпоху Возрождения. А уж характер у Светки, мне кажется, как у почти всех работников общепита — вспыльчивый, но добродушный.

Немного в стороне от заводи я заметила незнакомую худощавую женщину лет тридцати. Приглядевшись внимательнее, решила, что она не русская, скорее — европейка. Может испанка, потому что кожа от природы смуглая и веснушчатая. Немного вытянутое лицо с крупными чертами. Яркие зеленые глаза, подернутые печалью и сиюминутной заботой о черной шелковой комбинации, которую она бережно раскладывала на камнях. К комбинации прибавились кружевные трусики и лифчик.

Незнакомка, почувствовав чужой взгляд, вздрогнула и посмотрела на меня. Зеленые глаза округлились, а рука взметнулась вверх к обнаженной, почти плоской груди. Не успела подумать, на кого я похожа, как из воды шумно встала четвертая женщина. И от восторга я завопила:

— Ксюха! Ты живая?!

Русская негритянка Ксения, разбрызгивая в стороны воду, встала во весь рост и уперла кулаки в бока. А я почти с нежностью окинула восхищенно-насмешливым взглядом ее богатую на выпуклости и изгибы фигуру. Даже диета «от крабов» не заставила слишком заметно похудеть.

— А ты думала?! — широко улыбаясь, демонстрируя прекрасные белоснежные зубы, завопила в ответ Ксения.

— И-и-и-и! — с воплем ринулась я прямо в одежде в воду.

Уже через минуту мы стояли в заводи вчетвером, обнявшись и рыдая от счастья, что нам сказочно, фантастически повезло выжить!

Нам потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя, а потом схлынули первые эмоции, и все вспомнили о насущном. Девчонки помогли мне раздеться, сочувствующе посмотрев на «загипсованную» руку. И я попросила решительно взявшуюся за мою одежку Свету:

— Поболтай в воде, песок да пыль — выполощи, и ладно.

Пока она возилась со стиркой и раскладывала вещи на горячие камни, я уселась в воду, положив левую руку в глиняном лубке на бортик, чтобы не размокла работа Дэнарта, и с помощью Киры, вызвавшейся помочь, вымыла голову.

— Юлька, иди сюда! — зычно позвала незнакомую мне женщину Ксюша.

— Юлька? А я было решила, что она… — но высказать свои предположения не успела.

Ксюша тут же пояснила:

— На самом деле Джулия. Юлька — это я так дурачусь, любя. Не поверишь, но она с третьего корабля крабов. Сама из Португалии. Джулия в Амстердаме у друзей гостила, когда началось тоже самое, что и у вас, на балкон полусонная выбежала, и ее прямо оттуда и взяли. Вместе с любовником! Ему повезло меньше, как ты уже догадываешься.

Хмурая Джулия залезла в воду, ее тоже нагота не смущала, учитывая через что мы все прошли. Она одарила меня вежливой, но грустной улыбкой. Я все представилась, протягивая ей правую ладонь:

— Марьяна Волоцкая! Очень рада знакомству!

Буквально через секунду я ошеломленно выдохнула:

— Девочки, а ведь мы все даже между собой теперь говорим на языке адаптеров… Неужели эти уроды стерли наши собственные языки в памяти. Или заменили на нужный им? Хотя, у меня некоторые слова и ассоциации на русском остались… Странно все…

Света, пожевав губу, грустно ответила:

— Когда я беседовала обо всем произошедшем с нами в плену с Эгером, он сказал, что это вероятнее всего. А еще, может быть, прежние языки как-то подавили, выведя на первый план, внушенный нам. Эшарты уже дома разберутся…

Я осторожно спросила:

— Света, ты о нем так спокойно говоришь. Неужели он тебя не пугает?

Подруга хмыкнула, словно удовлетворенная кошка откинулась на каменный бортик и поведала:

— Знаешь, Марьян. Ну кому я дома была нужна? У нас мужики большей частью на рафинированных худышек смотрят. Целлюлит теперь словно штамп о ВИЧ в медкнижке. А я чересчур большая, дебелая, как моя бабка говорила… А рядом с Эгером я впервые ощутила себя девчонкой… — женщина тепло улыбнулась. — Вообще, он мягкий по характеру.